В поисках нарубов: некрополи Кобринского района
Тема так называемых «нарубов» на Полесье уже долгие годы висела в перспективных планах «Уфокома». Речь идет о специфической традиции укладывать на могилы дубовые колоды, которые, в зависимости от локальных традиций, могут различаться по размеру, форме, степени обработки и даже наименованию. Одна и та же архаическая форма надгробия в разных населенных пунктах называлась по-разному, наиболее часто встречаемые – наруб, приклад, прихором. Основной известный ареал распространения этой традиции, вычленяемый по данным исследователей ХХ века, – это западное Полесье (территории Брестской и Ровненской областей). Так чем же они интересны, эти нарубы?
Дело в том, что благодаря нарубам одна глухая деревушка Пинского района обрела довольно специфическую славу. Это деревня Паре, куда летом 2002 года заглянула экспедиция гомельской группы «Парамир». Скорее всего, именно с их подачи и с подачи «Аналитической газеты «Секретные исследования», где была опубликована статья о поездке (см. № 4 за 2003 г.), Паре стала известна как «деревня вампиров». Не было учтено здесь только два момента: 1) традиция устанавливать подобные надгробные памятники была присуща не только деревне Паре и даже не только Пинскому району; 2) увязывать столь буквально эту традицию с вампиризмом как реальным явлением – очень некорректно. Народное мировоззрение, поверья и обряды – дело тонкое.
Можно предположить, что первоисточником для «Парамира» могла послужить одна из публикаций 1998–2000-х годов сотрудника газеты «Пинский вестник» Вячеслава Ильенкова, который и описал эту полузабытую традицию класть на могилы дубовые колоды в деревне Паре, а также привел слова местных старожилов, объяснивших ему ее смысл: «Так еще при наших отцах делали, чтобы покойники с кладбища домой не возвращались. Привалят могилу нарубом, и все спокойно». Стоит отметить, что подобная мотивация была зафиксирована исследователями не только в этом одном населенном пункте Полесья, но далеко не везде в ареале бытования традиции этот обычай объяснялся именно таким образом.
За прошедшие 15 лет с момента проведения упомянутой экспедиции «Парамира» у автора данной публикации накопилось достаточно материала по библиографии вопроса о нарубах для небольшого обобщения этой темы и рука неоднократно поднималась, чтобы написать об этом статью, но... Хотелось бы не просто обобщить написанное, но и сделать новый вклад в их изучение. Первая серия экспедиций стартовала в текущем 2017 году.
Начало экспедициям, обусловившее выбор Кобринского района в качестве отправной точки, было положено в феврале месяца, когда пришлось побывать на Кобринщине для решения поисковых задач, не связанных с какими-либо исследованиями. Именно тогда совершенно случайно удалось записать несколько интересных историй. Первая из них касалась относительно свежего случая полтергейста в деревне Лущики, давность которого ограничивалась двумя последними годами. По слухам, после смерти хозяина семейства его дочь продала его дом, но дух покойного якобы не давал покоя новым хозяевам, являясь им и прогоняя из своей собственности. Вторая история касалась регулярных встреч в 1970-е годы девочек-подростков с привидением старика, которое постоянно выходило на дорогу у своего хутора, когда те возвращались затемно из деревни Лущики в свою родную Плянту. Вот этот рассказ:
«В то время, мы еще малые были... И вот там такой есть лесок был... ну есть он, там такая посадка... и там такая дорога с мостика. И вот когда... или это, может, нам чудилось? Или мы так боялись? Я не помню. Не то, шо не помню, а так... Вот когда-то дед умер там, по дороге в углу старая уже хата... И мы када ходили в гости туда... ну ищо были такие, ну такие, ну када в школу хадили. И вот кагда мы подходим к этой хате, и вот сколько раз мы подходили, и сколько разы там это мы хадили, и всё время выходил человек в белом... в таком белом. Понимаете? [В одеянии?] Да, в одеянии. Токо мы подходим – и назад как дунем. <...> Это в семьдесят четвертом было. Семьдесят второй, может, вот такой... После семидесятых годов это такое было чудо. [Это где? На окраине деревни?] Да, это на окраине деревни. Там такое вот... Дед тот умер! И вот, кагда мы подходим, он в белом. Вот! Вот мы видим его. [Конкретно этого деда?] Вот эта он! Во всем белом! То мы вобшче боялись ходить, мы обходили там. Там ферма была, то на ферму обходили потом. Так боялись. <...> [А это когда – днем, ночью, вечером происходило?] Часов в десять уходили. Часов в десять, да. Уже темно было. [Это вы в потёмках его видели?] Да, в потёмках, и видели, всё! Как в штанах белых и в такой белой рубашке. Он так, правда, и ходил в этом, в этой одежде все время... в то время. <...> То ёго ж не было уже! Его не было. Вот именно, что его не было. Его не было, а мы видели его. Не, мы его не видели, близко мы не подходили. Только как подходим вот сюда, спускаемся с моста, и всё... и сразу этот вот... статуя... как человека. И сразу назад».
