О нас

Так в какое время немцы напали на СССР?

В связи с возникающей полемикой по поводу правдивости изложения событий утра 22 июня 1941 вообще (и правдивости мемуаров Жукова, в частности), есть смысл поподробнее обсудить тему их точного хронометража.

Но для начала необходимо определиться с системами учета времени в разных (некоторых) географических точках земного шара. Проблема в том, что земной шар почти круглый и вращается относительно одного "прожектора" - Солнца. Соответственно, в разных точках по долготе в один и тот же момент "всемирного времени" местное "суточное" время будет отличаться. Это явление и механизм его учета в повседневной жизни популярно изложил Ф.С.Завельский в своей книге "ВРЕМЯ И ЕГО ИЗМЕРЕНИЕ" (Москва, "Наука", 1987, стр. 48-51):

В 1844 г. на Международном конгрессе в Вашингтоне было решено за нулевой меридиан принять тот, который проходит через обсерваторию г. Гринвича, расположенного в Англии, вблизи Лондона. При этом среднее солнечное время нулевого пояса выделяется и называется Всемирным временем., среднее время первого часового пояса называется среднеевропейским и т. д. Так, например, 180 меридианов, расположенных к востоку от гринвичского, и 180, расположенных к западу от него, называют градусами восточной и западной долготы. Длина дуги в один градус равна 1/360 части длины окружности. Каждый градус делится на 60 частей, называемых угловыми минутами (или просто минутами), каждая минута — на 60 частей, которые называются угловыми секундами (или просто секундами).

Указание долготы (номера меридиана) и широты (номера параллели) какого-нибудь пункта точно определяет его положение на поверхности Земли. Так, например, координаты Москвы: 55 град. 48 мин. северной широты и 37 град. 34 мин. восточной долготы. Земля совершает полный оборот вокруг своей оси за сутки; таким образом, за один час она поворачивается на 15 град. Когда в Москве полдень, то в месте, лежащем на 15 град. к востоку от нее, уже один час дня, а в пункте, расположенном на 15 град. западней, еще только 11 часов утра. Поэтому, если выверить часы в полдень по Солнцу в Москве, а затем определить, какое время эти же часы будут показывать в полдень в Ленинграде, то окажется, что в тот момент, когда Солнце над Ленинградом стоит в верхней точке и тень от предметов наиболее короткая, “московские” часы показывают 12 часов 35 минут. Отсюда следует, что Ленинград расположен на 8 град.45 мин. западнее Москвы. (КЗ: долгота Берлина – 13 град. 30 мин., т.е. разница с Москвой – почти 24 град. или 1 час 36 мин.).

Если бы мы жили по солнечному времени, то по мере передвижения на восток или запад приходилось бы непрерывно передвигать стрелки часов. Такое положение представляет большие неудобства для гражданской жизни и, в особенности для железнодорожного транспорта. Вряд ли нужно доказывать, что для нормальной работы железной дороги движение поездов должно быть точно согласовано но времени.

В 80-х годах 19 века в Соединенных Штатах Америки, пытаясь преодолеть указанное затруднение, и каждая железная дорога вводила свое “единое” время, действующее на данной дороге или на большом ее участке. И качестве “единого” выбиралось среднее время для данной территории. В результате этого образовалось около 75 различных систем счета времени и на некоторых узловых станциях стояло трое часов, указывающих время станции и время поездов, идущих на запад и на восток.

Такое положение становилось все более нетерпимым. В 1870 г. инженер канадских железных дорог Сандфорд Флеминг предложил ввести часовые пояса, проведя их через каждые 15° по долготе, начиная от гринвичского меридиана.

В 1883 г. этот проект был принят в США и Канаде, а затем и в других государствах. В России поясное время было введено 8 февраля 1919 г. декретом Совнаркома.

Поясное время установлено следующим образом: весь земной шар разбит на 24 часовых пояса по 15° в каждом. Внутри каждого пояса время считается одинаковым - среднепоясным. При переезде из одного пояса в другой стрелки часов передвигаются сразу на один час.

Поскольку для железных дорог даже такой скачкообразный перевод стрелок неудобен, все железные дороги Советского Союза пользуются единым московским временем (“красная стрелка”). В самом деле, если этого не сделать, то на узловую станцию каждый поезд привозил бы свое время.

Таким же образом обстоит дело и с телеграфом. Если пользоваться местным временем, то телеграмма, посланная из Владивостока 1 июня рано утром, прибудет в Москву и будет доставлена адресату 31 мая поздно вечером, т. е. “на день раньше, чем вышла”! Действительно, когда во Владивостоке по местному (“владивостокскому”) времени 4 часа утра 1 июня, то в Москве по местному (“московскому”) времени еще 9 часов вечера 31 мая.

На часах всех стран, живущих по поясному времени, в один и тот же момент положение минутных стрелок совпадает, а часовых - различается на нуль или целое число часов. При этом разница времени поясов определяется достаточно просто, а внутри каждого из них отличие поясного времени от солнечного меньше часа. Так, например, у жителей Варшавы, живущих по среднеевропейскому поясному времени, часы “отстают” от московских. Напротив, в Тбилиси местное поясное время на один час впереди московского, а в дальневосточных областях Советского Союза Солнце встает на семь, восемь и девять часов раньше, чем в Москве. Когда в Москве по поясному времени 12 часов дня, в Петропавловске-Камчатском - 9 часов вечера.

Границы часовых поясов не везде проведены точно по меридианам, так как иначе граничной линией иногда пересекались бы города и в разных концах одного и того же города было бы разное время. Границы часовых поясов большей частью проведены по рекам или иным естественным рубежам, а также с учетом административного деления территорий. Например, один из часовых поясов проходит по реке Каме, другой – по Оби и т. д.

Впрочем, в СССР граждане жили не по солнечному и не по поясному, а по так называемому “декретному” времени, введенному декретом Совнаркома СССР от 16 июня 1930 г. из соображений удобства гражданской жизни и экономии электроэнергии. Согласно этому декрету часовые стрелки всех часов в СССР были передвинуты на один час вперед. Таким образом, декретное время равно поясному плюс один час. Это обстоятельство необходимо учитывать, например, заказывая телефонный разговор с человеком, живущим в другой стране. Когда в Варшаве по местному поясному времени 21 час, то в Москве по ее местному поясному времени 22 часа, а по декретному, которым пользовались, – 23 часа.

Среди граничных часовых линий есть такая, при переходе через которую наряду с изменением времени на один час производится и изменение даты. По условию эта линия проходит вблизи меридиана 180 ° между Азией и Америкой. Таким образом, день, а значит и новый год, начинается на Камчатке, потом в Сибири, затем в Европе и позже в Америке и на Аляске.

На корабле, пересекающем линию изменения даты в восточном направлении, одно и то же число месяца приписывается двум последовательным дням. Наоборот, при пересечении линии даты в западном направлении один день из счета выбрасывается.

Более наглядно разницу поясного времени в Европе можно увидеть на карте (фрагмент из "АТЛАСА МИРА", Москва, "Картография" Госгеодезии СССР, 1991, стр. 14):

Как видно на карте, в Берлине (в том числе и в 1941 году) пользовались "средне-европейским" временем (Гринвич + 1 час), в Москве - "декретным" по второму поясу (Гринвич + 2 [+ 1] = +3 часа). Остается вопрос: каким временем пользовались в Польше до сентября 1939 и в странах Прибалтики до июня 1940 и как менялось или не менялось время на этих территориях после присоединения к СССР (до 22.06.1941)?

Некоторая информация есть по Литве. Один из посетителей нашего сайта прислал несколько материалов по этой теме.

N: 11. ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ НАРКОМА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ЛИТВЫ Ю.УРБШИСОМ

14 июня 1940 г., 23 час. 50 мин.

Тов. Молотов заявляет Урбшису, что у него имеется весьма серьезное заявление Советского правительства к Литовскому правительству. Читает (см. приложение) и затем вручает его Урбшису, подчеркивая при этом, что в конце концов нужно серьезно действовать, а не заниматься обменом любезными фразами. Литовское правительство, видимо, до сих пор не поняло всей серьезности положения.

Урбшис обращается к тов. Молотову с просьбой, ссылаясь на чрезвычайно сложный и ответственный момент в жизни Литвы, об отсрочке срока, упомянутого в заявлении Советского правительства.

Тов. Молотов отвечает, что он огласил ему решение Советского правительства, в котором он не может изменить ни одной буквы. Сделанное заявление, подчеркивает тов. Молотов, серьезное и категорическое, изменения и поправки в нем невозможны.

Урбшис спрашивает – сколько предполагается ввести еще сов. войск?

Тов.Молотов отвечает – 3 – 4 корпуса.

Урбшис просит уточнить – в дивизиях. Тов. Молотов отвечает, что примерно 9-12 дивизий, и поясняет, что Советское правительство хочет создать такие условия, при которых выполнение Пакта о взаимопомощи было бы обеспечено полностью.

Урбшис спрашивает, в какие пункты предполагается ввести сов. войска и, в частности, каковы намерения в отношении г. Каунаса. Тов. Молотов отвечает, что в конечном счете это дело военных, но одно ясно, что войска придется ввести во все важнейшие пункты, в том числе и в Каунас.

Далее тов. Молотов предупреждает Урбшиса, что если ответ задержится, то Советское правительство немедленно осуществит свои меры и безоговорочно. Общее положение Меркису известно. Он достаточно в курсе дела. \31\ Говорили один раз, говорили другой раз, потом – третий раз, а дела со стороны Литовского правительства не видно. Пора прекратить шутить.

Урбшис подает реплику, что Литовское правительство сразу же поняло, что положение серьезное. Тов.Молотов отвечает, что нет, оно этого не поняло. Он допускает и знает, что отдельные лица честно отнеслись к выполнению Договора о взаимопомощи, но Литовское правительство далеко было от этого.

Урбшис ставит вопрос о том, будут ли сов. войска вмешиваться во внутренние дела Литвы. Тов. Молотов отвечает отрицательно, подчеркивая, что это дело правительства. Правительство Советского Союза – пролитовское, говорит тов. Молотов, и мы хотим, чтобы Литовское правительство было просоветским.

После краткого совещания с посланником Наткевичиусом Урбшис спрашивает – будут ли требуемые мероприятия перманентными или временными. Тов. Молотов отвечает, что они будут носить временный характер, но в конечном счете окончательный ответ на этот вопрос будет зависеть от будущего Литовского правительства. Далее тов. Молотов подчеркивает, что вышеупомянутое заявление Советского правительства неотложно и если его требования не будут приняты в срок, то в Литву будут двинуты советские войска и немедленно.

Наткевичиус спрашивает – если требования Советского правительства будут приняты, то будут ли с Литовским правительством потом согласованы вопросы о сроке ввода сов. войск, местах их расположения и т.д. Тов. Молотов ответил лаконично: "Да, при условии, если будут приняты все требования и в срок".

Урбшис ставит вопрос – какое Литовское правительство было бы приемлемо Советскому правительству? Тов. Молотов, заметив, что о лицах ему трудно говорить, подчеркивает, что нужна такая смена кабинета, которая привела бы к "образованию просоветского правительства в Литве, способного не только честно выполнять договор о взаимопомощи, но и активно бороться за его осуществление. Тогда Урбшис задает следующий вопрос – а как относится Советское правительство к отдельным членам теперешнего кабинета? Тов. Молотов уклонился от конкретного ответа на этот вопрос, сославшись на только что высказанное им условие о том, каким должен быть будущий кабинет Литвы.

Урбшис спрашивает – должен ли быть новый кабинет к 10 час. утра 15 июня с.г. и получает от тов. Молотова ответ, что это не обязательно, что кабинет можно будет составить позднее (на другой день, например), но при обязательном условии, если все требования Советского правительства будут приняты в срок.

Наткевичиус ставит новый вопрос о том, нужно ли будет согласовывать состав нового кабинета с Советским правительством и если да, то как? Тов. Молотов отвечает, что согласовать придется, а как – можно потом договориться – или непосредственно в Москве, или в Каунасе с полпредом. Одно при этом важно, говорит тов. Молотов, чтобы это было честное правительство, гарантирующее выполнение Договора о взаимопомощи на 100%. От теперешнего Правительства Литвы этого нельзя ждать. Советское правительство ему не верит и не считает возможным с ним договориться.

Урбшис говорит, что он не видит статьи, на основании которой можно было бы отдать под суд министра внутренних дел Скучаса и начальника политической полиции Повилайтиса. Спрашивает, как быть? Тов.Молотов говорит, \32\ что прежде всего нужно их арестовать и отдать под суд, а статьи найдутся. Да и советские юристы могут помочь в этом, изучив литовский кодекс.

За недостатком времени Урбшис просит разрешения передать Литовскому правительству заявление Советского правительства по телефону. Тов. Молотов подчеркивает, что заключительная часть заявления должна быть зашифрована. Напоминает еще раз, что ответа он ждет к 10 час. утра 15 июня с.г.

Урбшис говорит, что как участник переговоров о Договоре о взаимопомощи он очень сожалеет, что спустя несколько месяцев после подписания договора от 10 октября 1939 г. литовско-советские отношения пришли к такому напряжению и что он взволнован за судьбу своей родины.

Тов. Молотов ответил, что во всем этом виноваты литовские провокаторы, как Скучас и др., выполнявшие в отношении Советского Союза весьма гнусную роль. Они враги не только Советского Союза, но и самой Литвы.

В заключение тов. Молотов напомнил, что он ждет ответа не позднее 10 час. утра 15 июня 1940 г.

При встрече присутствовали литовский посланник Наткевичиус и полпред в Литве т. Поздняков.

Прием окончился 15 июня 1940 г. в 00 час. 22 мин.

АВП РФ. Ф.06. On.2. П.21. Д.248. Лл.38-41. Машинопись, заверенная копия.

N: 12. ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ НАРКОМА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ЛИТВЫ Ю.УРБШИСОМ

15 июня 1940 г., 09 час. 45 мин.

Урбшис уведомил тов. Молотова, что Литовское правительство приняло требования Советского правительства, что правительство подало в отставку и что формирование нового кабинета президент поручил ген. Раштикису.

Тов. Молотов заявил Урбшису, что о том, кто будет главой кабинета, надо договориться с Советским правительством. Фигура Раштикиса не является приемлемой. Урбшис говорит, что из прошлых бесед они поняли, что Раштикис является для Сов. правительства приемлемой главой кабинета. Тов. Молотов разъясняет, что Раштикис был лишь упомянут в ряду фактов, свидетельствующих о враждебном отношении Литовского правительства к договору о взаимопомощи. Как премьер он не имелся при этом в виду.

Тов. Молотов заявил далее, что сообщенный Урбшисом ответ он доложит Советскому правительству и что затем займется с военными вопросом о немедленном вводе советских войск.

Советской стороне Урбшис предложил согласовать вопрос о вводе советских войск с литовским командованием, выдвинул для переговоров с литовской стороны командующего Виткаускаса и спросил, где бы Виткаускас мог встретиться с представителями советского командования. Тов.Молотов ответил, что Сов. правительство ожидало их ответа, и поэтому оно этих практических вопросов пока не обсуждало, но он думает, что через несколько часов он сможет ответить на все его вопросы.

Урбшис еще раз возвращается к вопросу о премьере. Он просит согласиться с кандидатурой Раштикиса, указывая при этом, что Раштикис имеет среди населения хорошее имя и т.п. Тов.Молотов ответил ему, что Раштикис \33\ - неопределенная и бесцветная политическая фигура. Нужна совсем другая - определенная, просоветская фигура. Надо наконец дать понять, что в политике Литовского государства произошел крутой поворот в сторону Сов. Союза.

Урбшис спрашивает, где и когда можно было бы обсудить вопрос о кабинете. Тов. Молотов ответил, что придется это сделать в Москве или в Каунасе.

Если в Каунасе, то, возможно, что вместе с полпредом туда придется командировать специального представителя Советского правительства. Окончательный ответ тов. Молотов обещал дать после совещания с Правительством.

АВП РФ. Ф.06. Оп.2. П. 21. П. 248. Лл.31-32. Машинопись. Заверенная копия.

Таким образом, можно считать, что Молотов вручил ультиматум Урбшису в 24-00 по московскому времени. Это 23-00 по поясному восточно-европейскому (Гринвич +2 часа). Литва располагается в этом же часовом поясе. Но есть вопрос: пользовалась ли она поясным временем или соседним (с запада) средене-европейским?

