Воздушные корабли: подготовка «волны»

«Дирижабельная паника», которая зародилась осенью 1896 г. в Калифорнии и вскоре пронеслась по Северной Америке, включая Канаду и Мексику, возникла не на пустом месте. Задолго до первых наблюдений воздушных кораблей американцы были готовы видеть в небе полеты аппаратов легче и тяжелее воздуха. Журналисты постоянно писали про изобретения в области воздухоплавания, поддерживая впечатление, что небеса вскоре будут завоеваны, а на страницах фантастических романов полет стал обычным делом. Оставался лишь небольшой толчок, чтобы спроецировать сложившиеся образы на небосклон и заставить людей поверить в невероятное.

Также по теме

В 1896 году, когда человечество стояло на пороге окончательного завоевания воздуха, в Америке началась «дирижабельная паника». Люди в Калифорнии, а потом и по всей стране видели полеты таинственных летательных аппаратов, а кто-то даже общался с их экипажами или изобретателями. Что это было – массовая галлюцинация, газетные утки, деятельность иного разума или все вместе взятое, со временем превратившееся в не подлежащий разгадке единый клубок загадок и тайн?

Если присмотреться к стартовой точке «паники», мы сразу же увидим, что истории о изобретателях воздушных кораблей часто упоминались в калифорнийских газетах задолго до ее начала. Больше всего славы выпало на долю капитана Чарльза Смита, который летом 1896 г. взял патент на цельнометаллический дирижабль с машущими крыльями.

Чарльз Смит («San Francisco Call», Feb. 29, 1896).

Патент еще не был получен, а журналисты уже превозносили до небес изобретение Смита, не жалея эпитетов.

Машина, которая будет летать! Огромное творение с могучими крыльями будет неуклюже хлопать или величественно парить над крышами нашего города! Мечта конца века! Житель Сан-Франциско, по его мнению, решил эту проблему, и, что еще важнее, он нашел многих местных капиталистов, которые думают так же. В понедельник утром будут поданы учредительные документы «Atlantic and Pacific Aerial Navigation Company» с уставным капиталом от 50000 до 100000 долларов, из которых около 20000 долларов уже имеются. Имена учредителей предприятия пока не разглашаются, но сегодня вечером состоится собрание для избрания номинального совета директоров, которые предпримут первые его действия – определение точного размера уставного капитала и согласование других деталей. Цели новой компании предполагают создание и поддержание обширной системы грузовых и пассажирских воздушных перевозок, приобретение недвижимости в конечных пунктах полетов и возведение там подходящих зданий. Она будет заниматься производством, продажей воздушных кораблей и контролем за ключевыми патентами.
Капитан Чарльз Э. Смит, доктор медицины, первопроходец из первопроходцев, торговец, врач, шахтер, механик и изобретатель, живущий в нашем городе на Полк-стрит, дом 111, подал заявку на патент дирижабля, «который будет работать», и принял верное решение, согласившись передать контроль над патентом упомянутой компании. Поэтому, как только будут оформлены учредительные документы и получен патент из Вашингтона, у нас начнут строить один из дирижаблей. В случае его успеха он станет предвестником трансконтинентальной линии, где стоимость прокладки путей равна нулю. («San Francisco Call», Feb. 29, 1896).

Получить представление о проекте Смита читатели могли из рисунков и чертежей в газетах. Художники часто изображали, как его дирижабль будет парить в облаках.

Дирижабль Смита с расправленными крыльями и хвостовым рулем.

Тем временем в Сакраменто, городе, где началась «дирижабельная паника», местная газета отметила интересный факт.

Наблюдается бум вокруг летательных аппаратов. Недавние известия об успехе профессора Лэнгли с его похожим на птицу «аэродромом» пробудили дремлющий гений американских изобретателей, если переписку Патентного бюро можно считать надежным указанием. Предполагается, и не без оснований, что действующий дирижабль буквально вот-вот будет запущен. Его создание ознаменует новую эру в развитии цивилизации. Поэтому волнение не беспочвенно.
Мы так много слышим о непредсказуемости изобретательского таланта янки, что люди начали считать, будто идеи летательных аппаратов являются исключительно американскими. Ничто не может быть дальше от истины. Дело в том, что за рубежом подобным исследованиям уделяют гораздо больше внимания, чем у нас. У англичан есть десять патентов на один наш, а французы и немцы с таким же энтузиазмом относятся к этой теме. Действительно, практика показывает, что полученные в нашей стране патенты на воздухоплавательные аппараты в основном принадлежат иностранцам. («Sacramento Daily Record-Union», July 19, 1896).

