Легенда о «полой лодке»
Загадочный инцидент на побережье Японии в 1803 годуИстория про вынесенную на берег странную лодку и ее пассажирку волнует японцев третий век подряд, только причины волнения за это время поменялись. В наши дни читатели, увидев рисунки корабля незнакомки, тут же воспоминают про «летающие тарелки» и думают о контактах третьего рода. А в годы, когда родилась эта история, одна мысль о женщине из-за границы была настоящей фантастикой.
В начале XIX века феодальная Япония придерживалась политики «сакоку сэйсаку», то есть «закрытия страны». Въезд иностранцев категорически запрещался. Исключение было сделано только для китайцев и голландцев, но и их не пропускали дальше порта. Голландцы могли присылать для торговли в Нагасаки не больше одного корабля в год. Японцам выезд за пределы страны тоже не разрешался, а за нарушение грозили суровые наказания, вплоть до смертной казни. Строго запрещалось распространение сведений про другие страны. Такие записи делались только по особому распоряжению правительства и хранились как секретные документы. Однако, несмотря на запрет, многие японцы интересовались тем, что происходит в мире. По рукам ходили рукописи, называемые «шахон» («самиздат»): тот, кто хотел сделать себе копию, должен был переписать ее сам.
Легенда, о которой пойдет речь, была столь популярной, что дошла до нас минимум в 15 разных вариантах, включая анонимный «каварабан» («лубок»), сделанный в неизвестной типографии без ведома правительства. По ходу многократной переписки в документы такого рода неизбежно вкрадывались искажения, неточности, пропуски и расхождения. Появилась и версия легенды, отвечающая на возникающие по ходу чтения недоуменные вопросы, но при этом вряд ли достоверная. По словам историка Камеи Такаеси, при переписке «нередко один и тот же факт получал довольно широкую известность, изложенный в различных вариантах, с разной степенью точности и порой под измененным названием».
«Истории из кроличьего сада»
Самое подробное и лучше всего известное изложение легенды приведено в сборнике «Тоен Сесэцу» («Истории из кроличьего сада»), составленном под редакцией знаменитого писателя Окикуни Такидзава (1767–1848), также известного под псевдонимом Бакин Кекутэй. В 1825 году он собрал 12 выдающихся литераторов из Эдо (ныне Токио) в объединение Тоен-кай («Общество кроличьего сада»). Писатели встречались раз в месяц. На встречах каждый участник представлял собранные самостоятельно сплетни, забавные новости или странные истории. «Тоен Сесэцу» – сборник таких выступлений, отредактированный Окикуни в том же году. Книга также принадлежала к числу рукописей «шахон»: тот, кто хотел поставить ее на полку, должен был переписать текст и перерисовать иллюстрации. Только в 1928 году вышел печатный вариант, вошедший в «Нихон Дзуйхицу Тайсэй» («Сборник японских эссе»). Глава, интересующая нас, называется «Иностранка в полой лодке». Здесь и далее даты по лунному календарю были переведены на современное летоисчисление.
Это произошло весной 1803 года, 22 февраля. В тот день с побережья Хара-ядори на землях Oгасавары Эцуно-ками, простирающихся на 400 коку на территории Юриаи-секи, сегунат Токугава, заметили что-то вроде лодки. Люди подплыли к лодке на маленьких шлюпках и, наконец, зацепив ее, отбуксировали к берегу.
Лодка была круглой и напоминала что-то вроде кадила. Диаметр ее был более трех кэн [5,45 м]. На верху лодки находились стеклянные окошки, запечатанные смолой. Дно корабля было укреплено железными пластинами. Такая конструкция могла защитить лодку от удара о подводные рифы.
Поскольку окошки были прозрачными, люди смогли заглянуть в лодку. Там была женщина со странными чертами. Ее волосы и брови были рыжими, а лицо – розовым. Казалось, что к волосам, присущим ей от рождения, были добавлены длинные белые волосы.
В книге «Росия бункен року» («Описания путешествий по России») мы нашли следующее описание: «Женские платья славянок цилиндрические, причем радиус оных выше талии изрядно уменьшается. Цвет их волос после прически меняют на белый с помощью белой пудры». Судя по этому, белые волосы иностранки могли быть крашены пудрой и она могла быть гражданкой территорий, принадлежащих России, но это еще требует более детального изучения.