Есть несколько документов (присланы из Литвы):

Газета “ЭХО ЛИТВЫ (утренний выпуск)” от 16 июня 1940 года. Статья “Для сведения всех граждан и жителей Литовской Республики” (Visu Lietuvos Respublikos pilieciu ir gyventoju ziniai):

Первый абзац

Siu metu birzelio 14 d. 23 val. (musu laikas) Sovietu Sajungos liaudies komisaru tarybos...

[Перевод] Сего года 14 июня в 23 часа (время наше) Председатель Совета Народных Комисаров и Народный комиссар иностранных дел Молотов в Москве вручил министру иностранных дел Литвы Урбшису ультиматум, по которому требуется до 10 часов 15 июня (время московское) выполнить следующие три требования.

Второй документ: (из сборника документов "Оккупация и аннексия Литвы 1939/1940" Документ Nо.100):

В двадцать четыре часа Молотов вручил ультиматум. (Dvidesimt ketvirta valanda Molotov iteike ultimatuma) (…) Ответа ждет до этого утра десять часов по московскому времени. (Atsakymo laukia ligi sio ryto desimtos valandos Maskvos laiku).

Получается, что в Литве пользовались поясным временем 2-го часового пояса (Гринвич + 2)? Ответ окончательный?

Как оказывается, не совсем. Дело в том, что есть мемуары самого тогдашнего министра иностранных дел Литвы Юозаса Урбшиса “ЛИТВА В РОКОВЫХ 1939-1940 ГОДАХ”.

Предложение начинается на стр. 50, а заканчивается на стр. 51:

“В ту пору в Литве имело силу западно-европейское время, которое на два часа отставало от московского.” (Anuomet Lietuvoje galiojo Vakaru Europos laikas, kuris dviem valandom atsilieka nuo maskviskio).

Строго говоря, "западно-европейское" время - это время Гринвичского пояса (которым пользуются практически только в Англии). Во всей остальной Западной (от СССР) Европе используют "средне-европейское время" (см. карту).

Еще информация от читателя из Литвы (22/02/06):

Вчера задал вопрос насчет времени своему соседу. Вот что он мне ответил. Он убежден, что в 1940 году разница во времени Литва - Берлин была 0 (ноль), т.е. время было одинаковое; разница Литва – Москва составляло 2 (два) часа. Соответственно, разница Берлин – Москва... Еще он меня убеждал, что в Литве московское время ввели только после войны, ему кажется, что в 1948 году. Когда он пошел в первый класс (в 1958 году), он помнит, что дома настенные часы все еще показывали "литовское время".

По моей просьбе мой приятель задал этот вопрос в англоязычнем форуме. Ответ был такой – разница тогда был такая-же как и теперь.

Прошу уточнить, а какое время в Литве сейчас? Отвечает (25/02/06):

Сейчас в Литве время GMT+2, т.е. “как тогда”, до середины 1940 года и (я начинаю верить в это) 22.06.1941. При том будем иметь в виду, что и тогда, и сейчас время берлинское GMT+1, время московское – GMT+3.

Итак, в некотором итоге получается, что в Литве до июля 1940 время отличалось от Берлинского на 1 час (больше) и отличалось от Московского тоже на 1 час (меньше). И если его не меняли до июня 1941, то получается, что на границе Прибалтийского ОВО с Германией "местное" время было на 1 час больше немецкого и на 1 час меньше московского. Тогда становится понятным следующий документ (прислан из Литвы):

ДОНЕСЕНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО ПРИБАЛТИЙСКИМ ОСОБЫМ ВОЕННЫМ ОКРУГОМ ОТ 22 ИЮНЯ 1941 г. НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ОБОРОНЫ СССР О НАЧАЛЕ НЕМЦАМИ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИИ ПРОТИВ ВОЙСК ОКРУГА

СОВ. СЕКРЕТНО

Народному комиссару обороны СССР, 22.6.41 6.10

В 4.00 22.6.41 г. немцы начали боевые действия. Военно-воздушные силы противника бомбардировали аэродромы Виндава, Паневежис, Шауляй, Ковно. Обстреляли артиллерией Паланга, Таураге, Калвария.

А во сколько немцы начали наступление по своему (берлинскому) времени? Цитаты из "Малиновки", том 2:

Июнь 1941 года

Хроника основных событий с 1 по 22 июня 1941 г.

......
5 - Утверждение Гитлером последних приготовлений к реализации "Операции Барбаросса".
.....
17 - Окончательный приказ Гитлера о начале операции "Барбаросса" 22 июня 1941 года в 03-00 по среднеевропейскому времени.

N: 536. РАСПОРЯЖЕНИЕ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО СУХОПУТНЫМИ ВОЙСКАМИ ГЕРМАНИИ О НАЗНАЧЕНИИ СРОКА НАПАДЕНИЯ НА СОВЕТСКИЙ СОЮЗ

10 июня 1941 г.

На основе предложения, представленного главным командованием сухопутных войск, Верховное главнокомандование вооруженных сил назначило для приготовления к военным действиям следующие сроки:

1. Днем "Д" операции "Барбаросса" предлагается считать 22 июня.

2. В случае переноса этого срока соответствующее решение будет принято не позднее 18 июня. Данные о направлении главного удара будут в этом случае по-прежнему оставаться в тайне.

3. В 13.00 21 июня в войска будет передан один из двух следующих сигналов: \341\

а) сигнал "Дортмунд". Он означает, что наступление, как и запланировано, начнется 22 июня и что можно приступать к открытому выполнению приказов;

б) сигнал "Альтона". Он означает, что наступление переносится на другой срок; но в этом случае уже придется пойти на полное раскрытие целей сосредоточения немецких войск, так как последние будут уже находиться в полной боевой готовности.

4. 22 июня, 3 часа 30 минут: начало наступления сухопутных войск и перелет авиации через границу. Если метеорологические условия задержат вылет авиации, то сухопутные войска начнут наступление самостоятельно.

По поручению: Гальдер

Перевод с немецкого из: DMA Potsdam, H 02.02/10/43, BI.689.

"ВИЖ", N: 5, 2002, раздел "ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ: ПРОТИВ ЛЖИ И ФАЛЬСИФИКАЦИЙ", статья Роя МЕДВЕДЕВА "И.В.СТАЛИН В ПЕРВЫЕ ДНИ ВОЙНЫ" (стр. 39):

Большую часть времени вечером 21 июня А. Гитлер провел в обществе И. Геббельса. Фюрер знал, что тот ведет подробные и постоянные записи обо всех своих встречах и разговорах с ним. Эти записи сохранились и были опубликованы.

“...Нападение на Россию начинается ночью в 3.30, - писал И. Геббельс в своем дневнике. - ...фюрер предпринимает небольшую прогулку на автомашине. Он выглядит совершенно переутомленным... Он подготовил новое обращение к народу, которое намного превосходит другое - к солдатам... Итак, наступление начинается в 3.30. ... ".

Таким образом, получается, что одно и то же событие (начало немецкого наступления через границу СССР утром 22 июня 1941) по времени можно определить как:

- в 3-00 - 3-30 по берлинскому времени;
- в 4-00 - 4-30 по местному времени (по крайней мере, в Литве);
- в 5-00 - 5-30 по московскому времени.

Но можно заметить: а велика ли разница? Нападение состоялось, его факт никто не оспаривает. Насколько важны все эти рассуждения о времени?

Есть соображения, что важны.

По уточненным мною данным, в Литве летом 1940 г. применялось все же "летнее время", которое должно быть на 1 час больше зимнего. Упоминание о "летнем времени" обнаружено в расписании литовских железных дорог, подготовленного для действия с 16 июня 1940 года (фрагмент обложки и начало страницы с разъяснениями):

BENDRI PAAISKINIMAI

Tvarkarasciuose laiko skaiciavimui nustatyta 24 val. sistema. Pusiaunaktis isejimo laikui zymima 0.00, atejimo laikui - 24.00. Tvarkarasciu lentelese visur nurodytas laikas tos valstybes, kurioje yra parodomoji stotis. Tvarkarasciuose visur nurodytas Lietuvos vasaros laikas, isskyrus S.S.S.R. stociu, kurioms nurodytas Maskvos laikas.

Перевод:

ОБЩИЕ ПОЯСНЕНИЯ

В расписании для подсчета времени установлена 24 час. система. Полуночь для времени отправления (поездов) обозначается 0.00, для времени прихода - 24.00. В таблицах расписания везде указано время того государства, в котором находится станция.

В расписаниях везде указано летнее время Литвы, кроме станций СССР, для которых указывается московское время.

Кроме того, по предварительным данным, в августе 1940 г. в Литве стрелки часов были передвинуты еще на 1 час, из-за чего время там стало равно московскому, которое (само по себе) на 3 часа больше всемирного (GMT + 3 - т.е. время 2-го пояса плюс 1 час по "декрету" 1930 года). (Grinvich's Meridian Time - Гринвичского Меридиана Время)

Но может возникнуть вопрос, можно ли определить, было ли летнее время в Германии? Есть соображения, что можно. Причем, даже не пытаясь разыскивать воспоминания ветеранов или архивных документов, а только рассмотрев астрономическую теорию деления земного шара на часовые пояса по 15 угловых градусов по долготе.

Расчет имеет смысл провести по конкретным георафическим пунктам, связанным с рассматриваемой темой. Данные сведены в следующую таблицу:

N: п/п	Географич. пункт	Восточная долгота (ВД)	(ВД-13,5)/2 (для схемы)	Разность в мин. между соседними пунктами	Северная широта
1	Берлин	13-30	0	40,80	52-30
2	Брест	23-42	5,10	1,20	52-06
3	Львов	24-00	5,25	26,13	49-50
4	Киев	30-32	8,52	29,20	50-25
5	Москва	37-34	12,03	1,07	55-48
6	Донецк	37-50	12,17	0,00	48-00

"Разность в минутах между двумя соседними пунктами" - это разность по времени между одинаковой высотой Солнца (например, при восходе) для двух разных пунктов в таблице (в соседних строках), рассчитываемая из того факта, что Земля вокруг своей оси поворачивается на 1 градус за 4 минуты и при условии, если бы эти пункты находились на одной широте. (Т.е. при таких условиях восход Солнца в Москве происходил бы на 1 минуту с лишним позже, чем в Донецке). Но ось вращения Земли наклонена к плоскости орбиты вокруг Солнца и из-за самой шаровидной формы планеты в более северных географических пунктах оно восходит раньше, чем в более южных. А с некоторой широты ("полярный круг" - 66 град. 22мин.) Солнце летом вообще не заходит за горизонт - либо на один день (22 июня), либо на несколько дней (чем ближе к полюсу, тем дольше <на самом Полюсе - 6 месяцев>).

Схематически в масштабе (по ширине по данным 4-ого столбика таблицы) это можно изобразить следующим рисунком (в кружках указаны номера городов в таблице, линии означают касательные к поверхности земли - т.е. горизонт в данном пункте):

Итак, Земля вертится. Сначала Солнце восходит на долготе Донецка (6), Москвы (5), потом в Киеве (4), потом на долготе Львова (3), Бреста (2), а после этого - в Берлине (1). И местное суточное время во всех этих пунктах будет отличаться друг от друга (и соответственно, время одного и того же события).

Однако, неудобно постоянно передвигать стрелки часов при переезде из одного пункта в другой. Потому ввели поясное время, одинаковое в пределах 15 градусов по широте. В связи с этим интервал времени восхода Солнца для одного и того же дня на одной широте в границах каждого часового пояса должен быть примерно одинаковым. Например, 22 июня Солнце восходит в "нулевом" Гринвичском часовом поясе примерно в 3-00 на восточной границе пояса и примерно в 4-00 на западной. Аналогичная картина должна наблюдаться и в других часовых поясах для этой даты. Но если на какой-то территории применяется дополнительный сдвиг часовой стрелки (например, на лето или на весь год), то этот интервал будет отличаться на кратное количество часов (например, с 4-00 до 5-00 по границам пояса).

(Другое дело, что в соседних часовых поясах в это же время часы должны показывать время на кратное количество часов больше или меньше).

Для получения более точных значений полезно использовать известные сведения по восходу Солнца. Например, в издании "Посевной календарь селянина на 2006 г.", ("Преса Украiни", 2005) указывается время восхода Солнца для Киева. А также приводятся две таблицы поправок для городов Украины.

Восход Солнца в Киеве 22 июня - в 4-46 летнего времени (поясное + 1 час, т.е. по поясному времени это означает 3-46).

Выписка из Таблицы 2
Города Украины по зонам и поправка на киевское время

Город	Зона	Поправка
Донецк	5	-29
Львов	9	+26

Выписка из Таблицы 1
Поправки на восход Солнца для разных месяцев и зон (по широте относительно Киева)

	5	9
Июнь 1	+9	+1
Июнь 16	+10	+2

РАСЧЕТ ДЛЯ 22 ИЮНЯ

Для Львова: 4-46 + 26 + 2 = 5-14 (или 4-14 по поясному)
Для Донецка: 4-46 -29 + 10 = 4-27 (или 3-27 по поясному)

Если принять, что на полградуса широты к северу Солнце должно всходить раньше примерно на 2 минуты, то для Москвы поправка по широте от Киева может оказаться равна примерно -22.

Т.е. для Москвы время восхода Солнца для 22 июня может оказаться равно:
4-46 -29 -22 = 3-55 (или 2-55 по поясному)

Эти величины можно проверить, например, в астрономической shareware DOS-программе SKYGLOBE - 3.6 (Октябрь 15, 1993) ( в zip-файле есть описание на англ. - skyglobe txt и перевод на русский - skyglobe.doc ):

Для Киева:

(Положение Солнца относительно горизонта показано стрелкой).

Для Львова:

Для Москвы:

Для Бреста:

А если за основу взять кординаты не Москвы, а Варшавы и изменить их в сторону Бреста, то время восхода Солнца окажется на 2 часа меньше:

Итак, если в этой программе базовыми выбрать координаты Москвы, а потом смещать их на координаты Киева, Львова и Бреста, то время восхода Солнца будет показываться как летнее для второго часового пояса (GMT+2 + 1 час). Москва и Донецк находятся близко к его восточной границе. А Брест и Львов - к западной. В 1941 году "летнее время" в нем называлось "декретным" и действовало в течение всего года. Отсюда получается, что во 2-м часовом поясе (GMT+2) в СССР (+1 час) восход Солнца 22 июня 1941 года происходил в период между (округленно) 4-00 и 5-00 часов утра.

Но Брест и Львов можно рассматривать как города, близкие к восточной грнице соседнего с запада первого часового пояса ("среднеевропейского" - GMT+1). В нем интервал восхода Солнца тоже должен быть таким же: или с 3-00 до 4-00 (по чистому поясному времени) или с 4-00 до 5-00 (в случае использования "летнего" времени - поясному, увеличенному на 1 час).

Однако, из многочисленных источников известно, что немцы начали свое наступление с рассветом после 3-00. Отсюда возникает вывод: в Германии летом 1941 "летнее" время не вводилось, а использовалось "чистое" поясное.

Таким образом, на западной границе СССР в районе Бреста 22 июня 1941 года со стороны немцев часы должны были показывать время около 3-00, а со стороны СССР - около 5-00. Еще известно, что германские самолеты начали перелетать западную границу СССР незадолго перед 3-00 (по Берлинскому времени), после 3-00 наземные немецкие войска начали артиллерийскую подготовку, а с 3-30 они начали пересекать сухопутную границу или высаживаться на советский восточный берег пограничных рек. Но часы с советской стороны в этот момент должны были показывать 5-30. И есть документ, в котором зафиксированы именно эти значения времени. ("Малиновка", том 2):

N: 611. БЕСЕДА ПОСЛА СССР В КОРОЛЕВСТВЕ ИТАЛИЯ Н. В. ГОРЕЛКИНА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ИТАЛИИ ЧИАНО ДИ КОРТЕЛАЦЦО

22 июня 1941 г.

Секретно

Министр иностранных дел Чиано вызвал меня в 12 час. дня и сделал мне заявление от имени Итальянского правительства следующего содержания:

"Ввиду сложившейся ситуации, в связи с тем, что Германия объявила войну СССР, Италия, как союзница Германии и как член Тройственного пакта, также объявляет войну Советскому Союзу с момента вступления германских войск на советскую территорию, т.е. с 5.30 22 июня".

Чиано указал далее, что относительно обмена посольствами будет в дальнейшем согласовано между правительством Италии и правительством СССР через соответствующих посредников, которые будут защищать интересы вышеуказанных государств.

Отвечая на заявление Чиано, я указал, что немедленно сообщу своему правительству о сделанном им мне заявлении.

После возвращения из МИД, здание советского посольства было оцеплено итальянской полицией и выезд из посольства был запрещен.

