Закулисье «Лихтла» из Фурта

Прежде, чем перебраться в Германию, мы с женой очень активно ездили в экспедиции по Беларуси. Расследовали ивацевичский полтергейст, случаи с мозырской чупакаброй или загадочный инцидент с найткролерами в Гродненском районе, а также многие другие нашумевшие и не очень истории.

Увы, в Германии остается не так много времени на активную экспедиционную деятельность, но «Уфоком» часто обращается ко мне за самыми разными медицинскими консультациями, и я, в меру своих сил и возможностей, провожу исследования странных субстанций, забранных в «нехороших квартирах», а также участвую в некоторых проектах Уфокома.

Сегодня, однако, я хочу поговорить о «закулисье» одной из наших немногочисленных экспедиций в Германии по поиску сведений о «блуждающем огне», который называли «Лихтлом». Подробные обстоятельства этого случая оказались неизвестны даже местным специалистам, что уж говорить про читателей сайта «Уфокома»!

Также по теме

В немецком округе Хауз им Вальд в секретариате приходской Церкви Сердца Иисуса, как и в любой другой церкви, ведется приходская книга, которая на сегодняшний день насчитывает 3 тома. Для исследователей аномального первый том этой книги представляется особенно интересным – этот манускрипт содержит запись о встрече со сверхъестественным первого пастора Хауз им Вальда Франца Ксавера Лееба, сделанную его собственной рукой. Именно эта запись и послужила для нас поводом провести небольшое расследование на территории округа.

Выкроить в Германии время на такого рода поездку само по себе не просто, ведь тут особенности рабочего процесса совершенно не такие, как в Беларуси. Любую поездку в первую очередь нужно вписать в рассчитанное с немецкой скрупулезностью течение повседневной жизни. В отличие от стран постсоветского пространства, дела, не связанные с работой, решаются только во внерабочее время, и даже походы к врачу лучше планировать на отпуск или отгулы – немецкий работодатель довольно быстро устает от «часто болеющих» работников и может в любой момент предложить уволиться, «чтобы у Вас, господин Иванов, было время заняться своим здоровьем».

Я подвожу к тому, что эта экспедиция была довольно «нестандартной» для Германии. Дело в том, что местные исследователи здесь если уж и занимаются экспедициями, то опять-таки с той же немецкой тщательностью, как и во всех других делах. Этот род деятельности часто приносит какой-то доход, или же накопления на банковском счету, оставленные еще родителями, позволяют не обременять себя вопросами, которые предстояло решать нам. Кроме того, многие проблемы так называемой «аномалистики» (здесь, к слову, такое понятие отсутствует), которые решают в странах СНГ, здесь уже давно пройденный этап. Это все уже забыто, снова вспомнено и снова забыто. Либо признано несущественным и отброшено. В отличие от оставшейся еще со времен «красного» прошлого тяги советского человека к созданию бесконечных организаций с желательно большим количеством заглавных букв в аббревиатуре названия, исследователи сверхъестественного в Европе скорее индивидуалисты, которые благодаря хорошо организованной работе делают, пожалуй, больше, чем весь «Космопоиск»! Приходить просто так к ним не имеет никакого смыла: у такого специалиста работа уже поставлена, он четко понимает, чем он занимается, благо, хватает и денег, и времени. А если пришел, то предлагай что-то более конкретное, чем посидеть у костра с котелком и послушать байки про зеленых человечков. Именно поэтому пока остается лишь присматриваться и искать возможные пути сотрудничества.

Нельзя также забывать, что Германия – это большая европейская страна. Здесь невозможно «быстренько смотаться куда-то и быстренько вернуться», как в Беларуси (хотя, конечно, сравнивать с аналогичными проблемами в России тоже нельзя). Поездки здесь отнюдь не дешевые и выглядят как внеплановая командировка за свой счет.

Однако, в случае с блуждающим огнем все оказалось на удивление просто – Церковь Сердца Иисуса в Хауз им Вальде, та самая, в которой хранится приходская книга с заметкой пастора о его встречах с блуждающим огнем, оказалась недалеко – на расстоянии всего около 60 км, неподалеку от нижне-баварского города Графенау. Местность эта известна своими сказаниями, как и баварские сказания вообще.

Несмотря на крайне неудачный график работы секретариата церкви (всего два дня в неделю), приходскую книгу удалось довольно таки легко получить к просмотру. Неожиданной проблемой оказалось то, что секретарь церкви не умел читать старый немецкий рукописный шрифт. Урожденная немка госпожа Шрайнер, та самая, которая активно помогала в изучении этого случая, оказалась также неспособна понять написанное в книге. В итоге было принято решение просто сфотографировать всю книгу на мобильный телефон, чтобы потом попытаться с компьютера разыскать нужное сообщение. Впрочем, это оказалось излишним – внимательное изучение книги позволило нам обнаружить это сообщение без посторонней помощи. Но некоторое удивление от того, что иностранцы смогли разобраться в написанном немцами лучше, чем сами немцы, осталось.

Что же… Обнаружить само сообщение – это полбеды. Бедой стала его расшифровка. Года полтора приходилось периодически возвращаться к этому тексту, но пониманию поддавались лишь отдельные слова. К счастью, в один прекрасный момент вдруг случайно выяснилось, что одна моя пациентка, госпожа Шрёдер, умеет читать старые рукописи. Оказывается, раньше в школах Германии обучали этому письму. Некоторые слова остались непонятыми и госпожой Шрёдер – это в основном были местные микротопонимы. Для их уточнения пришлось объездить Хауз им Вальд и Фурт специально, почитать указатели, а заодно и уточнить названия у местных жителей. Только так стало возможным точно восстановить названия «Фогельтенне» и «Кумпфмюль». Кстати, на парковке «Фогельтенне» пришлось оставить машину, а хозяева мельницы «Кумпфмюль» угостили нас яблоками из собственного сада, забив ими багажник нашего автомобиля. Все эти топонимы не просто сохранились, а живут по сей день. Постоялый двор «Jägerstöckl» («Eгерштокль») тоже существует по сей день и прекрасно выглядит.