С целью проверки слуха о полтергейсте в Лущиках и был проведен выезд 28 мая 2017 года (Гайдучик В., Войтковский Е.). Слухи не подтвердились. Во всяком случае, тем домом в качестве дачи теперь владеет уже второй его покупатель, которому не доводилось сталкиваться здесь с чем-либо мистическим. Ближайшие соседи по этой улице также ничего странного про этот дом не слышали.
Таким образом, на первый план в ходе этой поездки выдвинулась вторая задача – поиски нарубов, которые, согласно собранным из различных источников данным, в Кобринском районе также имелись. В ходе проведенных ранее опросов информантов было установлено, что в деревнях Октябрь, Плянта, Лущики про эту традицию не знали. Было решено отправиться в район деревни Онисковичи, в которой обычай устанавливать нарубы был зафиксирован исследователями Полесья в 1980-х годах. По пути было обследовано кладбище у деревни Бородичи, где из старых форм надгробий встретились лишь деревянные кресты, надмогильные камни, в которых крепились металлические кресты, а также несколько деревянных столбообразных надгробий, вырезанных из цельного куска дерева, с установленным в верхней части крестом. Последние датировались 1940-ми годами (1943, 1945 и 1949 годы).
В Онисковичи пришлось переправляться через Днепро-Бугский канал на пароме, который, как оказалось, был единственным в этих местах электрифицированным паромом. На остальных, по заверению паромщика, до сих пор используют ручную тягу пассажиров. Так это или нет, в этой поездке мы проверять не стали и направились навстречу нарубам. Но здесь таковых не оказалось. Жители Онискович хоронят своих умерших на кладбище у Бородичей, где мы уже побывали, и никто из опрошенных нами, включая старожилов конца 1930-х годов рождения, о подобной традиции не вспомнил. То ли собранные фольклористами сведения оказались неточными, то ли этот обычай здесь отжил свое очень давно и помнившие его старожилы уже умерли за истекшие 30 лет.
Ближайшее старое кладбище, давно уже неиспользуемое, обнаружилось за Ореховским каналом ближе к деревне Выгода. Найти этот затерянный среди полей некрополь удалось только с помощью проводника. Оставалась последняя надежда, что, быть может, там окажутся хоть какие-то следы от нарубов. Но кладбище это скорее было похоже просто на кусок заросшего травой поля, на котором изредка проглядывали из-под дерна валуны, некогда служившие надгробными камнями, и одиноко торчал остов от деревянного креста, давно лишившегося перекладины. Сохранилось в подобающем виде только три произвольно разбросанных по территории кладбища захоронения с оградками, датируемых 1943-1944 годами. Одно из них принадлежит герою-партизану Болдыреву Василию Алексеевичу. Очевидно, что захоронения здесь перестали производить сразу после окончания войны.