Профессору С. Лэнгли действительно удалось запустить модель самолета на паровой тяге, летавшую полторы минуты. Присутствовавший на испытаниях изобретатель телефона Александр Белл сообщил в телеграмме Французской Академии наук: «Все свидетели полетов машины Лэнгли прониклись убеждением, что возможность летания по воздуху с помощью чисто механических средств, без подъемных газов, доказана теперь бесповоротно». Лэнгли, воодушевленный успехом, приступил к постройке полномасштабной версии «аэродрома» на реке Потомак.

Аппарат Сэмюэла Лэнгли на барже («San Francisco Call», June 28, 1896).

Никто из тех, кто читал хвалебные статьи о проекте Лэнгли, не догадывался, что он закончится крахом незадолго до полетов братьев Райт. Попытки запустить аппарат с пилотом на борту неизменно заканчивались падением в воду. Последняя попытка состоялась 8 декабря 1903 г. и едва не стоила жизни пилоту – он зацепился спасательным поясом за аппарат, а когда смог его разорвать и всплывал, ударился головой о льдину. Нечего и говорить, что купание в холодной воде не прибавило ему здоровья.

Крушение «аэродрома» 8 декабря 1903 г.

Смит и Лэнгли были не единственными изобретателями, за которыми внимательно следили калифорнийские газеты. Много места на их страницах уделено аппарату еще одного «профессора», Артура Уоллеса Барнарда. Этот изобретатель построил небольшой дирижабль на ручной тяге, приводя винт в движение с помощью педалей. Аппарат действительно летал и был управляем при отсутствии ветра, но вряд ли мог считаться практичным изобретением – с ним мог справиться только сам Барнард, недюжинный атлет и преподаватель физкультуры, получивший научную степень именно в этой области.

«Профессор» А. У. Барнард («Atlanta Constitution», May 15, 1897).

Дирижабль Барнарда («San Francisco Chronicle», May 16, 1897).

Незадолго до начала «волны» в калифорнийских газетах появился рисунок не просто дирижабля, а с прожектором. Подпись к рисунку гласила: «Электрический дирижабль. Это изобретение гения, проживающего в Саутгемптоне. Он сделан из алюминия, движущая сила – электричество. Изобретатель уверен, что он может развивать скорость 100 миль в час».

«Электрический дирижабль» («San Francisco Call», Aug. 23, 1896).

Имя изобретателя в газете не упоминалось, но рисунок очень похож на реактивный воздушный корабль д-ра С. Бетти, широко обсуждавшийся в 1892–93 гг. Либо это был Бетти, усовершенствовавший свой проект, либо кто-то занялся плагиатом.

Реактивный дирижабль Бетти («Природа и люди», 1893, № 15).

Некоторые изобретатели не стеснялись делать громкие заявления, не подкрепленные абсолютно ничем, кроме абсурдных чертежей. Громче всех незадолго до начала «волны» был некто Карл Эриксон, утверждавший, что совершит полет из Сан-Франциско в Сакраменто на своем дирижабле. Эриксон не постеснялся придти в Институт механики, в результате чего на страницах «San Francisco Call» от 1 сентября 1896 г. появилась такая заметка.

Институт механики на собрании, состоявшемся вчера вечером, по предложению П. Дж. Хили объявил, что победителю конкурса на соревновании летательных аппаратов во время технической ярмарки будет присуждена премия в размере 1000 долларов. Присутствовавший при этом изобретатель Карл Эриксон был представлен его членам мистером Хили. Эриксон заявил, что готов совершить полет в Сакраменто, как и было им объявлено, но из-за отказа мэров Сатро и Дэви полететь с ним он, невзирая на пожелания правления, отложит полет до момента, когда другие смогут составить ему конкуренцию...
На представленном здесь рисунке детали обозначены следующим образом: А – воздушный шар, изготовленный из специального шелка и наполненный водородом, В – алюминиевые крылья, C – цилиндр с механизмом, управляющим полетом, движущая сила – электричество, D – алюминиевый пропеллер, сконструированный таким образом, что скорость регулируется исключительно его оборотами, Е – рулевое устройство, F – гондола на двенадцать пассажиров из алюминия, окна из готовых стеклопакетов, G – регуляторы, управляющие движением вверх и вниз.