Н. Горелкин

АВП РФ. Ф.06. П. 16. Д.205. Л.71. \437\

И есть еще одно указание, что время в Берлине отличалось от Москвы именно на 2 часа.

Бережков Валентин Михайлович, "Страницы дипломатической истории" (М.: Международные отношения, 1987), http://militera.lib.ru/memo/russian/berezhkov_vm2/01.html (стр. 50-52)

Ночь на 22 июня

В субботу 21 июня из Москвы пришла срочная телеграмма. Посольство должно было немедленно передать германскому правительству упомянутое выше важное заявление.

Мне поручили связаться с Вильгельмштрассе и условиться о встрече представителей посольства с Риббентропом. Дежурный по секретариату министра ответил, что Риббентропа нет в городе. Звонок к первому заместителю министра, статс-секретарю Вейцзеккеру также не дал результатов. Проходил час за часом, а никого из ответственных лиц найти не удавалось. Лишь к полудню объявился директор политического отдела министерства Верман. Но он только подтвердил, что ни Риббентропа, ни Вейцзеккера в министерстве нет.

- Кажется, в ставке фюрера происходит какое-то важное совещание. По-видимому, все сейчас там, - пояснил Верман. - Если у вас дело срочное, передайте мне, а я постараюсь связаться с руководством...

Я ответил, что это невозможно, так как послу поручено передать заявление лично министру, и попросил Вермана дать знать об этом Риббентропу...

Из Москвы в этот день несколько раз звонили по телефону. Нас торопили с выполнением поручения. Но сколько мы ни обращались в министерство иностранных дел, ответ был все тот же: Риббентропа нет, и когда он будет, неизвестно. Часам к семи вечера все разошлись по домам. Мне же пришлось остаться в посольстве и добиваться встречи с Риббентропом. Поставив перед собой настольные часы, я решил педантично, каждые 30 минут, звонить на Вильгельмштрассе.

На столе у меня лежала большая пачка газет - утром удалось лишь бегло их просмотреть. Теперь можно было почитать повнимательнее. В нацистском официозе "Фёлькишер беобахтер" в последнее время было напечатано несколько статей Дитриха - начальника пресс-отдела германского правительства [51].

В этих явно инспирированных статьях Дитрих все время бил в одну точку. Он говорил о некоей угрозе, которая нависла над германской империей и которая мешает осуществлению гитлеровских планов создания "тысячелетнего рейха". Автор указывал, что германский народ и правительство вынуждены, прежде чем приступить к строительству такого "рейха", устранить возникшую угрозу. Эту идею Дитрих, разумеется, пропагандировал неспроста. Вспомнились его статьи накануне нападения гитлеровской Германии на Югославию в первые дни апреля 1941 года. Тогда он разглагольствовал о "священной миссии" германской нации на юго-востоке Европы, вспоминал поход принца Евгения в XVIII веке в Сербию, оккупированную в то время турками, и довольно прозрачно давал понять, что ныне этот же путь должны проделать германские солдаты. Теперь в свете известных нам фактов о подготовке войны на Востоке статьи Дитриха о "новой угрозе" приобретали особый смысл. Трудно было отделаться от мысли, что ходивший по Берлину слух, в котором фигурировала последняя дата нападения Гитлера на Советский Союз -- 22 июня, на этот раз, возможно, окажется правильным. Казалось странным и то, что мы в течение целого дня не могли связаться ни с Риббентропом, ни с его первым заместителем, хотя обычно, когда министра не было в городе, Вейцзеккер всегда был готов принять представителя посольства. И что это за важное совещание в ставке Гитлера, на котором, по словам Вермана, находятся все нацистские главари?..

Вновь и вновь звонил я на Вильгельмштрассе, но безрезультатно.

Тем временем в Москве в половине десятого вечера 21 июня народный комиссар иностранных дел Молотов по поручению Советского правительства пригласил к себе германского посла Шуленбурга и сообщил ему содержание советской ноты по поводу многочисленных нарушений границы германскими самолетами. После этого нарком тщетно пытался побудить посла обсудить с ним состояние советско-германских отношений и выяснить претензии Германии к Советскому Союзу. В частности, перед Шуленбургом был поставлен вопрос: в чем заключается недовольство Германии в отношении СССР, если таковое имеется? Молотов спросил также, чем объясняется усиленное распространение слухов о близкой войне между Германией и СССР, чем объясняется массовый отъезд из Москвы в последние дни сотрудников германского посольства и их жен. В заключение Шуленбургу был задан вопрос о том, чем объясняется "отсутствие какого-либо реагирования германского правительства на успокоительное и миролюбивое сообщение ТАСС от 14 июня". Никакого вразумительного ответа на эти вопросы Шуленбург не дал...

Пока я продолжал тщетно дозваниваться на Вильгельмштрассе, из Москвы поступила новая депеша. Это было уже [52] около часа ночи. В телеграмме сообщалось содержание беседы наркома иностранных дел с Шуленбургом и перечислялись вопросы, поставленные советской стороной в ходе этой беседы. Советскому послу в Берлине вновь предлагалось незамедлительно встретиться с Риббентропом или его заместителем и поставить перед ним те же вопросы. Однако мой очередной звонок в канцелярию Риббентропа был так же безрезультатен, как и прежние.

Внезапно в 3 часа ночи, или в 5 часов утра по московскому времени (это было уже воскресенье 22 июня), раздался телефонный звонок. Какой-то незнакомый голос сообщил, что рейхс-министр Иоахим фон Риббентроп ждет советских представителей в своем кабинете в министерстве иностранных дел на Вильгельмштрассе. Уже от этого лающего незнакомого голоса, от чрезвычайно официальной фразеологии повеяло чем-то зловещим...

Таким образом, получается, что если в Германии летом 1941 использовалось не поясное, а летнее время, то план "БАРБАРОССА" должен был начаться в 4-00, а не в 3-00 (из-за астрономических данных). А если в 3-00 по берлинскому времени в Москве часы показывали 4-00, а не 5-00, то это означает, что в СССР летом 1941 не действовало "декретное" время (что неправда).

Есть ли какая-то разница - в 3-00, в 4-00 или в 5-00? Есть предположение, что разница имеется, так как при этом возникают две проблемы:

1) Почему стрелки часов военнослужащих РККА у западной границы СССР 22 июня 1941 показывали не московское время, а на 1 час меньше? (На самих западных территориях, отошедших к СССР в 1939-1940 годах к лету 1941, должны были перейти на московское время).

2) Возникает ряд вопросов, в частности, к изложению последовательности событий в мемуарах маршала Жукова касательно ночи с 21 на 22 июня и утра 22 июня.

Например, "Малиновка", том 2

N: 630. ПРОТОКОЛ ДОПРОСА АРЕСТОВАННОГО ПАВЛОВА Д. Г.

7 июля 1941 г.

Вопрос: Вам объявили причину вашего ареста?

Ответ: Я был арестован днем 4 июля с. г. в Довске, где мне было объявлено, что арестован я по распоряжению ЦК. Позже со мной разговаривал зам. пред. Совнаркома Мехлис и объявил, что я арестован как предатель.

Вопрос: В таком случае, приступайте к показаниям о вашей предательской деятельности.

Ответ: Я не предатель. Поражение войск, которыми я командовал, произошло по не зависящим от меня причинам.

Вопрос: У следствия имеются данные, говорящие за то, что ваши действия на протяжении ряда лет были изменническими, которые особенно проявились во время вашего командования Западным фронтом.

Ответ: Я не изменник, злого умысла в моих действиях, как командующего фронтом, не было. Я также не виновен в том, что противнику удалось глубоко вклиниться на нашу территорию. \456\

Вопрос: Как же в таком случае это произошло?

Ответ: Я вначале изложу обстановку, при которой начались военные действия немецких войск против Красной Армии.

В час ночи 22 июня с. г. по приказу народного комиссара обороны я был вызван в штаб фронта. Вместе со мной туда явились член Военного Совета корпусной комиссар Фоминых и начальник штаба фронта генерал-майор Климовских,

Первым вопросом по телефону народный комиссар задал: "Ну, как у вас, спокойно?" Я ответил, что очень большое движение немецких войск наблюдается на правом фланге, по донесению командующего 3-й армией Кузнецова, в течение полутора суток в Сувальский выступ шли беспрерывно немецкие мотомехколонны. По его же донесению, на участке Августов - Сапоцкин во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения. На других участках фронта я доложил, что меня особенно беспокоит группировка "Бялоподляска".

На мой доклад народный комиссар ответил: "Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации - позвоните". На этом разговор закончился.

Согласно указанию наркома я немедленно вызвал к аппарату ВЧ всех командующих армий, приказав им явиться в штаб армии вместе с начальниками штабов и оперативных отделов. Мною также было предложено командующим привести войска в боевое состояние и занять все сооружения боевого типа и даже недоделанные железобетонные.

На это мое распоряжение Кузнецов ответил, что согласно ранее мною данных указаний, патроны войскам он раздал и в настоящее время приступает к занятию сооружений.

Командующий 10-й армии Голубев доложил, что у него штабы корпусов после военной игры оставлены для руководства войсками на том месте, где им положено быть по плану. Я предупредил Голубева, чтобы он войска держал в полной боевой готовности и ждал моих дальнейших распоряжений.

Коробков - командующий 4-й армией, доложил, что у него войска готовы к бою. Боеготовность Брестского гарнизона он обещал проверить. На это я Коробкову указал, что гарнизон должен быть на том месте, где ему положено по плану, и предложил приступить к выполнению моего приказания немедленно.

Явившиеся ко мне в штаб округа командующий ВВС округа Копец и его заместитель Таюрский доложили мне, что авиация приведена в боевую готовность полностью и рассредоточена на аэродромах в соответствии с приказом НКО.

Этот разговор с командующими армий происходил примерно около двух часов ночи.

В 3 часа 30 мин. народный комиссар обороны позвонил ко мне по телефону снова и спросил - что нового? Я ему ответил, что сейчас нового ничего нет, связь с армиями у меня налажена и соответствующие указания командующим даны.

Одновременно я доложил наркому, что вопреки запрещению начальником ВВС Жигаревым заправить самолеты бензином НЗ и заменить моторы за счет моторов НЗ, я такое распоряжение отдал Копцу и Таюрскому. Народный комиссар это мое распоряжение одобрил. Я обещал народному комиссару \457\ дальнейшую обстановку на моем участке доложить после вторичных переговоров с командующими армий.

В течение дальнейших 15 минут я получил от командующих следующую информацию:

От командующего 10-й армией - "все спокойно"; от 4-й армии - "всюду и все спокойно, войска выполняют поставленную вами задачу". На мой вопрос - выходит ли 22-я танковая дивизия из Бреста, получил Ответ: "Да, выходит, как и другие части". Командующий 3-й армией ответил мне, что у него ничего нового не произошло. Войска Иванова - начальника укрепрайона - находятся в укреплениях, 56-я стрелковая дивизия выведена на положенное ей место по плану; 27-я стрелковая дивизия тоже на своем месте, она примерно за месяц до начала военных действий мною была переведена из Сапоцкин Гродно на Августов - Граево, Сухового. Эти места утверждены Генеральным штабом.

Я отправился доложить новую обстановку народному комиссару обороны и прежде чем добился Москву, мне позвонил по телефону Кузнецов, доложив: "На всем фронте артиллерийская и оружейно-пулеметная перестрелка. Над Гродно до 50 - 60 самолетов штаб бомбят, я вынужден уйти в подвал". Я ему по телефону передал ввести в дело "Гродно-41" (условный пароль плана прикрытия) и действовать не стесняясь, занять со штабом положенное место. После этого я срочно позвонил в Белосток, Белосток ответил: "Сейчас на фронте спокойно".

Примерно в 4.10 - 4.15 я говорил с Коробковым, который также ответил: "У нас все спокойно".

Через минут 8 Коробков передал, что "на Кобрин налетела авиация, на фронте страшенная артиллерийская стрельба". Я предложил Коробкову ввести в дело "Кобрин 41 года" и приказал держать войска в руках, начинать действовать с полной ответственностью.

Все, о чем доложили мне командующие, я немедленно и точно донес народному комиссару обороны. Последний ответил: "Действуйте так, как подсказывает обстановка".

Вопрос: Через сколько минут вы доложили народному комиссару обороны сообщение Кузнецова о том, что противник открыл в районе расположения его армии артиллерийский и оружейно-пулеметный огонь?

Ответ: Доложил я сообщение Кузнецова наркому минут через 10 - 12.

Вопрос: Продолжайте излагать дальнейшую обстановку на фронте.

Ответ: После доклада народному комиссару обороны мною было отдано распоряжение штабу вступить в связь в соответствии с нашим планом и особенно в радиосвязь. Проверка ВЧ показала, что эта связь со всеми армиями прервана. Примерно около 5 часов по междугородному телефону обходными линиями мне доложил обстановку Кузнецов. Он сообщил, что войска противника им сдерживаются, но что Сапоцкин весь горит, так как по нему была произведена особо сильная артиллерийская стрельба и что противник на этом участке перешел в наступление, пока атаки отбиваем.

Примерно в 7 часов прислал радиограмму Голубев, что на всем фронте идет оружейно-пулеметная перестрелка и все попытки противника углубиться на нашу территорию им отбиты.

Вопрос: Почему же все-таки немцам удалось прорвать фронт и углубиться на нашу территорию?

Ответ: На брестском направлении против 6-й и 42-й дивизий обрушилось сразу 3 механизированных корпуса; что создало превосходство противника как численностью, так и качеством техники. Командующий 4-й армией Коробков, потеряв управление и, по-видимому, растерявшись, не смог в достаточной мере закрыть основного направления своими силами, хотя бы путем подтягивания на это направление 49-й дивизии. На 6-ю и 42-ю дивизии на этом же брестском направлении противником была брошена огромная масса бомбардировочной авиации. По докладу Коробкова, эта авиация со всей тщательностью обрабатывала расположение нашей пехоты, а пикирующие бомбардировщики противника выводили из строя орудие за орудием. Господство авиации противника в воздухе было полное, тем паче что наша истребительная авиация уже в первый день одновременным ударом противника ровно в 4 часа утра по всем аэродромам была в значительном количестве выбита, \462\ не поднявшись в воздух. Всего за этот день выбито до 300 самолетов всех систем, в том числе и учебных. Все это случилось потому, что было темно и наша авиация не смогла подняться в воздух. Я лично не мог физически проверить, как была рассредоточена на аэродроме авиация, в то время как командующий ВВС Колец и его заместитель Таюрский, зам. по политчасти Листров и начальник штаба ВВС Тараненко доложили мне, что приказ наркома обороны о сосредоточенном расположении авиации ими выполнен.

Вопрос: Имели ли вы сообщение, что на границе появились самолеты противника?

Ответ: Такое сообщение я получил одновременно с началом бомбежки. Минский центральный пост ВНОС получил сообщение о перелете государственной границы авиацией противника через 4 минуты, а приграничные аэродромы это сообщение получили значительно раньше, но подняться в воздух не смогли, так как новой техникой в ночных полетах не овладели....

Из воспоминаний Г.Гудериана

В роковой день 22 июня 1941 г. в 2 часа 10 мин. утра я поехал на командный пункт группы и поднялся на наблюдательную вышку южнее Богукалы (15 км северо-западнее Бреста). Я прибыл туда в 3 часа 10 мин., когда было темно. В 3 часа 15 мин. началась наша [209] артиллерийская подготовка.

А вот, что пишет по этому поводу Дмитрий Хазанов.

Начало воздушной войны

На прибалтийском направлении

Время удара по приграничным аэродромам было определено немцами одно и то же для всего фронта: 3 ч 15 мин. Авиачасти, базировавшиеся дальше к Западу, выделили по несколько наиболее подготовленных экипажей, которые стартовали еще в темноте, а из Восточной Пруссии самолеты взлетали, когда уже рассвело. В плане согласованного удара по советским авиабазам было сделано одно исключение: тяжелые истребители Bf 110 из 5-го отряда ZG26, возглавляемые капитаном Т.Розивалем. уже в 2 ч 50 мин пересекли границу и через 5 мин сбросили бомбы на аэродром Алитус.

....

Капитан М. фон Коссарт (М. von Cossart) из эскадры KG1 Тинденбург отмечал, что при первой атаке Ju 88 бомбили совершенно незамаскированные самолеты, стоявшие как на параде на краю аэродрома Либавы (Лиепая). Сопротивление оказал единственный зенитный пулемет, установленный на кромке взлетной полосы, но он не причинил никакого вреда. По утверждению фон Коссарта, немецкие радисты перехватили передачу открытым текстом: "Нечем прикрыть с воздуха. Наш истребительный полк (речь идет о 148-м ИАП) погиб под бомбами".