Парковка «Фогельтенне». Фото автора.


Постоялый двор «Eгерштокль». Фото автора.

И даже после всего этого в финальном варианте расшифровки при сравнении с оригинальным текстом я обнаружил ошибки – благодаря наличию перед глазами двух вариантов текста удалось в некоторой мере научиться читать самому готический рукописный шрифт.

Еще одной проблемой на пути к статье «"Лихтл" из Фурта» стал баварский диалект, который многие баварцы считают отдельным языком – баварским. Немецкие коллеги по работе, приехавшие из других федеральных земель и прожившие в Баварии с десяток лет и больше, на пятиминутке не могли разобрать 70% сказанных слов! Даже имеется мобильное приложение-переводчик с немецкого на баварский для лучшей коммуникации с баварцами, например, если Вы приехали в Мюнхен.

По этой причине диктофонная запись беседы с госпожой Хофбауэр, хозяйкой злополучного дома номер 13, также занимала 1,5–2 года дисковое пространство без какой-либо пользы. Расшифровать баварский диалект, на котором говорит пожилая женщина с протезами верхней и нижней челюсти, что неизбежно сказывается на произношении, казалось совершенно невозможным. Но видимо сама судьба решила, что история про «Лихтл» должна наконец стать доступной русскоязычному читателю – в то же самое время, когда госпожа Шрёдер гостила в клинике в качестве моей пациентки, в буквально соседней палате оказалась госпожа Филип – писательница, осветившая в своём романе «Не молчать. В румынском ГУЛАГе» тему репрессий, классовой борьбы и исправительно-трудовых лагерей в Румынии. Узнав про «Лихтл», она подошла на удивление с большим энтузиастом к этой теме, и не только помогла реанимировать казалось бы уже почившую диктофонную запись, но и приняла участие в еще одной экспедиции в Фурт, чтобы познакомиться с госпожой Хофбауэр и госпожой Шрайнер.

На въезде в Хауз им Вальд. Фото автора.

Эва Филип происходит из банатских швабов и баварский диалект знает с детства. Многочасовое совместное прослушивание диктофонной записи дало свои плоды – расшифровка была готова. В повторной экспедиции мы уточнили неясности, оставшиеся после первой экспедиции, благо на этот раз госпожа Филип сама участвовала в опросе госпожи Хофбауэр, и расшифровка интервью прошла гладко.

Однако не следует думать, что оставалось лишь выполнить перевод на русский язык – этому предшествовал «перевод» с баварского диалекта на так называемый «хохдойч» – тот самый немецкий язык, на котором говорят сейчас все немцы и который считается общепринятым государственным языком Германии. Также перевод на русский язык рукописи пастора Лееба потребовал отдельной консультации госпожи Филип – наличие устаревших слов и уже неактуального правописания, некорректных выражений с точки зрения современного немецкого языка, а иногда и банальных грамматических ошибок значительно усложнило этот процесс.

В конечном итоге после неоднократного обсуждения с госпожой Филип по Ватсап-мессенджеру после ее выписки из клиники русскоязычный вариант был готов. Но увы, обойтись без большого числа сносок не удалось. К сожалению, огромное количество особенностей немецкого языка буквально перевести на русский просто невозможно.

Языковой барьер в целом имеет для иностранца Германии большое значение. Несмотря на пропаганду терпимости, многие немцы зачастую не проявляют дружелюбного отношения к «белым» иностранцам. Проводимая государственная политика в отношении мигрантов из арабских стран заставляет местных жителей крепко держать язык за зубами, даже если им что-то не нравится – в противном случае последует обвинение в ксенофобии и расовой нетерпимости. Но при общении с «белыми» мигрантами немцы не считают нужным себя ограничивать. Здесь конечно же все зависит от того, с кем повезло общаться. Так, нами была предпринята попытка еще одного экспедиционного выезда в один из уголков Верхней Баварии – общение с местными жителями надолго отбило охоту к подобным вылазкам.

Впрочем, на самом деле не все так плохо, как может показаться. Так, в Германии можно быть уверенным, что на тебя никогда не набросятся с кулаками и угрозами, как это иногда случается в Беларуси. С другой стороны, если в беларуских деревнях всегда можно без проблем постучать в любой дом и поговорить с хозяевами, то в Германии деревянные хаты почти не встречаются. Здесь живут по правилу «Мой дом – моя крепость», и коттедж тщательно огорожен, а на его территории бегает собака. Звонки у ворот нередко либо отсутствуют, либо не работают. Так что местный колорит зачастую не позволяет довести планы до логического завершения: оказалось легче расследовать полтергейст в Мексике, находясь в Германии, чем аномалии, кучкующиеся буквально под боком…

Если вам будут интересны еще какие-то детали жизни исследователя аномальных явлений в Германии, я с удовольствием о них расскажу!

Также по теме

Феномен полтергейста известен с древних времён. Первые упоминания о «духах» способных проникать в дома людей и чинить там безобразия, записаны ещё на глиняных табличках знаменитой библиотеки Вавилона. Но только в 1713 г., в немецком городе Дортмунд впервые подобные проявления были названы полтергейстом. В тот же год врач Бертольд Гертсман, чью семью и терроризировала окрещённая им стихия, написал один из первых полноценных отчётов «Точное и правдивое представление призраков и полтергейстов в Дортмунде», заложив тем самым общие принципы изучения этого аномального явления.