Ее длинные волосы могли быть сделаны и из меха или крученых веревок, хотя такого рода украшения на голове ни в каких книгах найти не удалось. Более того, так как никто не понимал ее язык, никто не мог и спросить, откуда она приплыла. Эта иностранка держала в руках квадратную коробку размером около двух сяку [61 см]. Похоже, что коробка была очень важна для нее, поскольку она не выпускала ее из рук и запрещала всем приближаться к ней.
Предметы, найденные в лодке, были осмотрены людьми. Там было около двух шу [3,6 литра] воды в небольшой бутылке, два куска ковра, пища, похожая на пирожное и тертое мясо. Пока люди обсуждали, что делать с лодкой, женщина спокойно на них смотрела.
Старый крестьянин сказал: «Эта женщина, может быть, дочь царя иностранной державы, выданная замуж. Однако она могла после замужества влюбиться в другого человека и за это ее любовник был приговорен к смерти. Поскольку она раньше была принцессой, она смогла вызвать симпатии и избежать казни. Ее насильно посадили в лодку и бросили в море, предоставив своей судьбе. Если эта догадка правильна, то в квадратной коробке находится отрубленная голова ее любовника.
В прошлом похожую лодку с женщиной внутри вынесло на берег неподалеку. В тот раз в лодке на чем-то вроде разделочной доски нашли отрубленную голову. Судя по этим слухам из вторых рук, содержимое этой коробки может быть таким же. Это может объяснить, почему коробка так важна для нее и почему она все время держит ее в руках.
Нам могут приказать провести дорогостоящее расследование насчет женщины и лодки. Поскольку в прошлый раз такого рода лодку с женщиной отправили обратно в море, лучше будет нам посадить ее в лодку и оттолкнуть от берега. С точки зрения гуманности этот поступок будет слишком жесток по отношению к ней, но, однако, он может стать исполнением ее судьбы».
В лодке нашли много иностранных знаков. Я нашел похожие знаки на борту британского корабля, который недавно прибыл от японского побережья Угады. Судя по этим наблюдениям, женщина могла быть английской, бенгальской или американской принцессой. Никто не знает точно.
Женщину и лодку нарисовали люди, которые заинтересовались случившимся в то время. Я был слегка разочарован, поскольку рисунки и словесные описания не совпадают. Если кто-то знает что-либо об этом, пожалуйста, дайте мне знать.
Глава подписана «Кинрей». Это псевдоним Окицугу Такидзава, сына Окикуни. О нем историкам мало что известно, если не считать того, что он не отличался крепким здоровьем и умер в возрасте 38 лет.
Слова «полая лодка» («уцуро-буне»), использованные в заголовке, прекрасно знакомы этнографам. Так называли лодки-долбленки, на которых когда-то предки японцев добирались до необитаемых островов. Многие знатные семьи уверяют, что происходят от благородных принцесс, которых по воле богов вынесло на берег в таких лодках. Далее мы еще вернемся к этнографическим аспектам легенды.
«Пыльца японской сливы»
Книга Матадзиро Нагахаси «Умено Чири» («Пыльца японской сливы»), написанная в 1844 г., тоже перепечатана в «Нихон Дзуйхицу Тайсэй». Это сборник занимательных историй начала XIX в., возможно, заимствованных из лубочной литературы. Одна из них называется «Относительно случая с полой лодкой».
24 марта 1803 года к побережью Харатоно-хама в провинции Хитачи прибило странную лодку. Она была полой, и форма ее напоминала котел для варки риса. По центру лодки было что-то вроде обода. Часть, возвышающаяся над этим ободом, была выкрашена в черный цвет, и с четырех сторон в ней было четыре маленьких окошка. Все окошки были запечатаны смолой. Нижняя часть лодки была укреплена стальными полосами, выглядящими сделанными из западной стали высочайшего качества. Высота лодки составляла один чжоу, два сяку [3,46 м], а ее диаметр – один чжоу, 8 сяку [5,45 м.].
Внутри лодки была женщина или девушка, на вид возрастом около 20 лет. Она была около пяти сяку [1,5 м] ростом, ее кожа была белая как снег. Длинные волосы стекали вниз по ее спине. Черты лица были несравненно красивыми, а одежда – странной и непонятной; ее язык тоже никто не понимал. Женщина держала в руках небольшую коробку и не давала никому к ней приближаться.