В журнале боевых действий советской 27-й армии этот налет описан следующим образом: "В 4 часа утра 7 самолетов противника бомбили аэродром в Либаве. 4 самолета уничтожены на земле, ранены 3 красноармейца. Один самолет противника сделал вынужденную посадку в лесу поблизости, а 6 ушли обратно".

Обратимся к мемуарам А.Г.Рытова, в то время замполита 6-й смешанной авиадивизии, входившей в ПрибОВО. Он вспоминал, что приказ о рассредоточении самолетов по полевым аэродромам и маскировке поступил накануне 22 июня. "Но было уже слишком поздно... На рассвете... Иван Логинович (И.Л.Федоров, командир 6-й САД.) разговаривал по телефону с командиром 148-го истребительного полка майором Зайцевым. Я понял, что там произошло что-то серьезное. Он сказал:

- Аэродром и порт в Либаве подверглись бомбежке. Сожжено несколько самолетов.
- Когда это произошло?
- В 3 часа 57 минут. И еще... Зайцев доложил, что немцы выбросили десант... (Десанты выбрасывались с Ju 52 106-й авиагруппы особого назначения (KGrzbV 106) .

В штаб вошел офицер оперативного отдела с только что полученной радиограммой. Мы буквально впились в нее глазами, однако нового в ней ничего не было: на провокации не поддаваться, одиночные немецкие самолеты не сбивать.

Прилетев в Либаву, я застал невеселую картину. Аэродром рябил воронками, некоторые самолеты еще продолжали тлеть. Над ангарами стлался дым, пламя дожирало и остатки склада горюче-смазочных материалов.

Раздался сигнал тревоги, и истребители пошли на взлет.

- Сколько же будем играть в кошки-мышки? - спросил Зайцев, когда мы вылезли из щели. - Смотрите, что они, гады, наделали, - обвел он рукой дымящееся поле аэродрома. - Нас бомбят, мы кровью умываемся, а их не тронь.

- Потерпи, Зайцев, приказа нет, - уговаривал я командира полка, хотя у самого все кипело внутри от негодования. "Юнкерсы" начали сбрасывать фугасные и зажигательные бомбы. Нет. Это не провокация, а самая настоящая война!

На направлении главного удара

О том, как проходили у немцев последние часы перед вторжением, можно узнать из работы германского историка Пауля Карелла: "...Смеркалось. В штабе генерала Гудериана шла напряженная работа. Завтра перед рассветом - вторжение. Штаб 2-й танковой группы расположился в деревне Вольска Добринска в 15 км от Буга, по которому проходит граница...

Офицеры штаба в своих палатках и автобусах склонились над картами. Никаких переговоров по радио, строжайшее радиомолчание. Телефонные разговоры - только при крайней необходимости. Они и не нужны, потому что нет ни одного нерешенного вопроса. Даже самый трудный из них - как обеспечить взаимодействие с авиацией 2-го ВФ при нанесении первого удара - получил удовлетворительное разрешение.

Дело в том, что командующего 2-м флотом генерал-фельдмаршала Кессельринга, как и начальника генерального штаба люфтваффе генерал-полковника Ешоннека беспокоили большая численность советских ВВС. Они поставили задачу нанести внезапный и сокрушительный удар по советским аэродромам.

[Немецкий историк Греффрат приводит цитату из выступления генерала Ешоннека: "Те результаты, которых можно добиться, действуя в первые два дня войны против неприятельских сухопутных войск, не идут ни в какое сравнение с ущербом, который способна нанести вражеская авиация, если она останется полностью боеспособной".]

Не просто в немецких штабах решалась проблема: в какой момент утром 22 июня должны стартовать бомбардировщики? Время начала артиллерийской подготовки и наступления пехоты - 3 часа 15 мин. - мало устраивало авиацию: на центральном участке еще темно, поднимать в воздух весь воздушный флот нецелесообразно. Но если ожидать полного рассвета, то тех 30-40 минут, которые пройдут после начала артиллерийской подготовки, окажется советскому командованию вполне достаточно, чтобы вывести из-под удара свою авиацию. Тогда прилетевшие немецкие бомбардировщики увидят лишь пустые аэродромы. Конечно, в составе 2-го воздушного флота имелись опытные в ночных полетах экипажи. Однако перелетать границу до 3 часов 15 мин, чтобы выйти на цель ровно в это время, означало лишить внезапности сухопутные войска. Где выход?

После многочисленных обсуждений к нему пришли командир 8-го авиакорпуса ген. Рихтгофен и признанный лидер истребительной авиации командир 51-й истребительной эскадры подп-к Мельдерс. "Мы подкрадемся к аэродромам на большой высоте, как воздушные разведчики". Было решено, что каждый бомбардировщик наберет максимальную высоту над занятой германскими войсками территорией, а затем в темноте над болотистыми и лесными участками с приглушенными моторами пересечет границу. Точный расчет должен был обеспечить появление бомбардировщиков над советскими аэродромами ровно в 3 часа 15 мин, одновременно с первыми залпами артиллерии.

Из воспоминаний полковника Здорного Г.К. (бывшего в июне 1941 командиром 86-го Августовского погранотряда), журнал "Военно-Исторический Архив", 6, 2002, статья "Маршала Кулика... я передал командованию по акту", стр. 81:

В два часа ночи с минутами 22 июня через офицера штаба 5-й комендатуры я получил донесение капитана Янчука о боевом столкновении наших пограничных нарядов с войсковой группой (до взвода) немецких армейских войск, которые нарушили границу на участке 6 и 7-й застав 2-й комендатуры в местечке Липске. Спустя минут 30 поступило новое донесение о столкновении наших нарядов на участке 11-й заставы 3-й комендатуры у полотна железной дороги Сувалки-Августов.

Оценив эти происшествия как попытку фашистов захватить языка и возможность более крупной провокации, я приказал усилить наряды. Примерно в 3 часа 40 минут к месту моего ожидания [на левом стыке с 87-м погранотрядом на шоссе Ломжа-Граево - объяснения на стр. 80] подъехали три легковые автомашины с генералами Соколовым [начальник погранвойск СССР ] и Богдановым [начальник погранвойск округа] и командиром 87 погранотряда. Тут же на месте я стал докладывать обстановку.

Примерно через 5 минут, находясь у автомашин, мы все услышали нарастающий гул самолетов, а затем увидели большую группу самолетов, приближающуюся со стороны Восточной Пруссии к нашей территории. Мы сели в автомашины и поехали в Граево.

В 4 часа 10 минут мы были уже в Граеве в штабе 5-й комендатуры. Я связался по телефону с начальником штаба отряда капитаном Янчуком. От него я узнал, что на участке 1-й и 2-й комендатур прорвались через границу большие колонны танков и моторизованная группа. Все заставы вступили в бой. Город Августов подвергся налету авиации противника. Сильная ружейная и пулеметная стрельба и разрывы снарядов были слышны на подступах к Августову. Связь на этом оборвалась. Пока я говорил по телефону с капитаном Янчуком, началась бомбежка Граево, а затем артиллерийский обстрел города и вокзала.

Что называется на ходу, я отдал распоряжение коменданту 5-го участка включиться в оборону города и совместно со стрелковым полком, дислоцировавшимся в городе Граево, вступить в бой. Сюда же отвести все погранзаставы, ведущие бой в районе своих жилых городков.

В 4 часа 40 минут вместе с генералами мы выехали из Граево в Августов...

Итак, получается, что немцы начинали "Барбароссу" в 2-45 - 3-00 - 3-15 - 3-30.

А с советской стороны часы показывали 3-45 - 4-00 - 4-15 - 4-40

Но это не все.

В некоторых изданиях встречаются "другие варианты". Например, из письма читателя из Литвы:

.... Вчера купил новую книгу: Яков Верховский, Валентина Тырмос "Сталин. Тайный "Сценарий" начала войы". Олма-Пресс, Москва, 2005. Всю еще не прочитал, только пролистал. Предлагаю цитату. Стр. 536:

Вся советская граница уже была объята пламенем, когда в 4 часа утра по московскому и в 2 часа ночи по берлинскому времени в советском посольстве раздался телефонный звонок. Звонили из канцелярии министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа...

…Мистика: телефон звенит то в 2, то 3 часа ночи; который из них мифический, а который настоящий?

Кстати, в моей упомянутой книге уверяется, что нападение началось в 3-15 по московскому времени или 1-15 по Берлину. Но тогда выходит, что часы Гудериана показывали московское время??? И у Гота тоже?

Следующая сцена трагически отличалась от предшествующей. В первые часы утра 22 июня 1941 года я ждал вместе с Риббентропом в его кабинете на Вильгельмштрассе прихода советского посла Деканозова. Накануне, в субботу, начиная с полудня Деканозов каждый час звонил в министерство иностранных дел, утверждая, что ему нужно уладить [324] срочное дело с министром иностранных дел. Ему отвечали, как всегда перед важными событиями, что министра нет в Берлине. Затем в два часа ночи Риббентроп подал сигнал, и Деканозову сообщили, что Риббентроп хотел бы увидеться с ним в четыре часа утра этого же дня, 22 июня.

Можно предположить, что разнобой может возникать из-за стремления некоторых авторов "свести" время к моменту, который огласил Молотов в своем выступлении по радио в 12-00 22.06.41 ("Малиновка", том 2):

N: 610. ВЫСТУПЛЕНИЕ ПО РАДИО ЗАМЕСТИТЕЛЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СНК И НАРКОМА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В. М. МОЛОТОВА

22 июня 1941 г.

Граждане и гражданки Советского Союза!

Советское правительство и его глава тов. Сталин поручили мне сделать следующее заявление:

Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории....

1) Итак, В.М.Молотов сказал: "в 4 часа утра" (надо полагать по московскому времени? Или по какому-то времени на границе?.

2) По многочисленным источникам известно, что немцы начали наступление в 3 часа утра (по своему берлинскому времени).

3) По астрономическим расчетам и с учетом декретов (законов) в этот момент в Москве (и на западной границе) должно было быть 5 часов утра.

Но если в Москве было 5-00, то это кое-что меняет в описаниях событий того дня.

Комментарии и дальнейшие рассуждения

Появилось мнение, что обсуждать в этой теме уже нечего. Стоит лишь обратиться к следующим таблицам.

Время в Германии

a) DST, Universal Time + 2 hours: (Летнее время, Международное время +2 часа)

Clocks were advanced one hour with respect to CET: (Периоды, когда добавлялся 1 час)

1916-04-30	23:00:00 CET	to	1916-10-01	1:00:00 CEST
1917-04-16	2:00:00 CET	to	1917-09-17	3:00:00 CEST
1918-04-15	2:00:00 CET	to	1918-09-16	3:00:00 CEST

1919 to 1939: No DST (Не было летнего времени).

1940-04-01	2:00:00 CET	to	1942-11-02	3:00:00 CEST
1943-03-29	2:00:00 CET	to	1943-10-04	3:00:00 CEST
1944-04-03	2:00:00 CET	to	1944-10-02	3:00:00 CEST

Сокращения:
UT: Universal Time ("Greenwich-Time") - Всемирное время ("Время по Гринвичу")
DST: Daylight Saving Time - Летнее время
CET= UT + 1 h : Central European Time - Центральноевропейское время
CEST= UT + 2 h : Central European Summer Time - Центральноевропейское летнее время
CEMT= UT + 3 h : Central European Midsummer Time - Центральноевропейское супер-летнее время

И возникло такое объяснение:

Т.е., 2 часа ночи 1 апреля 1940 года стали 3-мя часами ночи (GMT+1 стало GMT+2)
2-го же ноября 1942 г. всё вернулось опять на место (GMT+2 => GMT+1).
Разница с Москвой в этот период была 1 ("декретный") час (GMT+3),
а во время "Урана" - уже 2 часа.

Итак, все определилось? В Германии в июне 1941 было летнее время? И потому разница с Москвой была 1 час? И все сходится?

Возможно... Но как-то странно выглядит то, что в зимы 1940-1941 и 1941-1942 немцы жили по летнему времени! А во-вторых, есть еще одно замечание: известно, что немцы утром 22 июня 1941 начали войну в 3-00 "С РАССВЕТОМ"! А вот это событие можно проверить. И если окажется, что на западной границе СССР по летнему немецкому времени восход Солнца начинался около 3-00, а по советскому декретному времени, соответственно, около 4-00, тогда все действительно сходится и тему можно закрыть. Проверить это можно, например, с помощью все той же астрономической shareware программы "SKYGLOBE 3.6".

Для начала рассмотрим, как показывает эта программа восход Солнца в Берлине 22 июня 1941:

Здесь зеленая горизонтальная линия - горизонт.
Буква "N" - направление на север.
Буквы "NE" - северо-восток.
Буква "E" - восток ("East" - 90 градусов от направления на север).
Желтый круг Солнца ("SUN") совпадает с направлением на северо-восток ("NE").
Левее ниже горизонта находится звезда "Кастор", правее и выше указаны положения планет Юпитера (JUP), Урана (URA), Сатурна (SAT), Луны (MOO), а также некоторых звезд, например, - Альдебарана.
Хотя, конечно, реально они уже не были видны, так как их затмевал свет восходящего из-за горизонта Солнца.

Но что это за время (3-43)? Поясное GMT+1? Или летнее для этого пояса GMT+1+1?

Для того, чтобы разобраться, сначала было бы полезно ознакомиться с общей теорией восхода Солнца 22 июня в рамках любого часового пояса на разной широте. Дело в том, что Земля круглая и вращается практически с одинаковыми скоростями уже многие тысячи лет. И значения этих движений не являются секретными. Для примера можно провести расчеты для Гринвичского меридиана (0 град. долготы), начиная с экватора. Результаты можно свести в такую таблицу: Восход Солнца 22 июня по широтам северного полушария Земли (значения + - несколько мин.)

Широта	Западная граница (+7 град. 30 мин.)	Середина часового пояса	Восточная граница (-7 град. 30 мин.)
00-00 (Экватор)	6:25	5:55	5:25
10-00	6:07	5:37	5:07
20-00	5:48	5:18	4:48
30-00	5:25	4:55	4:25
40-00	4:57	4:27	3:57
50-00	4:15	3:45	3:15
55-00	3:47	3:17	2:47
60-00	3:02	2:32	2:02
62-00	2:30	2:00	1:30
66-33 (Полярный круг)	0:00 (Полярный день)	0:00 (Полярный день)	0:00 (Полярный день)
70-00	Полярный день	Полярный день	Полярный день

А в каком времени указаны значения? В поясном или летнем?

Это можно проверить по известным данным для известных координат.
Например, в Киеве (50 град. 25 мин. северной широты, 30 град. 32 мин. восточной долготы) 22 июня 2006 года Солнце должно взойти в 4-46 летнего времени (или в 3-46, соответственно, поясного времени).

Но как увязать его координаты с созданной таблицей?

По широте это просто - берем строку для широты 50-00. И остается определить, к чему ближе Киев - к границам пояса или к его середине (для GMT+2). Это можно сделать по правилу:

Гринвичский меридиан - это середина нулевого часового пояса (GMT). Через 7 град. 30 мин. на восток находится его восточная граница. Далее через 15 градусов располагаются границы других поясов. Ну а середина между двумя границами - середина часового пояса.

Итак: 0 град. + 7,5 (восточная граница GMT) + 15 (GMT+1) + 7,5 (половина GMT+2) = 30 градусов.
Т.е. меридиан 30 градусов восточной долготы - это середина 2-ого часового пояса.
Т.е. Киев практически расположен на ней.
И находим в таблице значение восхода Солнца для середины пояса в строке для 50-00: 3-45, что практически сошлось со временем, указанным в отрывном календаре (плюс 1 час для летнего).

ВЫВОД: в созданной таблице время восхода Солнца для разных широт указано ПОЯСНОЕ.

И можно заметить, что время восхода Солнца на границах любого часового пояса отличается от середины на 30 минут, что сходится с теорией: через каждый часовой пояс время должно меняться на 1 час (а от середины - на половину часа, т.е. на 30 минут).

И еще вывод: чем ближе к Экватору, тем Солнце восходит позже, а чем ближе к Северному Полюсу, тем - раньше. А начиная с некоторой широты (66 град.33 мин. - "Полярный круг") Солнце летом вообще не заходит за горизонт.