Но один наруб в этой поездке нам все же удалось найти. По счастливой случайности, наш проводник оказался родом из деревни Мазуры этого же района, где, по его словам, в дальнем углу кладбища остался еще наруб на могилах его далеких предков. О самой традиции он практически ничего рассказать не смог, поведал лишь то, что в тех местах такой тип надгробий имел название сруб, изготавливался из дуба, а сама колодка имела на оном конце торчащий сук, на котором крестообразно крепили перекладину. И действительно, по полученным указаниям, на кладбище деревни Мазуры искомый объект обнаружен был. Дубовая колодка оказалась небольшой – порядка метра длиной – и уже порядком струхлевшей. В изголовии могилы перед ней стоял двухметровый деревянный крест. Это было последним пунктом программы в данной поездке.
Вторая экспедиция на Кобринщину состоялась 24 июня 2017 года (Гайдучик В., Бородаченков Д.). В ней предусматривался уже определенный маршрут по некрополям южной части района. Во время поездки были обследованы кладбища следующих населенных пунктов: Борисово, Киселевцы, Плоское, Хидры, Корчицы, Руховичи, Хабовичи и Новоселки. Последние две деревни упоминались в научных публикациях о нарубах. Именно в них и только в них в ходе поездки и были обнаружены нарубы.
На кладбище деревни Хабовичи удалось встретить уроженца этих мест, который отказался представиться, но рассказал, что дубовые колоды здесь на могилы, действительно, клали – с целью отметить место захоронения, называли их нарубами, и встречались они еще в 50–60-е годы на дальнем краю могилок. В ходе осмотра кладбища нам повезло обнаружить один сохранившийся до сего времени наруб. Находился он на женском захоронении 1935 года, которое было снабжено еще и бетонным памятником. Наруб оказался очень интересным – сложной формы, стоявшим на поперечных подставках (сохранилась одна), орнаментированным по боковым сторонам насечками. Недалеко от этого захоронения была обнаружена россыпь древесной трухи, которая также могла быть некогда нарубом.
В Новоселках, несмотря не трудности с осмотром кладбища, которое заросло высокой травой, улов оказался больше. Первой на глаза попалась группа из трех небольших могильных холмиков с небольшими деревянными крестами, на каждом из которых лежало по одной небольшой (около 70 см длиной) деревянной колодке на поперечинах из обрезков плитки. Колодки эти были изготовлены из бруса и явно в недавнее время. Это говорит о том, что кто-то при облагораживании этих безымянных захоронений последовал древней традиции, пусть даже несколько в символичной форме.
Далее удалось отыскать более крупный наруб (около 130 см длиной) на женском захоронении 1963 года. Чуть далее от него между двумя бетонными столбиками лежал еще один, еще дальше в высокой траве просматривалась еще одна деревянная колода. Возможно, что при поиске в условиях меньшего травостоя удалось бы обнаружить их в большем количестве.
Встреченный на этом кладбище местный житель (1935 г.р.) подтвердил, что здесь эти деревянные колоды называли нарубами, делали из дуба – чтобы был долговечнее, клали на могилу с целью отметить место захоронения. Здесь колоды обязательно окоряли, обтесывали, делали прямыми. На вопрос о «ходячих» покойниках отшутился, что слышал такое давно от старых бабок, мол: «дуба положили – уже не вылезет». Упомянул, что знали здесь и о такой мере от беспокойных покойников, как забивание «осинового клина на могилу», но конкретных событий, когда здесь могли так поступить, не помнит.
Таким образом, было положено начало экспедициям по Полесью с целью фиксации следов традиции установки нарубов. Планируется более четко обозначить границы распространения этого обычая, по возможности отмечая связанные с ним народные поверья. По Кобринскому району планируются еще, как минимум, две маршрутные экспедиции, после чего внимание будет уделено и другим районам Брестской области.
1