В лодке нашли два куска чего-то вроде ковра, очень мягкого, неизвестной разновидности. Там также было что-то вроде пирожных, растертая пища и какой-то вид мяса. Еще там была чашка очень красивой работы, хотя никто не смог признать ее происхождение по внешнему виду.
Харатоно-хама – это земли господина Огасавары Идзуми.
Упоминание «котла для варки риса», судя по рисунку, было не случайно. Такой котел, называемый «кама», имел характерный обод посередине и скругленное дно.
Несмотря на расхождения в дате и многих других деталях, речь явно идет об одном и том же случае. Место происшествия тоже указано разное, причем оба названия не находятся в документах или на картах XVIII–XIX веков. Историки пришли к выводу, что они исказились в процессе переписывания до полной неузнаваемости или были выдуманы. Профессор Кацуо Танака проверил и данные о землях семейства Осагавара.
В книге «Умено Чири» местность называется «Харатоно-хама». Поскольку слово «хама» означает «пляж, берег», она должна быть обращена к морю. В книге «Тоен Сесэцу» берег назван «Хара-ядори»: слово «ядори» означает «стоянка» или «стоять в укрытии». В старом географическом словаре можно найти название острова Ядори-шима, который использовался как порт. Восточное побережье Хитачи (ныне префектура Ибараги на острове Хонсю), обращено к Тихому океану. Судя по этой информации, логично придти к выводу, что «Харатоно-хама» или «Хара-ядори» находились на длинном восточном побережье Хитачи в 1803 году.
Затем мы проверили имена Огасавары Идзуми или Огасавары Эцуно-ками, чьи земли окружали место происшествия. Фамилия Огасавара показывает, что он был из отряда стражников «Хатамото» клана Токугава, то есть клана сегуна. Биографии членов «Хатамото» хорошо описаны в Японии, и документы о нем были опубликованы в 1989 году Исии и Огавой. В этих летописях можно найти Огасавару Идзуми, но он не имел земель в провинции Хитачи. Мы также нашли имя Огасавары Эцуно-ками, причем он в 1799 году, судя по записям, владел в Хитачи на территории сегуната Токугава землями площадью 4500 коку. Названия земель и имена их хозяев в период Токугавы были очень хорошо описаны в официальных документах. Мы легко обнаружили три его участка в Хитачи, однако все они находились далеко от берега и не выходили на Тихий океан. Более того, в этих местах нет названий, напоминающих «Харатоно-хама» или «Хара-ядори». Их не удалось найти в географических описаниях периода Токугавы, посвященных провинции Хитачи, а также в знаменитом большом японском географическом словаре, впервые опубликованном в 1907 году.
Эти факты заставляют предположить, что название «Харатоно-хама» или «Хара-ядори» исчезло с карты Японии до 1907 года или не существовало вообще. Названия мест периода Токугавы хорошо сохранились во многих японских документах. Когда название менялось, первоначальное название все равно можно проследить по записям. Трудно поверить, что название места, где произошел такой удивительный случай, исчезло между 1803 и 1907 годом, не оставив никакого следа даже в период Токугавы.
Возможные ключи к разгадке места происшествия нашли позднее, когда в архивах обнаружили другие версии легенды. По крайней мере, в них были указаны существующие в то время топонимы.
Анонимный лубок
В 1994 году Цугио Сато обнаружил печатную версию легенды в Западной публичной библиотеке города Фунабаси, префектура Тиба. Это старый лубок «каварабан», отпечатанный с деревянной формы.
В феврале прошлого года Кабана [1803 г.] лодку, изображенную здесь, впервые заметили в море. После февральского наблюдения ее больше не видели в течение некоторого времени. Однако после недавнего августовского шторма лодку вынесло на берег в Куошага-хама в округе Касима на территории Эцуно-ками Огасавара в провинции Хитачи. В этой полой лодке была женщина лет девятнадцати или двадцати. Ее рост был около шести сяку [1,8 м]. Цвет ее лица был бледным, а брови и волосы – рыжевато-черными. Ее внешний вид был чрезвычайно красив. Голос у нее был высокий, чистый и очень громкий. Кроме того, она не выпускала из рук простой деревянный ящик размером около двух сяку [61 см]. Похоже, этот ящик был для нее важен. Она не позволяла никому приближаться к нему. Внутри был ковер, очень мягкий, а также еда – мясо и выпечка. Там стояли какое-то блюдо с красивым узором, вроде бы сделанное из камня, и своеобразная жаровня, похоже, железная. Ее одежда была светло-зеленого цвета, похожая на японскую парчу. Пуговицы сделаны из хрусталя, а ткань соткана из бархата с золотой прошивкой.