БСЭ, 3-ье изд., том 20:

ПОЛЯРНЫЙ КРУГ, земная параллель, отстоящая от экватора на 66°33' (угол наклона земной оси к плоскости эклиптики). П. к., расположенный в Сев. полушарии Земли, наз. Северным П. к., в Юж. полушарии - Южным П. к. В день летнего солнцестояния (21 или 22 июня) к С. от Сев. П. к. Солнце не заходит, а в день зимнего солнцестояния (21 или 22 дек.) - не восходит. Количество суток, в течение к-рых Солнце не опускается под горизонт или не поднимается над ним, возрастает по мере приближения к полюсу, где день и ночь длятся по полгода (полярный день и полярная ночь). Аналогичное явление наблюдается и в Юж. полушарии Земли. Рефракция света несколько усложняет это явление, увеличивая продолжительность полярного дня за счет ночи и увеличивая число дней с незаходящим Солнцем. П. к. считаются границами холодных климатич. поясов.

Возвращаемся к Берлину: его широта - 52 град. 32 мин. Долгота - 13 град. 25 мин. По долготе - это примерно середина часового пояса:
0 град. + 7,5 (восточная граница GMT) + 7,5 ( половина GMT+1) = 15 градусов.
Находим в таблице строки по 50 и по 55 град. и в ячейках по середине пояса читаем: 3-45 и 3-17.
Т.е. в Берлине время восхода Солнца по поясному времени можно оценить как 3-35 (но это на 2 градуса восточнее). В программе показано время - 3-43. ошибка - 8 минут (вполне допустимо). Главное - что час показан один - 3.

Итак, в Берлине по поясному времени 22 июня Солнце встает в 3-43, а если они вводили летнее время, - то в 4-43. А на восточной границе этого часового пояса (под Брестом) оно должно всходить минут на 30 раньше (т.е. в 3-10).

Остается выяснить, в каких широтах наступали немцы 22.06.41.

Как показывает карта, они наступали в географической полосе от 49 град. до 55 град. северной широты:

(Здесь и далее информация из "АТЛАСА МИРА", Москва, "Госгеодезия СССР", 1991)

Еще информация из "Аталаса", из карты часовых поясов на стр. 14:
Середина GMT: Париж, Лондон.
Середина GMT+1: Берлин, Рим.
Восточная граница GMT+1: западная граница СССР.
Западная граница GMT+2: западная граница СССР.
Середина GMT+2: Ленинград, Киев, Анкара, Каир.
Восточная граница GMT+2: Москва, Мурманск.
Середина GMT+3: Волгоград, Тбилиси.

Таким образом, в полосе наступления немцев 22 июня 1941 Солнце должно было всходить по берлинскому поясному времени в 2-47 - 3-20. (Или в 3-47 - 4-20 по летнему, если таковое было).

Т.е. окургленно, рассветать на границе СССР с Германией 22 июня 1941 по немецким часам должно было или в 3 часа (по поясному) или в 4 (по летнему, если таковое было).

Соответственно, с советской стороны часы должны были показывать или 4 по поясному или 5 по летнему ("декретному").

http://encycl.accoona.ru/?id=17932

ДЕКРЕТНОЕ ВРЕМЯ поясное время плюс один час; в отличие от летнего времени, такое превышение постоянно в течение года. Введено постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 16 июня 1930 с целью более рационального использования светлой части суток (отменено в феврале 1991). В России декретное время вновь принято в октябре 1991. Таким образом, время данного часового пояса в России отличается от всемирного времени на номер часового пояса (в часах) плюс один час (в летний период - дополнительно еще час).

Вот и возникает проблема:

Если немцы напали в 3-00 по летнему, то это 2-00 по поясному. И до рассвета в районе Бреста остается еще 1 час. Т.е. немцам пришлось бы задействовать прожектора, автомобильные фары, фонарики, осветительные бомбы, мины, ракетницы, трассирующие пули. Но в таком случае, во всех мемуарах четко должна быть вся эта свето-свистопляска. Но ее нет. Ибо все пишут, что война началась "С РАССВЕТОМ".

Но по гео-астрономическим данным рассвет 22 июня в 2-00 на восточной границе поясов по поясному времени (или в 3-00 по летнему) наступает лишь в широтах не менее 60-00 градусов северной широты (Ленинград, Хельсинки, Осло, Магадан, Стокгольм чуть южнее - 59 градусов).

А в 2-00 на середине часового пояса Солнце восходит еще севернее - на 62-00 градусах [это как раз широта верховьев (откуда течет) Колымы, а столицы Карелии (Петрозаводск) и Коми (Сыктывкар) чуть южнее]. Ну а практически вся Великобритания южнее не только 62-00, но и 60-00.

И "SKYGLOBE 3.6" упорно показывает...

А может, врет все эта программа? Можно ли ее проверить?

Например, известно, что 22 марта день равен ночи. Т.е. восход Солнца на середине любого часового пояса должен начинаться в 6-00 по поясному времени (летнее в это время еще не используется!) или в 7-00 по декретному, если таковое применялось (как сейчас в России или как в 1941 в СССР). И, соответственно, на западной границе - в 6-30 по поясному или в 7-30 по летнему.

Для контроля в "SKYGLOBE 3.6" берем координаты Москвы для 22.06.41 и сдвигаем их на Брест, выставляя положение Солнца на горизонте. Получаем 7-28:

СХОДИТСЯ!

Аналогично по берлинскому времени для Бреста (Берлин на середине GMT+1, а в Бресте восход должен быть на 30 мин. раньше, т.е. где-то в 5-30):

СХОДИТСЯ! Ну а в самом Берлине восход Солнца должен быть примерно в 6-00:

СХОДИТСЯ!

Так, значит "SKYGLOBE 3.6" не врет?

Раскрываем отрывной календарь для Киева для 22 марта (тоже середина часового пояса и должно быть примерно 6-00). Читаем: "Восход - 5:57"

СХОДИТСЯ!

Раскрываем мемуары маршала Г.К.Жукова, "ВОСПОМИНАНИЯ И РАЗМЫШЛЕНИЯ", 7-е издание, 1986, том 2, с. 8-9:

Под утро 22 июня Н.Ф.Ватутин и я находились у наркома обороны С.К.Тимошенко в его служебном кабинете в Наркомате обороны.

В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф.С.Октябрьский и сообщил: "Система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов, флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний".

Я спросил адмирала:

- Ваше решение?

- Решение одно: встретить самолеты огнем противовоздушной обороны флота.

Переговорив с С.К.Тимошенко, я ответил адмиралу Ф.С.Октябрьскому:

- Действуйте и доложите своему наркому.

В 3 часа 30 минут начальник штаба Западного округа генерал В.Е.Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Минуты через три начальник штаба Киевского округа генерал М.А.Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины.

В 3 часа 40 минут позвонил командующий Прибалтийским военным округом генерал Ф.И.Кузнецов, который доложил о налетах вражеской авиации на Каунас и другие города.

Нарком приказал мне звонить И.В.Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны.

- Кто говорит?

- Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.

- Что? Сейчас?! - изумился начальник охраны. - Товарищ Сталин спит.

- Будите немедля: немцы бомбят наши города!

Прошу уточнить: по какому времени немецкие самолеты в 3-30 - 3-40 бомбили советские города? Надо полагать, по московскому декретному? Но тогда по берлинскому было 2-30 - 2-40! Но немецким самолетам до советских городов в полосе 200-300 км от западной границы надо было лететь еще минут 30-60, т.е. границу они должны были пресекать в 1-30 - 2-00 по летнему берлинскому? Или в 0-30 - 1-00 по поясному?

Но известно, что немецкие самолеты западную советскую границу перелетали около 3-00 (скорее всего все-таки поясного или [допустим] летнего времени - в любом случае, не в 2-00!).

Варианты: или в 3-30 по Москве советские города 22 июня 1941 бомбил кто-то другой (не немцы), или Жуков врет. И весь этот текст жуковских мемуаров вместе с его якобы звонком Сталину - ВРАНЬЕ! Причем, без разницы - по летнему времени немцы напали или по поясному!

(Или, повторяю, придется предположить, что бомбежки таки были, но не немецкими самолетами - судя по ряду данных, эту гипотезу исключать нельзя, однако...)

Поспорить насчет правдивости жуковского рассказа можно о периоде после 4-00 (надо полагать, по Москве).

Вот напали немцы в 4-00 по Москве (а в 3-00 по своему берлинскому ЛЕТНЕМУ времени) и ВСЕ СХОДИТСЯ!...

Извините... Кое-что не сходится... А как насчет подсветки прожекторами, фарами, осветительными бомбами, трассирующими пулями? Ведь по Москве рассвет в Бресте начинается в 5-04 !

Или в 3-03 по ПОЯСНОМУ берлинскому времени:

(Соответственно, в 4-03 по ЛЕТНЕМУ берлинскому).

Так кто врет? Немецкий сайт о летнем времени?

Или все немецкие мемуары и прочие книги, в которых время нападения указывается везде как 3-00 - 3-30 с рассветом? Например, цитата из http://airforce.ru/history/discussion/kovalev/chapter3.htm

Что же произошло 22 июня 1941 г.? Обратимся к событиям этого дня и начнем с картины, которую рисуют нам немецкие источники.

"22 июня 1941 года. 3.20 утра. Еще немного - и восходящее Солнце высушит росу... на крыльях истребителей 23-й дивизии ВВС, выстроившихся на аэродроме около Ровно... Внезапно глухой рев моторов разорвал тишину. ... С запада выскользнули три самолета, пересекли на бреющем полете границу летного поля и устремились к длинным шеренгам истребителей. Через секунду ... из их брюха хлынул ливень двухкилограммовых осколочных бомб ... Густое облако маслянистого дыма клубилось и росло над аэродромом.

Три Хейнкеля-111 53-й бомбардировочной эскадры... развернулись и прошлись над аэродромом еще раз, поливая пулеметным огнем пылавшие обломки. Затем, выполнив свое задание, ушли на запад, в то время как ошеломленные летчики выскакивали из своих постелей. ..." (Военные летчики, с. 58-59).

Извините, в 3-30 сушить росу под Ровно 22 июня Солнце может только по немцкому поясному времени! И никак иначе! Никакого летнего времени! По летнему времени это означает 2-30 по поясному. А по поясному в 2-30 22 июня Солнце может сушить росу лишь под Ленинградом или Хельсинки...

Кстати, если немцы напали в 3-00 по летнему времени, то можно ли это сравнить с кем-то другим, кто напал на СССР вместе с ними? (А они по какому времени напали?) Например, когда начали войну румыны? Есть данные?

Есть один сайт "УГОЛОК НЕБА" (Авиационная энциклопедия), где размещена статя А.Гуляса - Первые дни войны (22 июня 1941 года).

И в ней приводятся сведения о боевой работе советских летчиков 22.06.41 в полосе Одесского военного округа. В частности:

Совсем по-иному разворачивались события к полосе Одесского военного округа. Враг атаковал 11 аэродромов; но почти везде получил решительный отпор и понес потери. Наибольшего успеха достиг 67-й ИАП майора Рудакова. ..... В 4 утра полк подняли по тревоге. Вскоре в направлении аэродрома Болгарика появился разведчик. Л-т Ермак взлетел из перехват и двумя очередями сбил его. Некоторое время спустя над аэродромом появились 9 (по другим данным - 10) бомбардировщиков. Им навстречу поднялась группа л-та А.Мокляка на истребителях И-16. ....

Потерпев две неудачи подряд и убедившись, что Болгарика - крепкий орешек, немецкое командование предприняло массированный налет, в котором участвовало около 50 бомбардировщиков и 30 истребителей. Бомбардировщики шли волнами с интервалами в 2-3 минуты. Каждую девятку прикрывала шестерка Bf-109. В бой с ними вступил весь полк - пятьдесят И-16. Разделившись на группы, наши пилоты атаковали одновременно бомбардировщики и их прикрытие. Строй противника сразу же нарушился. Было сбито 5 бомбардировщиков и 2 истребителя. В этом бою блестяще показал себя Александр Мокляк. Метким огнем он сбил два Не-111 ( по другим данным - S.M.81 ), а третий таранил и при этом погиб. Все это происходило между 5 и 6 часами утра. Так на исходе второго часа войны А.Мокляк стал лидером среди советских пилотов по количеству побед. ....

Неудача постигла противника и во время налета на аэродром Гросулово. В 5 часов 10 минут три девятки Ju-88 под прикрытием девяти Вf-109 пытались отбомбиться по стоянкам СБ и Пе-2. Первая группа нападавших промахнулась, а второй помешал Афанасий Карманов. В районе Гросулово он оказался случайно, перегоняя МиГ-3 из полевого лагеря на основной аэродром в Кишиневе. Капитана А.Карманова не смутило многократное превосходство врага. Он с ходу сбил один "юнкерс" и рассеял остальных. Однако на него тут же навалились все девять истребителей прикрытия. ... Уцелеть вместе с самолетом - мастерство. ....Самолет А.Карманова напоминал решето, но сел на своем аэродроме, а вот один из "мессершмиттов" догорал в окрестностях Гросулово. В 4-м ИАП отличились и другие пилоты. А.И.Покрышкин пишет, что над Григориополем, Тирасполем и Кишиневом пилоты полка сбили около 20 вражеских самолетов.

55-й ИАП под командованием м-ра В.П.Иванова базировался в Бельцах. В апреле, как и на многих аэродромах на западной границе, там начали строить бетонную ВПП, и три эскадрильи полка перелетели в Маяки. Одним из опытных пилотов был ст. л-т А.И. Покрышкин. Война застала его звено на аэродроме в Григориополе. В Маяки он вернулся уже после первых налетов противника. Базировавшаяся в Бельцах 1-я эскадрилья к-на Ф.Атрашкевича оказалась неукомплектованной - кроме звена Покрышкина, отсутствовало звено Фигичева, несшее дозор у самой границы близ Унген. Туда же был вызван и Ф.Атрашкевич. В Кишиневе в штабе находился командир третьего звена К.Селиверстов. Оставшиеся 5 рядовых летчиков во главе с командиром звена Мироновым и адъютантом эскадрильи Овчинниковым сделали все, чтобы отразить налет большой группы бомбардировщиков под прикрытием "мессершмиттов" (более 20 Не-111 и 18 Bf-109). Но силы были неравны, и предотвратить налет не удалось. На аэродроме погибло 2 человека, сгорел склад ГСМ, повреждено три МиГа. .... Особо отличился Ф.Атрашкевич, сбивший "мессершмитт" командира группы - майора с Железным крестом. Лишь отсутствие точной информации о дислокации штаба 27-й истребительной эскадры (JG-27) не позволяет с полной уверенностью утверждать, что сбитый майор был командир JG-27 Вольфганг Шельманн ...

Вместе с упомянутым выше 4-м ИАП над Кишиневом сражались пилоты 69-го ИАП, где зам. комполка был один из известнейших советских асов в Испании Лев Шестаков. Полк входил в состав 21-й САД и базировался под Одессой. В первый день войны он потерь не понес, а майор Л. Шестаков и к-н Асташкин сбили 3 самолета: 2 Ju-88 были уничтожены над Кишиневом, a Do-215 Асташкин сбил на подступах к аэродрому, одержав свою вторую победу.

Моисей Степанович Токарев начал войну в 131-м ИАП. 22 июня, патрулируя во главе девятки И-16 под Тирасполем, он встретил группу из 20 Ju-88, прикрываемых 12 Bf-109. ....

Боевой счет летчиков Черноморского флота открыл мл. л-т М.С.Максимов. Рано утром 22 июня 96-я эскадрилья в составе 16 И-153 и И-16 под командой к-на А.И.Коробицына на подступах к Измаилу встретила 12 румынских бомбардировщиков. Наши летчики сбили 5 самолетов. Кроме М.С.Максимова, личные победы одержали ст.л-т А.П.Борисов, к-н А.И.Коробицын. Два самолета совместными усилиями сбили Б.В.Маслов и А.А.Малиновский.

Получается, что ОДНОВРЕМЕННО (а чего тянуть?) военные действия начались и на юге советской западной границы, которая в то время проходила между СССР и РУМЫНИЕЙ! И получается, что вместе с немецкими самолетами советскую гарницу начали пересекать и румынские самолеты. Точнее говоря, не только ОДНОВРЕМЕННО с немецкими в зоне ПрибОВО, ЗапОВО и КиевОВО, но немецкие самолеты взлетали и с румынских аэродромов в направлении на Молдову. А ВМЕСТЕ с ними в бой пошли и румынские самолеты. Об этом говорит замечание, что над советским аэродромом в Болгарике был сбит самолет S.M.81 - это чьего производства? Немецкого? На вооружении каких войск находились такие самолеты? Румынских? А при описании боев над Измаилом в этой статье прямо говорится о румынских самолетах.

Итак, надо полагать, ОДНОВРЕМЕННО с немцами в бой полетели и румынские самолеты.