Абсурдный воздушный корабль Карла Эриксона.

Институт механики, объявив про «соревнование летательных аппаратов», явно делал бесплатную рекламу своей ярмарки. Зачем это было нужно Карлу Эриксону, я так и не понял. Возможно, он наслаждался шумихой в газетах, пытался получить деньги «на изобретение» от доверчивых инвесторов или искренне верил, что может полететь. Истории про сумасшедших изобретателей появились не на пустом месте.

«Изобрел дирижабль» («San Francisco Examiner», Nov. 23, 1896).

На этом, разумеется, перечень изобретателей воздушных кораблей не исчерпывается, но остальные вели себя более скромно или появлялись на страницах прессы в других штатах, не тревожа воображение калифорнийцев.

«Он думает, что сможет полететь». Проект Уильяма Керна из Портленда, шт. Орегон («Boston Daily Globe», Jan. 12, 1896).

Научная и ненаучная фантастика конца XIX века заслуживает отдельного разговора. Здесь я лишь замечу, что это время стало расцветом жанра «эдисонады», где главный герой, как правило, белый мужчина в расцвете сил, создает изобретение и с его помощью одолевает все трудности или побеждает врагов. Джесс Невинс так охарактеризовал этот жанр в статье «Корни стимпанка в ХIX веке»:

Одна из ключевых концепций эдисонады заключается в том, что изобретатель больше и могущественней изобретения, что человек – властелин машины, что достаточно способный и сообразительный может завоевывать, овладевать и обладать. Нет ничего недоступного изобретателю в эдисонаде, ему стоит лишь приложить усилие... Эдисонады характеризует технический оптимизм, эксплуататорская форма капитализма – обретение богатств, принадлежащих туземцам или находящихся в их землях, юношеские мечтания (одаренный мальчик или подросток, получающий признание у старших и становящийся властелином мира взрослых) и замещение-реализация полуосознанных желаний – белый американец одерживает верх над цветными врагами Штатов как внутри страны, так и за ее пределами. (Steampunk. San Francisco, 2008, p. 9).

Воздушные корабли часто появлялись на страницах или в иллюстрациях «эдисонад», особенно рассчитанных на подростковую аудиторию. Журналы для молодежи «Happy Days», «Boys of New York», «Beagle's Half-Dime Library», «Wide Awake Library», «Frank Reade Library» и т.п. постоянно выходили с фантастическими воздушными кораблями на обложке. Взрослые читатели могли ознакомиться с такими образами в серьезной научной фантастике тех лет. В романах «Ангел революции» Джорджа Гриффита или «Анархист Гартман» Дугласа Фосетта дело уже не ограничивалось завоеванием воздуха – эскадрильи уничтожают с высоты города или вступают в бой друг с другом, с небес летит смерть, прежний мировой порядок рушится до основания.

Воздушные корабли с обложек «Frank Reade Library» за 1893–1896 гг.

В мозгу будущих очевидцев воздушных кораблей уже были готовые образы, которые оставалось лишь спроецировать на небо. Толчком для такой проекции могло быть что угодно – небольшие монгольфьеры с открытым огнем, воздушные шарики с привязанными лампами, освещенные воздушные змеи и тому подобные вещи, запускаемые шутниками в небо на фоне массового ажиотажа. Но началась волна не с подобной шутки, а благодаря матушке природе, осветившей небо над Калифорнией. Первое наблюдение, 17 ноября 1896 г. над Сакраменто, было еще в то время убедительно объяснено как Венера, сияющая сквозь облака. Следующее наблюдение, 20 ноября над Оклендом, было посложнее – к Венере присоединился Марс, тоже достаточно яркая планета.

«Печаль единственной планеты, которую не принимали за дирижабль» («San Francisco Examiner», Nov. 26, 1896).

Настоящие аномалии, которые наблюдались в те годы, оказались безнадежно зарыты в грудах подобных казусов или газетных уток. Даже если люди действительно видели нечто странное, их наблюдения были искажены образами, сформированными тогдашней прессой, а зачастую и самими журналистами, заинтересованными в сенсации. Можно только пожалеть, что события тех лет мы знаем благодаря сохранившимся газетам, а не по записям ученых или полицейским досье. Для исторической уфологии они бесполезны, потому что время отсеять информационный мусор было упущено.