Край лодки окрашен в черный цвет. Она была построена из красного сандала и еще одного вида сандалового дерева. Окно с хрустальным стеклом. Там было железо, выкрашенное в красный цвет. Отдельные пластины сделаны из западного железа. Высота лодки один дзе один сяку [3,3 м], ширина три кэна [5,5 м].
Тогда год часто записывали знаками японского зодиака 12-летнего цикла, связанного с двенадцатью животными. После года Кабана в 1803-м следующий год Кабана будет 1815-й. Следовательно, слова «в прошлый год Кабана» означают, что лубок был опубликован между 1804 и 1815 годами, до выхода в свет «Тоен Сесэцу» в 1825 году.
Цугио Сато предположил, что первоначальное название места было Куошага-хама. Однако, поскольку первый иероглиф кандзи написан курсивом, похожим на иероглиф «хара», следующие читатели ошибочно воспринимали название как Харашага-хама. Иероглиф «га» в японском языке иногда опускается. Тогда название можно прочитать и как «Харатоно-хама», поскольку иероглиф «ша» можно прочитать как «тоно», и как «Хараядори-хама», потому что один из иероглифов может читаться как «ядори». Сато отметил, что японское произношение «Куошага-хама» напоминает топоним «Куочи-гама», который существует в округе Касима по сей день. Увы, Куочи-гама тоже не находился на землях Эцуно-ками Огасавары.
Озвученная лубком версия и рисунок похожи на имеющиеся в рукописи «Херюкисю» («О вынесенных на берег»).
На побережье Харашага-хама в провинции Хитачи к берегу прибило странную лодку, показанную на рисунке. Внутри находилась девушка 18–20 лет с бледным цветом лица, рыжевато-черными бровями и волосами. Ее зубы были очень белые, а губы накрашены помадой. Пальцы немного толстоваты, а ногти красивые. Ее умение одеваться было очень хорошим, а волосы – длинные и развевающиеся на ветру. Она держала коробку в руке, как показано на рисунке, и не позволяла людям к ней приближаться, как будто там хранились ценные для нее вещи. Ее голос был громким и ясным, однако никто не понял ее речь. Стиль ее одежды был обычным, а облик – чрезвычайно приятным. Можно сказать, что она красива по японским меркам. Возможно, она родилась в чужой стране. Длина и ширина коробки – два сяку (61 см), она сделана из простого дерева с красивой текстурой. Пуговицы из хрусталя. Одежда бархатная и прошита золотыми нитями. Желтовато-зеленая ткань на вид сделана из парчи, но это не точно.
Внутри были два чрезвычайно мягких ковра. Еда, похоже, представляла собой что-то вроде торта и мясного паштета. Название еды было неизвестно. Своеобразная чашка, как для риса, была украшена красивым узором. Казалось, она была сделана из камня. Там стояла некая жаровня с изогнутой поверхностью, похоже, сделанная из железа или керамики. Внутри также были иероглифы. Хотя весь корпус выглядел сделанным из красного сандалового дерева, материал остается неясен. Край лодки окрашен в черный цвет. Окна могут открываться свободно. Окно сделано из стекла, а решетка – из хрусталя. Основание железное, окрашено в красный цвет. Высота лодки один дзе один сяку [3,3 м]. Ширина – три кэна [5,5 м] от края до края. Металлические полосы сделаны из западного железа.
Все остальные истории из «Херюкисю» были вполне достоверны и хорошо известны специалистам.
Записки самураев
Многие самураи в свободное время вели дневники или делали заметки на память. Один из самых выдающихся трудов такого рода – сборник «Ошуку Дзакки» («Разные заметки из соловьиного гнезда») Норимуры Комаи из 600 томов, написанных в 1815–1849 гг. Комаи, известный также под псевдонимом Гнездо Соловья, делал записи для себя, не думая об их публикации. Он писал в среднем по 17 томов в год, а интересующая нас заметка «Инцидент с полой лодкой, вынесенной на берег провинции Хитачи» находится в томе 14. Следовательно, она могла быть записана в 1815 году.