А в какое время, можно узнать? Оказывается, можно...

Кстати, если немцы напали в 3-00 якобы по летнему времени, то надо полагать, что в Румынии, находящейся в этом же часовом поясе, летнее время тоже должно было показывать эти же 3-00. Логично?
Но вот если немцы напали в 3-00 по поясному, то если в Румынии использовали летнее время, то румыны должны были начать в 4-00. А если не использовали, - то как и немцы в 3-00.

Все это можно уточнить на другом сайте: Харина В.В. "Авиаторы Второй мировой", а на нем в статье М. Жирохова при участии А.Стратулат (Молдова) - Румынские эскадрильи в небе Бесарабии и Северной Буковины, 22 июня 1941 года (http://www.allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/rom/publ/03.dat)

Во вступлении авторы замечают, что "действия румынских ВВС в годы Второй Мировой войны представляют собой малоиследованный кусок истории воздушных войн" и они хотели в этой статье "проанализировать действия румынской авиации в первый день войны". Что касается времени начала, то информация там следующая:

В ночь с 21 на 22 июня 1941, во всех румынских авиационных формирований находящихся на фронте, командиры собрали летчиков и зачитали им сообщение Государственного Подсекретаря Авиации Георге Жиенеску. В заключение этого сообщения говорилось следующее: "Юные летуны! Бучумы трубят и в лесах отдается их эхо, небо урчит в песне моторов, к оружию, к штурвалу, с Богом вперед!" На рассвете 22 июня для Румынских Королевских ВВС началась Вторая Мировая Война.

Основной ударной силой Румынии была Боевая воздушная группировка, под командованием эскадренного генерала Константина Челэряну, - большое авиационное соединение, имевшее в своем составе 2 бомбардировочные флотилии (11 бомбардировочных эскадрилий - He-111, S.M.-79, Loos, Potez 63, Bloch 210, IAR-37), .....

РККА сконцентрировала в Бесарабии и Северной Буковины значительные силы ВВС. В Бесарабии, на аэродроме Болград находился 67 ИАП, а на аэродромах Булгэрика-Яловень находились 68 и 82 авиаполки. В Кишиневе находилась 20 САД, которая имела в своем составе 55 ИАП (аэродром Бельцы), 45 БАП (аэродром Тирасполь) и 2 парашютных полка. На Буковине, на аэродромах в районе г. Черновцы находились 87, 187 и 149 ИАП. Также в данном районе находились 86 БАП, 224 ПББ и 4 парашютных полка. В общей сложности, Красная Армия имела в своем распоряжение в Бесарабии, Северной Буковины и Приднестровье 840 бомбардировщиков и 960 истребителей. Сюда можно добавить 240 разведывательных самолетов и примерно 2500 парашютистов.

"Ардялул" в 4.00

Воскресенье 22 июня 1941 года, 00.00.

Генеральный Штаб Боевой воздушной группировки получил от генерала Рамиро Енеску, начальника Генерального Штаба ВВС, сообщение следующего содержания: "Боевые действия нашей авиации на Восточном Фронте, разработанные совместно с немецким командованием, начнутся на рассвете 22 июня 1941 г. В силу вступает директива No. 34. Операция должна быть организована таким образом, что бы все бомбардировщики и разведчики одновременно, с позывным "Ардялул", пересекли границу в 4 часа утра. Истребительная авиация будет находиться в боевой готовности на рассвете для обеспечения воздушного прикрытья. Желаю успеха и также необходимо связаться с IV-ой Армией относительно проведения воздушной разведки, которая должна быть осуществлена, принимая во внимание пересечением границы Боевой воздушной группировкой и согласно плану и указаниям воздушного командования немецкой армии. Ожидаю оперативного отчета завтра, точнее сегодня утром, после выполнения первого задания". Генерал Константин Челэряну сразу же ответил: "Боевая воздушная группировка готова и в состоянии выполнить директиву No. 34".

Первая волна

Аэродром Зилиштя-Бузэу, 0 часов 5 минут.

"Страшный грохот разорвал тишину ночи, а стены ангаров тряслись так, что казалось, они вот-вот рухнут, - вспоминал лейтенант Мирчя Николау. Все 200 немецких бомбардировщиков He-111 4-го немецкого флота и 27-ой флотилии под командованием генерала Бельке взлетели и взяли курс на Восток. Стоял неописуемый шум, фантастическое представление, которое невозможно забыть. После того как взлетели немецкие самолеты, в 12.30 [КЗ - т.е. в 0-30], стали готовиться и мы..."

3 часа 50 минут.

5-ая бомбардировочная группа, под командованием лейтенант-командора Паула Ландманна, из 17 самолетов He-111Н3 78-ой, 79-ой и 80-ой эскадрилий взлетели на бомбардировку аэродромов в районе Кишинева и Тирасполя, вокзала и железнодорожного разъезда. Каждый самолет нес 4 250-кг и 16 50-кг бомб. В сопровождении 27 истребителей Не-112 и Bf-109E 5-ой и 7-ой истребительной группы, в 4 часа утра румынские бомбардировщики Не-111Н3 пересекли Прут. Самолет, бортовой номер 21, с экипажем в составе лейтенанта Мирчя Николау - командир экипажа, младшего лейтенанта Иона Пэдуряну и лейтенанта Сорин Туля - бортстрелок (так как он был назначен дежурным, то он мог не лететь, но вызвался добровольцем), был первым румынским самолетом, сбросившим бомбы на тираспольский аэродром, на котором базировались самолеты 45-го БАП. "Вдали появился Тирасполь, - вспоминал лейтенант Сорин Туля. Были видны аэродромные сооружения, склады и ангары. Мы сбросили половину бомб, избежав попаданий в полосу, которой мы планировали вскоре воспользоваться. Мы направились к Кишиневу и, с высоты 500 метров, нанесли удар по железнодорожному разъезду, на котором находились поезда с боеприпасами и войсками. Взрывная волна была настолько мощная, что самолет подбросило вверх. В 5.20 мы приземлились". Бомбы, сброшенные румынскими самолетами, уничтожили на земле 12 советских самолетов.

Аэродром Погоанеле-Бузэу.

В 2.45 запускаются моторы бомбардировщиков S.M.-79 1-ой бомбардировочной группы. Первым взлетает самолет No. 5 71-ой эскадрильи (позывной Михай), которым управляет сам командир группы, лейтенант-командор Комша Ливиу. Из-за мягкого грунта, терпит аварию при взлете самолет No. 13, но экипаж не пострадал. После двадцатиминутной задержки, взлетают самолеты 72-ой эскадрильи (позывной Ромео). Из-за внезапной остановки левого двигателя, самолет No. 12 вынужден вернуться. Раздосадованный шеф-адьютант пилот Иоан Киря не сдержался и заплакал. Остальные 9 бомбардировщиков пересекли Прут в 4.03, направляясь к вражеским аэродромам в Болграде и Булгэрика. Над целью они были атакованы советскими И-16 и над аэродромом завязался жаркий бой. Экипаж капитана Константина Стоенеску сбил в этом бою 2 истребителя И-16....

Из четырех взлетевших самолетов 72-ой эскадрильи (Ромео), только три отбомбились по аэродрому в Булгэрика: в 4.45, когда самолеты направлялись к Болграду, соединение было атаковано несколькими И-16. ....

Бомбардировщики 1-ой бомбардировочной группы приземлились между 5.05 и 5.30. Из 9 участвовавших в этом рейде самолетов, было потеряно 2, а также 10 человек летного персонала.

Действия истребителей

Аэродром Рымнику Сэрат, 3 часа 35 минут.

На штурмовку аэродрома Измаил Караклия взлетают истребители Не-112 51 эскадрильи под командованием комэска капитана Виржила Трандафиреску. Над целью ведущий приказал по радио атаковать аэродром с юга на север, где виднелся строй советских самолетов. Некоторые И-16 стали влетать поперек аэродрома, но были атакованы замыкающей парой Не-112. Младший лейтенант Теодор Моску, спикировав на взлетающие И-16, сбил один советский истребитель и заявил о еще двух сбитых в завязавшемся воздушном бою. Его самолет был серьезно поврежден и Моску был вынужден выйти из боя. Он приземлился в Рымнику Сэрат в 4.50. Ведомый Моску, адъютант Павел Константин, подтвердил две и одну вероятную победу своего ведущего....

18 самолетов IAR-80 8-ой истребительной группы взлетели в 3.45 для прикрытия бомбардировщиков S.M.-79 72-ой эскадрильи. ....

Для прикрытья группы Не-111, посланной бомбить аэродром в районе Кишинева, было выделено звено Bf-109E, во главе с капитаном Александру Манолиу, командиром 57-ой эскадрильи. ....

Вторая волна

В 10.50, 12 самолетов Potez 63 2-ой бомбардировочной группы, в сопровождении 12 Не-112, атаковали аэродром в Болграде, железную дорогу и летное поле на юге и, соответственно, юго-востоке от Булгэрика. В результате по крайней мере 200 м железной дороги были разрушены прямым попаданием авиабомбы. Румынская группа встретила ожесточенное противодействие советской зенитной артиллерии и истребительной авиации...

Таким образом, румынские самолеты пересекли границу с СССР примерно в 4-00 и в это время Солнце уже освещало цели на земле, коль некоторые румынские самолеты садились обратно уже в 4-45, выполнив задание по визуально без подсветки прожекторами видневшимся советским самолетам (а не бывшим в темноте). Вопрос: какое время восхода Солнца в районе советской границы по Пруту (скажем, в его северной части) может показать программа "SKYGLOBE 3.6" ? Теоретически - примерно 4-00 (по летнему времени Румынии):

или 5-00 по московскому декретному:

СХОДИТСЯ!

Еще вопрос: куда летели немецкие бомбардировщики Не-111, взлетевшие к 0-30 с аэродрома Зилиштя-Бузэу? Можно, предположить, что на Севастополь. Тогда следующий вопрос: когда они могли долететь до него?

ТТХ Хейнкель-111:
Взлетный вес - 14000 кг
Максимальная скорость - 400 км/ч
Потолок - 8400 м
Дальность полета - 2800 км
Бомбовая нагрузка - до 3000 кг

При крейсерской скорости в 370 км/час до Севастополя немцы могли долететь часа за полтора. Т.е. к 2-00 по румынскому летнему времени или к 3-00 по московскому декретному - СХОДИТСЯ! Вывод: Жуков при описании утра 22 июня 1941 использовал МОСКОВСКОЕ ДЕКРЕТНОЕ ВРЕМЯ! Возражений нет?

Тогда чьи самолеты бомбили советские города в 2-30 по берлинскому летнему или в 1-30 по берлинскому поясному времени? Они же еще границу не пересекли! Они же через 30 минут (или через 1-30) должны были только подлетать к советской западной границе! Кто врет? Про чьи самолеты говорил Жуков Сталину, когда его будил в 3-45 по московскому декретному времени? Или весь этот разговор - выдумка маршала?

И остается вопрос по следующим словам Жукова:

В 4 часа 10 минут Западный и Прибалтийский особые округа доложили о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках округов.

В 4 часа 30 минут утра мы с С.К.Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет.

И.В.Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках набитую табаком трубку. Он сказал:

- Надо срочно позвонить в германское посольство...

Если немцы напали в темноте в 3-10 по своему летнему времени (и в 4-10 по московскому) при свете прожекторов, фар, фонариков, подсвечивая световыми бомбами, снарядами, трассирующими пулями и запуская ракетницы (а приборы ночного видения у них были?), то можно согласиться, что в 4-30 по московскому времени в Москве теоретически могло начаться совещание в кабинете Сталина (ведь 4-30 - это позже, чем 4-10 или 4-20 - не раньше ведь!).

Но если попытаться сделать хронометраж...

Если звонок Жукова Сталину в 3-45 - вранье, то разбудить его могли не ранее 4-20. Где был Сталин в это время? На даче? Сколько времени ему требуется, чтобы доехать до Кремля? (Разбудить шофера, завести машину, выехать на трассу, доехать, подняться в кабинет...) За 10 минут? НЕВЕРОЯТНО! 10 минут уйдут только на то, чтобы разбудить шофера и завести машину...

Таким образом, даже если немцы начали в 4-10 по московскому декретному времени, совещание Жукова со Сталиным в 4-30 в Кремле - вранье. И тем более вранье, что судя по Журналу посетителей сталинского кабинета, это совещание началось в ... 5-45. ("Малиновка", том 2, стр. 300):

22 июня 1941 года

1. т. Молотов	вход в 5-45 м.	выход 12-05 м.
2. т. Берия	вход в 5-45 м.	выход 9-20 м.
3. т. Тимошенко	вход в 5-45 м.	выход 8-30 м.
4. т. Мехлис	вход в 5-45 м.	выход 8-30 м.
5. т. Жуков	вход в 5-45 м.	выход 8-30 м.

И к этому времени немецкий посол граф фон дер Шуленбург уже зачитал заявление немецкого правительства (там же стр. 432):

Заявление Шуленбурга в 5 час. 30 мин. 22 июня 1941 г.

Ввиду нетерпимой далее угрозы, создавшейся для германской восточной границы вследствие массированной концентрации и подготовки всех вооруженных сил Красной Армии, Германское правительство считает себя вынужденным немедленно принять военные контрмеры.

Соответственная нота одновременно будет передана Деканозову в Берлине.

АВП РФ. Ф.06. Оп.З. П. 1. Д.5. Лл. 12-15. \433\

Очередные ВЫВОДЫ:

1) Приведенное в мемуарах Жукова описание событий утром 22 июня 1941 до фразы; "В 7 часов 15 минут 22 июня директива N: 2 наркома обороны была передана в округа" - ВРАНЬЕ!

2) Немцы напали с рассветом в 3-00 по поясному времени (или в 4-00 по летнему, если таковое было), что соответствует 5-00 по московскому.

3) Вопрос остается: Какое время показывали часы советских воинов на западной границе СССР, если на них в ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ было 4-00? (И почему?)

За время подготовки этого материала получены некоторые документы и обнаружены новые документы, которые приводят к определенным ответам, хотя и не на все вопросы.

В частности, благодаря большой помощи читателя из Литвы получены 3 документа:

Перевод:

Каунас, 26 марта 1940 года
Министру правосудия
Министру охраны края
Министру внутренных дел
Министру иностранных дел
Министру финансов

Совет Министров поручив мне выполнить введение летнего времени, просил бы Вас, господин министр, приказать учреждениям Вашего министерства с 1 апреля с.г.в 2 часа перевести часы на один час вперд.

Перевод часов выполнить так: когда часы 1 апреля будут показывать ровно 2 часа, их перевести на один час вперед, установив ровно 3 часа.

Министр путей сообщения

Перевод:

Каунас, 20 марта 1940 года
Управление почты
Техническая служба
Начальнику канцелярии министерства путей сообщения

На основнии телефонного переговора, сообщаю порядок введения летнего времени в других государствах.

В Германии: когда публичные часы 1 апреля будут показывать ровно 2 часа, они будут переведены на 3 часа.

В Исландии, Франции, Ирландии и Люксембурге: когда публичные часы 25 февраля показывали 2 часа, стрелки были переведены на 3 часа.

В Португалии: когда публичные часы 24 февраля показывали ровно 23 часа, то они были переведены на 24 часа.

Эта информация получена из бюро совета теле-сообщения в Берне, для которого и мы должны сообщить о вводе нашего летнего времени, указав день и час, когда часы будуть переведены вперед.

Секретарь

Перевод:

6 августа 40 года

5 августа с.г. Совет Министров постановил с 7 августа перевести часы на один час вперед.

Во исполнение этого постановления, приказываю перевод стрелок часов выполнить так: когда часы 7 августа с.г. будут показывать ровно 24 часа, перевести их на один час вперед, установив ровно 1 час.

Министр путей сообщения.

Таким образом, второй из этих документов подтверждает информацию сайта "Время в Германии" о том, что в этой стране 01/04/1940 в 2:00:00 ночи среднеевропейского времени (CET) стрелки часов были переведены на 3:00:00, в связи с чем там было введено летнее время (CEST).

Есть ли информация, подтверждающая использование летнего времени в Германии и в 1941 году?

Не совсем документальная, но есть.

В СССР выпускались книги в серии "Жизнь замечательных людей", основанной в 1933 г. М.Горьким. В 1977 г. выпуск 10 (532) назывался "ПОГРАНИЧНИКИ" (издание 3-ье, исправленное, Москва, "Молодая Гвардия"). В сборнике 9 биографий героев-пограничников. Седьмая посвящена Алексею Лопатину. А в верху стр. 269 расположен абзац, в котором конкретно указывается, в какое время на СССР напали гитлеровцы:

Конечно, можно задать вопрос: а что значит "европейское время?". "Средне-"? Или по-Гринвичу? Например, во 2-ом томе "Малиновки" (стр 297) говорится только про "среднеевропейское время":

Июнь 1941 года

Хроника основных событий с 1 по 22 июня 1941 г.

.....

17 - Окончательный приказ Гитлера о начале операции "Барбаросса" 22 июня 1941 года в 03-00 по среднеевропейскому времени.

Учитывая вышерассмотренные документы, можно остановиться на том, что время немецкого нападения не 3 часа по поясному, а 3 часа по ЛЕТНЕМУ среднеевропейскому времени (GMT+1+1). В это время в Москве было на 1 час больше (поясное GMT+2 + декретное 1 час). И это сходится с тем, что кроме времени восхода Солнца из-за горизонта, есть еще время СУМЕРЕК - когда оно, находясь ниже горизонта, уже освещает верхние слои атмосферы (небо светлеет). И чем ближе к дате 22 июня, тем длительность их увеличивается, особенно при приближении к полюсу, так как угол пересечения Солнцем горизонта все больше отличается от перпендикуляра. А начиная с 60 градусов широты и выше вечерние сумерки переходят в утренние, создавая так называемые "белые ночи".

И есть сайт U.S. Naval Observatory Astronomical Applications Department Complete Sun and Moon Data for One Day на котором можно получить данные по началу гражданских сумерек и (отдельно) восхода Солнца.

Например, для Ровно для 22 июня это выглядит так: Sun and Moon Data for One Day The following information is provided for Rovno (longitude E26.2, latitude N50.6): (долготы: Восточная 26.2, широты: Северная 50.6)

Sunday (Воскресенье)
2 June 1941 Universal Time (22 июня 1941 Международное время)

SSUN (Солнце)
Begin civil twilight 01:16 (Начало гражданских сумерек - 01:16)
Sunrise 02:02 (Восход: 02:02)

Итого, начало рассвета для Ровно - 01:16 по Гринвичу (или 02:16 по среднеевроп., или 03:16 по летнему среднеевроп., или 04:16 по декретному для Москвы [круглогодичное "летнее" время для 2-ого часового пояса]). Округленно, для западной границы СССР - после 4:00. Восход же Солнца там - после 5:00.

И об этом же пишут в своих мемуарах многие участники того первого дня, например, Гудериан (http://militera.lib.ru/memo/german/guderian/06.htm).

В роковой день 22 июня 1941 г. в 2 часа 10 мин. утра я поехал на командный пункт группы и поднялся на наблюдательную вышку южнее Богукалы (15 км северо-западнее Бреста). Я прибыл туда в 3 часа 10 мин., когда было темно. В 3 часа 15 мин. началась наша [209] артиллерийская подготовка. В 3 часа 40 мин. - первый налет наших пикирующих бомбардировщиков. В 4 часа 15 мин. началась переправа через Буг передовых частей 17-й и 18-й танковых дивизий. В 4 часа 45 мин. первые танки 18-й танковой дивизии форсировали реку.

В художественном виде это же изобразил Стаднюк И.Ф."Война" (или по изданию "Воениздат", 1974 на стр. 118-120):

Генерал Чумаков Федор Ксенофонтович в ночь с 21 на 22 июня в Западной Белоруссии ехал на легковой машине к границе с задачей вступить в командование мехкорпуса:

Ночь наливалась пепельной бледностью, в которой зачинался рассвет; мирно дремавшие дома напротив обрели очертания, а сад за изгородью, куда удрал ночью проткнувший колеса человек, уже не был пугающе-таинственным, хотя в глубине его еще теснились сумерки.... Где-то впереди угадывалась речка, ибо луга там раздвинулись еще шире, размашисто открылся простор, над которым светлеющее на западе небо гасило последние звезды.... Шофер Манджура выжимал из машины все, что мог, и столбы линии связи, мелькавшие за обочиной, будто отсчитывали скорость, с которой эмка мчалась по дороге...

Выехали на пригорок, и Федор Ксенофонтович вдруг заметил над горизонтом какое-то черное ожерелье. Оно будто неподвижно висело в рассветном небе. И уже не отрывал от него взгляда: догадался - самолеты. Много самолетов.

- И вон левее тоже летят, - сказал тихо.

Беспокойно заворочался на заднем сиденье Карпухин. Пригнув голову над передней спинкой, он вглядывался в небо и будто простонал:

- Немцы.. Неужели действительно война?... Или очередная провокация?

- Война, - сумрачно сказал Чумаков. Он теперь видел и слева армаду машин в подрумяненой выси. Еще минута - и передний косяк сверкнул огнями. Это отразились в стеклах кабин лучи восходящего солнца, еще невидимого с земли....

Машина замедлила бег и остановилась на обочине. Все вышли на дорогу. Самолеты грохотали уже почти над головами. Высвеченные лучами солнца из-за горизонта, они больше не казались черными. Чернели только кресты в белой обводке на желтоватых крыльях....

Однако, тогда придется признать, что все ссылки на разницу в 2 часа между Берлином и Москвой - неправда. В том числе, мнение Бережкова В.М. "Страницы дипломатической истории" (М.: Международные отношения, 1987) (стр. 50-52):

Внезапно в 3 часа ночи, или в 5 часов утра по московскому времени (это было уже воскресенье 22 июня), раздался телефонный звонок. Какой-то незнакомый голос сообщил, что рейхс-министр Иоахим фон Риббентроп ждет советских представителей в своем кабинете в министерстве иностранных дел на Вильгельмштрассе. Уже от этого лающего незнакомого голоса, от чрезвычайно официальной фразеологии повеяло чем-то зловещим...

А переводчик с немецкой стороны ( Шмидт П. "Переводчик Гитлера" - http://militera.lib.ru/memo/german/schmidt/index.html) указывает это время по-другому:

В первые часы утра 22 июня 1941 года я ждал вместе с Риббентропом в его кабинете на Вильгельмштрассе прихода советского посла Деканозова. Накануне, в субботу, начиная с полудня Деканозов каждый час звонил в министерство иностранных дел, утверждая, что ему нужно уладить срочное дело с министром иностранных дел. Ему отвечали, как всегда перед важными событиями, что министра нет в Берлине. Затем в два часа ночи Риббентроп подал сигнал, и Деканозову сообщили, что Риббентроп хотел бы увидеться с ним в четыре часа утра этого же дня, 22 июня....

Деканозов появился в точно назначенное время и, очевидно не догадываясь ни о чем, подал Риббентропу руку....

2 часа по Берлину в 1941 г. - это 3 часа по Москве. На это же время указывает и писатель Стаднюк И.Ф."Война" (http://militera.lib.ru/prose/russian/stadnyuk3/index.html)
(или по изданию "Воениздат", 1974 на стр. 101-102):

Где-то после трех часов ночи на даче Молотва раздался телефонный звонок. Трубку поднял дежурный. Звонили из Наркомата иностранных дел...

Дежурный разбудил наркома и доложил, что ему надо приехать в Кремль: германский посол Шуленбург требует немедленно принять его для передачи очень важного и неотложного меморандума германского правительства.
Что это мог быть за меморандум, Молотову было ясно.

Он позвонил Сталину.

Вскоре Молотов был уже в Кремле, в своем кабинете, и молча всматривался в бледное лицо немецкого посла...

В кабинете Сталина тем временем собрались члены Политбюро, нарком обороны Тимошенко и начальник Генерального штаба Жуков. Сталин молча прохаживался по ковру. Все ждали Молотова...

В одном письме на сайт zhistory прислали уточнения этой версии:
в газете ДУЭЛЬ Nо 26 (220) 26 июня 2001 г. есть статья А.К.Дмитриева под названием
"К ВОПРОСУ О НАЧАЛЕ ВОЙНЫ". В ней говорится:

Так, германский посол граф фон Шуленберг пытался всучить (да, именно так) В.М. Молотову меморандум об объявлении войны буквально за час до её начала. Он позвонил Молотову на дачу “22 июня (1941 г.) между 2-3 часами ночи”. Молотов, поняв, о чем может идти речь, тут же известил Сталина.

Сталин, якобы, ответил:

Езжай в Москву, но прими немецкого посла только после того, как военные нам доложат, что вторжение началось.." (Военно-исторический журнал, N: 6/1988 г.)

Я нашел этот журнал, но указанной цитаты там не обнаружил...

Там были две статьи, где обсуждается начало войны (заметим: к тому времени книги В.Суворова еще не были изданы):

1. "НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ"
(ген.-лейт., доктор воен.наук, проф. М.М.Кирьян).

2. "РАЗВЕРТЫВАНИЕ ОПЕРАТИВНОГО ТЫЛА В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ВОЙНЫ"
(ген.-полк. Г.П.Пастуховский).

Про Молотова там почти ничего нет, но есть несколько интересных сообщений. В частности, во второй статье на стр. 19 есть такой абзац:

На готовности и возможностях оперативного тыла отрицательно сказались и принятые в то время взгляды на характер будущей войны. Так, в случае агрессии приграничные военные округа (фронты) должны были готовиться к обеспечению глубоких наступательных операций. Варианты отмобилизования и развертывания оперативного тыла при переходе советских войск к стратегической обороне и тем более при отходе на значительную глубину не отрабатывались (цитата по "1941 год – уроки и выводы", Л., Изд. Военной академии тыла и транспорта, 1987. – С.12). Это в свою очередь обусловило неоправданное сосредоточение и размещение в приграничных военных округах большого количества складов и баз с мобилизационными и неприкосновенными запасами материальных средств. По состоянию на 1 июня 1941 года на территории пяти западных военных округов (ЛенВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО и ОдВО) было сосредоточено 340 стационарных складов и баз, или 41 проц. их общего количества ("Тыл Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.", Ч.1 – Л., Изд. Военной академии тыла и транспорта, 1963. – С.20-21). Здесь же размещалось значительное количество центральных складов и баз Главнефтеснаба и Управления государственных материальных резервов. Необоснованная концентрация складов и баз в приграничной полосе стала одной из главных причин больших потерь материальных средств в начальном периоде войны.

А в первой статье говорится, сколько складов из этих 340 было потеряно на приграничных территориях, быстро занятых противником - около 200.

Но что значит "необоснованная концентрация складов и баз в приграничной полосе"? Относительно чего? Обороны? Так ведь в начале этого же абзаца его автор конкретно объясняет, что оборона не предполагалась, а планировалось "обеспечение глубоких наступательных операций". Относительно этой задачи такое размещение складов очень полезно и логически обоснованно.

Но, может быть эти склады размещались "на всякий случай"? Не обязательно для обеспечения скоро ожидавшихся "наступательных операций"? Ведь их должны проводить вполне конкретные войска. Остается проверить, концентрировались ли в тех местностях советские боевые части? Ответ дается в первой статье - да, концентрировались. Цитата со стр. 14:

На территории западных приграничных военных округов располагалось 170 дивизий и 2 бригады, которые вместе с силами Северного, Краснознаменного Балтийского, Черноморского флотов и речных флотилий составляли первый стратегический эшелон.

Второй стратегический эшелон должны были составлять семь армий (16, 19, 20, 21, 22, 24 и 28-я), выдвижение которых из внутренних округов к рубежу Днепра и Западной Двины началось с середины мая и планировалось завершить к 10 июля 1941 года.

Таким образом, немецко-фашистскому командованию удалось упредить нас в выдвижении и развертывании основных сил...

Что привело, в том числе, к большим потерям материальных средств, свезенных к западным гарницам.

Во второй статье на стр. 23 говорится:

В связи с быстрым продвижением противника на восток пришлось оставить или уничтожить значительное количество материальных средств. Только на Западном фронте за первую неделю боевых действий (с 22 по 29 июня) было потеряно 10 артиллерийских складов, что составило свыше 25 тыс. вагонов боеприпасов (30% всех запасов), 25 складов и баз, где хранилось более 50 тыс. т (50%) горючего, 14 складов с почти 40 тыс. т (50%) продфуража и большое количество других материальных ресурсов (документ ЦАМО СССР, ф....).

(Интересно, от чего осчитываются проценты? От всех запасов по округу? Или по всей армии? По таким цифрам одних вагонов боеприпасов должно было быть запасено около 90 000 !! Только в одном ЗапОВО? Зачем? Ведь оборона не планировалась, в немецкое нападение не верили, так что же остается?)

Таким образом, явно видно, что готовили одно ("глубокие наступательные операции"), а произошло нечто совсем другое - оборона в самых невыгодных условиях, которые возникли именно из-за такой подготовки. И все это привело к неисчеслимым страданиям и гибели многих людей на протяжении нескольих лет.

А также все это привело к попыткам историков скрыть факт подготовки "наступательных операций", свести его к объяснению, что он является одним из вариантов все той же подготовки обороны как наиболее эффективного ее вида. И в этом деле приходится прибегать к путанице последовательности событий, сдвигу дат и часов. Особенно много такой путаницы и фальсификаций при описании действий советского военного и политического руководства вечером 21 июня и всех суток 22 июня 1941.

Долгое время основным источником этих событий являлись мемуары маршала Жукова (выдержавие дополнительные тиражи и массу переизданий). Однако, в 90-х годах были опубликованы разные документы, которые входят в противоречие с версией маршала.

В частности, маршал при описании посещения кабинета Сталина много раз упоминал генерала Ватутина. Но в журнале посетителей этого кабинета за 21 июня 1941 генерал Ватутин не упоминается. Зато упоминается маршал Буденный. Для объяснения этой проблемы возникло мнение, что генерал Ватутин в кабинет Сталина не заходил, а оставался в приемной. Однако, оказывается, что практически такое же описание совещания у Сталина вечером 21 июня есть и в уже упоминавшемся выше романе Стаднюка И.Ф."Война". И с теми же диалогами (практически слово в слово). Например:

У Жукова (том 1, 7-е издание, стр. 299-300):

Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М.А.Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик - немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.

Я тотчас же доложил наркому и И.В.Сталину то, что передал М.А.Пуркаев.

- Приезжайте с наркомом в Кремль, - сказал И.В.Сталин.

Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н.Ф.Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договарились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность.

И.В.Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.

- А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? - спросил он.

- Нет, - ответил С.К.Тимошенко. - Считаем, что перебежчик говорит правду.

Тем временем в кабинет И.В.Сталина вошли члены Политбюро. Сталин коротко проинформировал их.

- Что будем делать? - спросил И.В.Сталин.

- Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность! - сказал нарком.

- Читайте! - сказал Сталин.

Я прочитал проект директивы.

У Стаднюка (стр. 90-98 <фрагментарно>):

Ожидая приезда германского посла, Молотов думал о том, что...

Рядом тихо зазвенел внутренний телефон, и Молотов, вырываясь из вязкого плена воспоминаний, поднял трубку.

- Что нового? - спрашивал Сталин.

- В Берлине все так же, а Шуленбурга нет в городе, послали за ним.

- Боюсь, что наши усилия уже не имеют смысла. - Голос Сталина прозвучал подавленно.

Молотов промолчал, ощутив, что телефонная трубка в его руке словно похолодела.

- Жуков сейчас звонил... - медлительно продолжил Сталин. - К пограничникам Киевского округа перебежал немецкий фельдфебель....- Наступило молчание, и Молотов услышал, как Сталин будто с ожесточением пососал мундштук. Затем, шумно выдохнув табачный дым, сказал: - Если этот фельдфебель не подосланный провокатор, то завтра утром немцы начинают против нас военные действия.

Молотов даже позабыл, что говорит по телефону, - с такой близкой явственностью звучал чуть сдавленный голос Сталина и слышалось его неспокойное дыхание.

Сталин умолк. Молчал и Молотов. Потом, чуть запинаясь, спросил:

- Что будем делать, товарищ Сталин?

- Приходи на Политбюро. Сейчас прибудут Тимошенко с Жуковым

....

Сквозь распахнутое окно косым полотнищем падало в кабинет солнце, образуя на ковре багровое, будто тлеющее пятно. В широком луче лениво плавали причудливо витые клубы табачного дыма - то сизые, то голубые. Когда в кабинет вошли Тимошенко, Жуков и Ватутин, луч раздробился, заиграл золотом на их шевронах и на звездах в петлицах. Малиновые генеральские и маршальские лампасы, высокие хромовые сапоги тоже как бы стали живыми и горящими, и в кабинете словно посветлело. Но не были светлы лица вошедших, хотя солнечный луч подчеркивал гладко выбритые, будто отполированные головы Тимошенко и Жукова. Лица маршала и двух генералов были сосредоточенно-сумрачными, выражающими смешанные чувства подавленности и решительности.