2 августа года Кабана, третьего года правления Кева [1803], пришло сообщение из Акуцу-ура на землях Эцуно-ками Огасавары в округе Касима, провинция Хитачи. Инспектор немедленно выехал на место, чтобы подтвердить сообщение о происшествии. Никаких подробностей о дрейфующей лодке или корабле, нарисованном справа, уточнить не удалось, поэтому информацию отправили Кодаю, чтобы он оказал помощь в этом деле. Хотя на место прибыл переводчик с голландского, подробности не прояснились. Внутри была красивая женщина 21–22 лет. Там нашли много пирожных, чистой воды и какого-то маринованного мяса. Женщина держала в руках белую коробку, которую не выпускала из рук и отказывалась кому-либо показывать. Она не переставала держать ее, и когда кто-то попытался изучить коробку против ее воли, очень разозлилась. Весь корабль выкрашен в красный цвет, а окна стеклянные. Высота корабля около восьми кэн [14,5 м], а ширина – десять кэн [18,1 м].
Я услышал эту историю, когда был командиром пехоты в Эдо [Токио] по долгу службы на моего господина. Я слышал, что, поскольку в Эдо не удалось уточнить детали, женщину отправили в Нагасаки. Мне так и не сообщили, было ли потом выяснено место ее происхождения.
Я думаю, что Кодаю, капитан рыболовного судна из Широко в провинции Исэ, которого вынесло на север России из-за шторма, подходящий человек, которого можно было привлечь для оказания помощи в этом деле. Сейчас его держат в Койсикава Гоякуэн [Государственный сад медицинских трав в Эдо]. Он давным-давно научил меня русскому языку.
Дайкокуй Кодаю, упомянутый в заметке – персонаж, хорошо известный в Японии и в России. Он был капитаном судна, выброшенного штормом на российское побережье. Кодаю несколько лет прожил в России и был удостоен аудиенции у императрицы, разрешившей ему вернуться на родину. Сегун помиловал Кодаю и назначил ему пожизненную пенсию при условии, что он сам и его семья не будут покидать Койсикава Гоякуэн и никому не расскажут о России без разрешения начальства. Тем не менее история Кодаю и протоколы его допроса у сегуна широко разошлись в «самиздате».
Топоним Акуцу-ура («ура» означает берег или порт) в округе Касима обнаружить не удалось. Похоже, что это искаженное или вымышленное название. Размер корабля намного больше, чем в других источниках, и якобы найденные иероглифы тоже сильно отличаются. Хотя очевидно, что тут описывается тот же инцидент, запись может быть основана на другом источнике или искажена, поскольку записана по памяти много лет спустя.
Другой самурай, Сузуки Амаи, в своем дневнике датирует инцидент 26 марта 1803 г., а место действия указано как Харашага-хама. Запись не дает ничего нового, если не считать приписки в конце: «Я слышал, что это вранье».
Имеющиеся записи не дают ответа на вопрос, что стало с женщиной и что было в ее коробке. Однако эти сведения есть в «документе из Яджи-кита», излагающем историю совсем иначе, чем все вышеприведенные рукописи. Он был куплен антикваром из Чиба у одного из жителей города и признан подлинным документом начала XIX века.
5 февраля третьего года Кева [1803 г.] лодку, показанную на рисунке, вынесло на берег на территории Эцуно-ками Огасавара в провинции Ава. В лодке были эти символы. Расследование вели господа Кацугоро Мацубара и Соэмон Хаякава. Женщина прожила около пяти дней. Ей давали пищу, однако она не стала ее есть. В лодке был горшок с неизвестной пищей, и она съела ее. Она произнесла несколько слов, глядя в южном направлении, но ее речь так и не поняли. Вечером через 5 дней она написала эти символы [в квадратной рамке]. Ее похоронили в храме недалеко от места, где она умерла. Высота лодки составляла одно дзе и два сяку [3,6 м], ширина – пять кэн [9,1 м]... В коробке было ювелирное украшение размером три сяку [91 см].
Среди недавно обнаруженных документов есть даже донесение ниндзя, записанное с чужих слов. Это единственный документ, в котором, если учесть особенности скорописного письма иероглифами, имеется реальный топоним, берег Шари-хама. Ниндзя неправильно его поместил в провинцию Мицу вместо провинции Хитачи. По мнению Кацуо Танаки, ниндзя пал жертвой начитанности, спутав с берегом из бестселлера «Тоюуки Хоко» («Прибавление к путешествию на восток») доктора Нанкэя Тачибаны. У нас вскоре будет повод вспомнить об этой книге, где есть интересные записи про «полые лодки». Имя Огасавары в документе не упоминается, и вполне оправданно – Шари-хама также не был землей Огасавары.
Исторические аналоги
Профессор Кацуо Танака обнаружил записи про «полые лодки», датированные XVIII и даже XVII в. Судя по всему, у нашей легенды есть любопытные исторические прецеденты. В дневнике, который вел неизвестный высокопоставленный чиновник (возможно, секретарь или советник сегуна), есть запись от 11 мая 1698 г.: «Полую лодку вынесло на берег в Есида-ура, провинция Микава. На носу висела отрубленная голова человека. Когда люди осмотрели лодку, в ней нашли женщину и приготовленный рис. Хотя ее вид стал предметом обсуждения, никто не понимал ее языка. Поэтому ее отправили в Нагасаки».
Год спустя, 5 июня 1699 г., самурай Бундзаэмон Асахи (1674–1718) записал нечто похожее в своем дневнике.
Сегодня в порт Ацута приплыла полая лодка со стеклянными окнами. Внутри находилась красивая благородная женщина. Рядом с ней положили отрубленную голову буддийского священника, прибив ее большой стальной шпилькой. Едой были засохшие пирожные... Многие люди говорили об этом так, как будто действительно видели лодку. Некоторые утверждают, что внутри лодки находилась большая сумма денег. Я думаю, что эти истории беспочвенны. Однако аналогичный слух разнесся и в других провинциях. Кто-то сказал, что это лишь ловкая воровская ложь. Другие полагали, что целью истории была реклама пьесы.
Его дневник хорошо известен в Японии, так как в нем записано много замечательных событий периода Эдо. Ацута является реальным местом. Интересно отметить, что самурай мог пойти в порт пешком и выяснить правду, поскольку жил неподалеку, но предпочел заочно назвать историю беспочвенной.
В упоминавшейся выше книге Нанкэя Тачибаны «Тоюуки Хоко», опубликованной в 1795 г., тоже есть упоминания о «полых лодках» из третьих рук. В 1786 году он познакомился в Эчиго с Сабурозаэмоном Куравакой и записал с его слов интересную историю.
Куравака рассказал, что летом прошлого года на берег этой провинции вынесло полую лодку, похожую на коробку из белого дерева. Из любопытства люди, живущие у моря, осмотрели ее, в том числе внутри. Они нашли девушку лет 16–17, бутылку с водой и коробку пирожных. Никто не знал, откуда она взялась... Когда Куравака услышал о ее плачевном состоянии, он попросил кого-то найти лодку, чтобы помочь девушке. Однако, к сожалению, лодку найти не удалось. Они предположили, что ее куда-то унесло волнами. Куравака сказал, что он был крайне разочарован.
Эта история слишком загадочна, чтобы в нее поверить, и звучит как фольклор. Однако о подобном происшествии сообщалось и на северном побережье. Шесть лет назад на берег вынесло полую лодку, напоминавшую почерневший ящик. Человек, нашедший ее, вскрыл лодку и внутри обнаружил крупного лысого священника. Тот вышел из лодки и спросил, где запад или восток. Когда он указал на восток, священник отправился в ту сторону и скрылся. Поскольку священник ничего не сказал о себе, никто не узнал, откуда он родом и куда хочет отправиться. Люди тогда говорили, что это странный случай.
История со священником не так фантастична, как кажется. В Японии тогда считали, что Фудараку (буддийский рай) расположен далеко в южном море. Буддийские священники то и дело совершали жестокую аскетическую практику путешествия, называемую Фудараку-токай. Священник входил в каюту небольшого корабля со скромным запасом еды, воды и масла для освещения. В каюте не было ни дверей, ни окон. Ее наглухо заколачивали гвоздями так, что священник не мог выйти сам. Поскольку «токай» значит «путешествие», Фудараку-токай можно перевести как «путешествие в рай». Корабль отправляли в море так, чтобы его уносило течением на юг от Японии. Конечно, эта практика оказывалась роковой, и ни один священник, если не считать рассказанную выше историю, так и не вернулся домой.
Записи горного храма Фудараку в Натикацуура показывают, что с 868 по 1722 годы его священниками было совершено двадцать Фудараку-токай. Эту традицию практиковали и в других местах. Корабль без окон и дверей часто называли «слепым кораблем» или «полой лодкой».
В некоторых версиях легенды о полой лодке есть жестокая история о благородной женщине, снова отправленной в море после спасения. Член императорского двора Мотомицу Янагихара в сборнике «Кансо-дзиго» («Монолог спокойной жизни») приводит именно такую концовку происшествия.
В январе 1796 года иностранная лодка приплыла в Миянокоши, провинция Кага. Внутри странной лодки с несколькими стеклянными окнами нашли красивую женщину и отрубленную голову мужчины. Язык, на котором она говорила, не был никому понятен. Однако похоже, что женщину бросили в море в наказание за убийство господина. Дайме доложили о ее прибытии со всеми подробностями. Однако он приказал не расследовать происшествие, а лодку с ней оттолкнуть обратно в море.
Запись определенно была сделана до 1803 года, так как Мотомицу Янагихара умер в 1800 году. Можно предположить, что в основе этой версии истории лежат корабли Фудараку-токай. Многие из них прибивало к берегу в разных частях Японии. Рыбаки находили труп священника и, желая избежать проблем с властями или расходов на похороны, торопились оттолкнуть пловучий гроб обратно в море.
Фольклорные аналоги
Японский фольклорист Янагита Кунио в 1925 году опубликовал статью «Истории о полой лодке». Он был настолько знаменит, что его собрание сочинений можно найти почти в каждом университете и публичной библиотеке Японии. В статье он привел много примеров – например, типичный фольклорный рассказ, объясняющий происхождение семьи Кавано из провинции Иэ, ныне префектура Эхиме.
Давным-давно рыбак Вакитаро с острова Гогоно ловил рыбу. Он наткнулся в море на полую лодку и отбуксировал ее к дому. В лодке сидела девушка лет 12–13. Она сказала, что является дочерью китайского императора и, поскольку была замешана в скандале, ее вынудили уплыть в море на этой лодке. Рыбак привел девушку к себе и дал ей имя Вакехимэ. Позднее девушка стала женой дайме провинции Иэ и родила Очимико – родоначальника семьи Кавано.
В его статье есть и фольклорная запись песни с острова Кюсю. Эта песня содержит много фраз, напоминающих историю «Тоен Сесэцу»: «дочь дворянина...», «отправлена в море в полой лодке из-за скандала...», «...лодка, сделанная из красного сандалового, эбенового и китайского дерева», «стекла были запечатаны смолой», «через окошки можно было различать день и ночь...», «пищей в ней были вкусные пирожные...» и т. д. В некоторых фольклорных историях лодку в конце концов тоже заставляют уплыть прочь.
Янагита Кунио также ссылается на «Тоен Сесэцу» и приходит к выводу, что «похожие истории можно найти в некоторых эссе активных писателей периода Эдо. Кажется, что они опираются на один источник, определенно выдуманный». По его мнению, история основана на фольклоре, распространенном во многих районах Японии. Люди легче верят в нее потому, что уже слышали нечто похожее. Письмена, найденные в лодке, не соответствуют ни одному языку мира. В конце лодку отправляют обратно в море вместе с женщиной, и проверить, был ли такой случай, нельзя. Описание пассажирки очень похоже на западных женщин, которые тогда волновали воображение японцев.
В провинции Хитачи (ныне префектура Ибараги) также имеется развитый фольклор о полых лодках, но там его связывают с происхождением шелководства в Японии.
Давным-давно в Индии жил император Ринне Великий. У него и императрицы была дочь Кондзики-химэ. После смерти первой императрицы Ринне женился повторно. Однако новая императрица затаила глубокую обиду на падчерицу и изгнала принцессу из столицы на Львиную гору. Однако Кондзики-химэ благополучно вернулась в столицу в сопровождении львов. Императрица снова изгнала принцессу на Ястребиную гору, но она благополучно вернулась с помощью ястребов. Императрица решила отправить принцессу на дальний остров Морской Глаз на корабле, но она благополучно вернулась благодаря рыбакам. В конце концов разгневанная императрица пыталась убить принцессу, закопав живьем в саду. Однако императору удалось ее спасти, потому что исходивший из сада яркий свет открыл место захоронения. Чтобы защитить принцессу, он решил отправить ее в море на полой лодке из тутового дерева. Лодка прибыла в Тойору, провинция Хитачи в Японии. Приморский житель помогал ей и заботился, однако через некоторое время она умерла, и ее душа превратилась в шелкопряда.
Кацуо Танака обратил внимание, что женщина, нарисованная на анонимном лубке и в «Тоен Сесэцу», очень похожа на изображения Кондзики-химэ. В других вариантах легенды эта схожесть еще заметнее.
Коробка в руках женщины лично мне напоминает другую легенду, об Урасиме Таро и принцессе Отохимэ, дочери морского царя. Рыбак Урасима, оказавшись на дне морском во плоти, был очарован Отохимэ, но в конце концов начал тосковать по дому и родителям. Тогда Отохимэ вручила ему на прощание шкатулку, предупредив не открывать ее, иначе быть беде. Вернувшись, Урасима узнал, что на суше прошло 700 лет. В отчаянии он открыл шкатулку, и из нее взвилось фиолетовое облачко дыма. Коснулось оно Урасимы, и в тот же миг цветущий юноша превратился в дряхлого старца и умер, ощутив всю тяжесть прошедшего времени за считанные секунды.
Янагита на основе исследования фольклора вывел интересный закон: «Легенда хочет стать историей». Со временем люди начинают скептически относиться к оригинальным, простым легендам и фольклору. Легенда должна изменить содержание, добавив к исходному сюжету современные знания или технологии, чтобы убедить людей поверить в нее. Окна со стеклами-седзи и железные пластины для усиления корпуса судна как раз были технологией тех лет. В «Умено Чири» верхняя часть лодки окрашена в черный цвет. В то время западные корабли, посещающие Японию, называли куро-фуне («черные корабли»), так как их верхняя часть была окрашена в черный цвет водостойкой смоляной краской.
То, что «полая лодка» внешне похожа на современные НЛО – случайное совпадение. Она была придумана по технологии того времени и не только не летала, но даже не плавала самостоятельно, оставаясь игрушкой ветров и течений. Неизвестный, но искусный писатель мог использовать образ западной женщины вместе с фольклором о полых лодках, и рисунки к его истории были лишь смесью из мифов и воображения.
Тайна «инопланетных» иероглифов
Японские художники, интересующиеся всем иностранным, часто украшали гравюры и рисунки голландскими надписями. На некоторых картинах есть вполне грамотные надписи на голландском. Те, кто не имели ни малейшего представления о языке «западных варваров», просто придумывали значки, похожие на латиницу. Кейсай Эйсен (1790–1848), известный нам в основном как автор портретов известных красавиц, использовал этот прием, чтобы придать дополнительную загадочность ландшафту.
Внимательный читатель без труда заметит на этой гравюре почти все «инопланетные иероглифы» из «полой лодки», хотя и не обязательно в нужном положении. Интереснее всего знак, который был не придуман, а скопирован не без искажений с символа голландской Ост-Индской компании, ведущей торговлю с Японией.
Человек, который иллюстрировал легенду о «полой лодке», явно слышал об алфавите и символах европейцев из третьих рук, поэтому значки получились не очень похожие. Даже европейцы, когда история про «иностранку в пустой лодке» наконец дошла до них, не узнали собственную символику.
Японские исследователи продолжают искать в архивах первоисточники легенды, но уже сейчас можно сказать, что это изощренная выдумка, сыгравшая на тогдашнем интересе ко всему иностранному. Инопланетян в ней могут увидеть только люди, страстно желающие, чтобы это было правдой.
Использованная литература
1. Masaru M. The Female Alien in a Hollow Vessel // Fortean Times, Spring 1987, р. 48–50.
2. Tanaka K. Did a Close Encounter of the Third Kind Occur on a Japanese Beach in 1803? // Skeptical Inquirer, Vol. 24, № 4 (July/August 2000), p. 37–41, 60.
3. Numakawa J. On a UFO-Shaped Boat in 1803 // UFO Criticism, Vol. 1, № 1 (January 2001), р. 2–3.
4. Shoichi K. The Mystery of Utsuro-bune: Ancient UFO Encounter in Japan? Flying Disk Press, 2019. 205 р.
5. Joby C. The Dutch Language in Japan (1600–1900). Brill, 2021. 494 р.
6. Оросиякоку Суймудан (Сны о России). М., 1961. 279 с.
7. Легенды и сказки древней Японии. Пер. В. Марковой. Екатеринбург: У-Фактория, 2005. 512 с.
8. Гэнтаку О., Хираюки С. Канкай ибун (Удивительные сведения об окружающих землю морях). СПб, 2009. 392 с.
1