Сталин вышел из-за стола, пожал руку маршалу Тимошенко, генералу-армии Жукову и генерал-лейтенанту Ватутину. Затем, поднял голову и испытующе глядя в лицо высоченному Тимошенко, тихо спросил:

- А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт?

- Нет - твердо, с какой-то самоотрешенностью ответил маршал, на этот раз не испытывая неловкости оттого, что смотрит на Сталина сверху вниз..- Считаем, что перебежчик говорит правду. Его показания подтверждаются многими другими сведениями.

Заложив руки за спину, Сталин опустил голову, словно разыскивая что-то на ковре, затем вернулся к столу, сел в кресло и взял лежавшую н пепельнице трубку, но закуривать не стол, а устремил прямой задумчивый взгляд вначале на маршала Тимошенко, потом на Жукова и Ватутина....

Молчание становилось мучительно-тягостным. В это время в кабинет стали входить члены Политбюро - Калинин, Молотов, Ворошилов, Микоян...

Сталин... выпрямившись в кресле, обвел собравшихся долгим взглядом и, обращаясь к членам Политбюро, как-то очень буднично и спокойно пересказал последние сообщения с границы.

- Что будем делать? - после небольшой паузы глухо спросил он.

Все молчали. Всем стало ясно, что наступил критический час в жизни государства. И этот беспредельно трудный и совершенно ясный вопрос требовал не просто ответа, а ответа-решения.

Вновь скользнув глазами по сосредоточенным и словно потемневшим лицам членов Политбюро, Сталин повернулся к маршалу Тимошенко и повторил вопрос с некоторой строгостью:

- Что будем делать?

- Надо немедленно дать директиву о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность! - ответил народный комиссар обороны, сдерживая волнение.

- Читайте! - сказал Сталин, выразительно посмотрев на красную папку, которую держал наготове генерал армии Жуков, сидевший между Тимошенко и Ватутиным.

Жуков открыл папку, встал и, чеканя каждую фразу, громко и внятно, будто отдавая приказ командующим округами и армиями, начал читать проект директивы.....

Таким образом, у Стаднюка четко говорится, что Жуков сидел между Тимошенко и Ватутиным. Может возникнуть вопрос: кто у кого списывал? Логичнее, если писатель у маршала. Но время работы над обеими книгами одно и то же - 1967-1969. Поэтому более логичным видится общий источник для обоих вариантов. Был ли им сам маршал Жуков? Возможно.

Конечно, изобразить в РОМАНЕ действия так, как они происходили в действительности - это большая удача для писателя. Но тогда роман перестает быть художественным произведением и превращается в нечто документальное. "Роман" же - он и есть по определению - выдумка, плод творчества писателя. Но оказывается, есть такие романы, фрагменты из которых в конечном итоге цитируются в серьезных монографиях как исторический первоисточник! (Повторенные в мемуарах маршала Жукова). Например, в большой статье известного историка Р.А.Медведева "И.В.СТАЛИН В ПЕРВЫЕ ДНИ ВОЙНЫ" ("ВИЖ", 2002, N:N: 5 и 6 под заголовком: "ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ: ПРОТИВ ЛЖИ И ФАЛЬСИФИКАЦИЙ").

Если ее сравнивать с документами, опубликованными в "Малиновке", то появляется вывод, что целью этой статьи является именно попытка согласовать информацию документов с тем, что написано в мемуарах маршала Жукова про 21 и 22 июня. Причем, попытка достаточно грубая и не выдерживает серьезной критики.

Например, бросается в глаза очень произвольное обращение автора со временем: "Шуленбург явился по вызову..." (в какое время?), "в то время, когда В.М.Молотов еще беседовал с германским послом..."(так когда состоялась беседа?), "Жуков немедленно доложил об этом Сталину, который приказал ему вместе с наркомом прибыть через 45 минут..." (чем-то напоминает надпись на киосках: "Буду через 15 минут..." - а от какого времени?)

Кстати, сам Жуков время не указывает. Он только намекает: "Вечером 21 июня мне позвонил...", "Я тотчас же доложил наркому и И.В.Сталину...", "И.В.Сталин встретил нас один..."

Малиновка" же показывает, что совещания 21.06.41 в сталинском кабинете начались в 18-27, закончились в 23-00, Тимошенко был 2 раза - один раз с 19.05 - 20.15, второй вместе с Жуковым и Буденным (а потом присоединился и Мехлис) - с 20-50 до 22.20.

Калинина, Ворошилова и Микояна не было.

Молотов вообще пришел первым в 18-27 и оставался до самого конца приема в 23-00.

И практически все это время (19-05 - 23-00) в сталинском кабинете присутствовал советский военно-морской атташе в Берлине капитан 1 ранга (1939-1941) Воронцов М.А. (1900-1986) и Берия (19-05 - 23-00, но который, видимо, куда-то отлучался через отдельный выход, так как есть вторая запись в журнале посетителей - 22-40 - 23-00).

Кроме того, 21 июня 1941 г. к Сталину приходили:

Вознесенский (19-05 - 20-15) (в 1938-41 гг. председатель Госплана СССР, заместитель председателя СНК (1939-1941), кандидат в члены Политбюро (1941,1947) ). Маленков (19-05 - 22-30) (в 1941 - секретарь ЦК ВКП(б), член Главного Военного Совета). Кузнецов (19-05 - 20-15) (надо полагать, - нарком ВМФ?) Сафонов (19-05 - 20-15) (в 1941 г. начальник мобилизационно-планового отдела Комитета Обороны при СНК СССР)

Однако, как и Жуков, как и Стаднюк, Рой Медведев об этих лицах не вспоминает и высказывает свою версию последовательности событий в тот вечер:

Сначала у Сталина на квартире (не в кабинете!) собрались некоторые члены Политбюро, обсуждали ситуацию с Германией (дескать, "члены Политбюро" находились там). Сталин попросил Молотова вызвать в Кремль немецкого посла. Шуленбург явился по вызову. Молотов вручил ему заявление по поводу нарушений советской границы немецкими самолетами. Причем, ссылка дается на книгу Габриэля Городецкого "Роковой самообман", а не на документ в "Малиновке" во 2-м томе:

N: 597. БЕСЕДА НАРКОМА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В. М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ФОН ШУЛЕНБУРГОМ

21 июня 1941 г.

Шуленбург явился по вызову. Тов. Молотов вручил ему копию заявления по поводу нарушения германскими самолетами нашей границы, которое должен был сделать тов. Деканозов Риббентропу или Вайцзеккеру. ...

Ни в этом документе, ни у Р.Медведева точное время этой встречи не указано. Зато потом Р.Медведев переходит к описанию того, что В ЭТО ВРЕМЯ ("когда В.М.Молотов еще беседовал с германским послом") "С.К.Тимошенко и Г.К.Жуков получили из штаба Киевского особого военного округа первое сообщение о перебежчике..." и доложили Сталину, который приказал им прибыть в Кремль через 45 минут. "Совещание с военными (на него был вызван также маршал С.М.Буденный) началось около 9 ч вечера и продолжалось полтора часа".

Действительно, сходится с документами "Малиновки" - с 20-50 до 22-20. А вот в романе Стаднюка последовательность укзана другая (стр. 100):

Ровно в двадцать один час тридцать минут в кабинет заместителя председателя Совнаркома и наркома иностранных дел вошли германский посол граф фон Шуленбург, его переводчик - советник немецкого посольства Хильгер и советский переводчик. Молотов вышел из-за стола навстречу дипломатам, пожал им руки.

Граф Шуленбург был в черном фраке, от него пахло сигарой, коньяком и загородной свежестью. Всем своим видом, непринужденностью он старался демонстрировать безмятежность и некоторое удивление неурочным приглашением в Кремль...

Так когда Молотов беседовал с Шуленбургом? В 21-30? Или около 20-00? Между прочим, рядовые, ефрейторы или фельдфебели немецкой армии узнали о приказе начать войну в 3-00 утра 22 июня около 24-00 по Берлину (01-00 по Москве). Т.е. перебежчики с этой информацией технически могли появиться не ранее 01-30 по московскому времени (например, как ефрейтор Лисков в 03-10). Все другие перебежчики могли только сообщать, что идет подготовка. А когда начнется нападение - пакеты с приказом вскрывали в полночь. Об этом же говорится и в воспоминаниях Хрущева :

Я видел, что делать мне в Москве нечего, а Сталин меня не отпускает потому, что боится одиночества, хочет, чтобы вокруг него было как можно больше людей.

Наконец, в пятницу 20 июня я обратился к нему: "Товарищ Сталин, мне надо ехать. Война вот-вот начнется и может застать меня в Москве или в пути". Я обращаю внимание "в пути", а ехать-то из Москвы в Киев одну ночь. Он говорит: "Да, да, верно. Езжайте".

Я сейчас же воспользовался согласием Сталина и выехал в Киев. Я выехал в пятницу и в субботу уже был в Киеве. Это говорит о том, что Сталин понимал, что война вот-вот начнется. Поэтому он согласился, чтобы я уехал и был бы на месте, в Киеве в момент начала войны. Какие же могут быть рассуждения о внезапном нападении? Для кого и во имя чего сейчас создана и укрепляется эта версия? Это нужно только, чтобы оправдать себя. Эти авторы сами несут ответственность.

Обстановка у нас была очень нервная, предвоенная. Стояло жаркое лето; парило, как парит перед грозой. Приехал я в Киев утром, как всегда. Сразу же пошел в ЦК КП(б)У, проинформировал работников о положении дел и вечером ушел домой. Вдруг мне в 10 или 11 часов вечера позвонили из штаба КОВО, чтобы я приехал в ЦК, так как есть документ, полученный из Москвы. В сопроводительной к нему сказано, чтобы с этим документом был ознакомлен секретарь ЦК КП (б) У Хрущев. Приехал я опять в ЦК. Туда же пришел не помню точно кто: или начальник штаба КОВО Пуркаев {8}, или его заместитель. Мне кажется, что Пуркаев был в то время в Киеве, потому что командующий войсками несколькими днями раньше выехал на командный пункт под Тернополем. Там начали строить командный пункт, и, хотя он был не закончен, пришлось выехать, потому что чувствовалось, что война вот-вот разразится. Там же находились оперативный отдел штаба, начальник оперотдела Баграмян {9} и командующий войсками Кирпонос. \299\ Пуркаев (или его заместитель) прочитал документ. В нем говорилось о том, что надо ожидать начала войны буквально днями, а может быть, и часами. Сейчас точно не помню содержания этого документа, помню только одно -- тревожность его содержания и предупреждение. Тогда считалось: все, что нужно сделать, чтобы подготовить войска, уже сделано. Вплоть до того, что командующий выехал с оперативным отделом на командный пункт. Следовательно, мы к войне готовы. Потом позвонили с командного пункта из Тернополя и сообщили, что на нашем направлении перебежал немецкий солдат. Он заявил, что он был коммунистом, да и сейчас считает себя коммунистом; что он антифашист; что он против военной авантюры, которая затевается Гитлером, и предупредил, что завтра в три часа утра начнется наступление немецких войск. Это совпадало со сведениями, которые только что были сообщены нам из Москвы в упомянутом документе. Я не помню только, назывался ли в нем день и час. Видимо, назывался. Одним словом, это была для нас уже не новость, а более реальное, конкретное ее подтверждение.

Солдат перебежал с переднего края. Его допрашивали, и все называвшиеся им признаки, на которых он основывался, когда говорил, что завтра в три часа начнется наступление, описывались логично и заслуживали доверия. Во-первых, почему именно завтра? Солдат сказал, что они получили трехдневный сухой паек. А почему именно в три часа? Потому что немцы всегда избирали в таких случаях ранний час. Не помню, говорил ли он, что было сказано солдатам именно о трех часах утра или они узнали это по "солдатскому радио", которое всегда очень точно определяло начало наступления. Что нам оставалось делать?

Командующий был в Тернополе, штаб тоже находился там. Войска были на месте, готовые встретить врага. Из этого мы и исходили. Я не возвращался домой и остался в ЦК ожидать упомянутого часа...

Документ "Малиновки", том 2:

N: 604. ИЗ ТЕЛЕФОНОГРАММЫ УНКГБ ПО ЛЬВОВСКОЙ ОБЛАСТИ В НКГБ УССР

22 июня 1941 г.

22 июня 1941 г. в 3 часа 10 минут УНКГБ по Львовской области передало по телефону в НКГБ УССР следующее сообщение:

"Перешедший границу в районе Сокаля немецкий ефрейтор показал следующее: фамилия его Лисков Альфред Германович, 30 лет, рабочий, столяр мебельной фабрики в г.Кольберг (Бавария), где оставил жену, ребенка, мать и отца.

Ефрейтор служил в 221-м саперном полку 15-й дивизии. Полк расположен в селе Целенжа, что в 5 км севернее Сокаля. В армию призван из запаса в 1939г.

Считает себя коммунистом, является членом Союза красных фронтовиков, говорит, что в Германии очень тяжелая жизнь для солдат и трудящихся.

Перед вечером его командир роты лейтенант Шульц отдал приказ и заявил, что сегодня ночью после артиллерийской подготовки их часть начнет переход Буга на плотах, лодках и понтонах.

Как сторонник Советской власти, узнав об этом, решил бежать к нам и сообщить".

Опубликовано в "Известиях ЦК КПСС", 1990 г. № 4. \423\

Итак, Хрущев в Киеве узнал о перебежчике позже 22-00 или 23-00 (по документам - в начале 4-го часа утра). А в Москве из Киева узнали о нем до 20-00. Кому верить? О каком фельдфебеле упоминал Жуков?

Можно заметить, что Хрущеву верить нельзя - это же мемауры, а не исторический первоисточник. И роман Стаднюка тоже к таковым не относится. Но возникает вопрос: а почему безусловно верят мемуарам Жукова Г К. "Воспоминания и размышления"? Он никак не мог ошибиться? Чего-то напутать? Почему его описание встречи со Сталиным почти слово-в-слово совпадает с текстом из романа (Стаднюка, "разбавленного" художественными уточнениями)?

И дальнейшее сравнение статьи Роя Медведева, документов "Малиновки", романа Стаднюка, мемуаров Хрущева, Жукова и других публикаций приводит к следующим выводам:

1. Описание встречи Жукова со Сталиным вечером 21 июня в его мемуарах не соответствует действительности и полностью выдумано с целью скрыть истинный смысл Директивы N: 1, которая на самом деле не была "Директивой N: 1", а была "Приказом б/н" ("без номера") и не предусматривала реальное немецкое нападение. Например, в "Малиновке" (том 2) ее нет, а дается ссылка не нее как на приказ в изложении Директивы командующего ЗапОВО генерала Павлова:

N: 605. ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПОВО КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3-й, 4-й и 10-й АРМИЙ

22 июня 1941 г.

Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения:

1. В течение 22 - 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий....

2. Описание действий Жукова в ночь на 22 июня в его мемуарах также не соответствует действительности и полностью выдумано с целью скрыть реальные события, при описании которых пришлось бы касаться проблемы советской подготовки к "глубоким наступательным операциям". И никакого Сталина он не будил в 3-45 (не мог чисто технически - немцы напали не ранее 4-10 по Москве).

3. Причины полета в Киев днем 22 июня Жуков тоже исказил в своих мемуарах, в том числе исказил время вылета из Москвы.

Текст обоснования этих выводов изложить можно, но он уже выходит за рамки данной страницы.

Например, мне понравилась фраза из статьи Роя Медведева (стр. 42):

"Граф фон Шуленбург появился в кабинете В.М.Молтова в Кремле после 6 ч утра, хотя в немецких документах начало этой встречи было помечено временем 5 ч 30 мин". (?!?) Как это? Немцы смухлевали документ? В "Малиновке" действительно стоит время - 5 час. 30 мин. (как я понимаю - окончания разговора, а не его начала):

N: 608. БЕСЕДА НАРКОМА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В. М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф.ШУЛЕНБУРГОМ

22 июня 1941 г.

Шуленбург, явившийся на прием в сопровождении советника Хильгера, ...

Заявление Шуленбурга в 5 час. 30 мин. 22 июня 1941 г.

Соответственная нота одновременно будет передана Деканозову в Берлине.

АВП РФ. Ф.06. Оп.З. П. 1. Д.5. Лл. 12-15. \433\

Так во сколько явился Шуленбург утром 22 июня? "После 6 ч утра"? Или до 5-30? До того, как началось совещание Жукова и Тимошенко в сталинском кабинете (в 5-45 до документам) или после? (Жуков пишет, что они прибыли в Кремль в 4-30...) Нет никакой разницы? Днем позже, днем раньше? На 1,5 часа раньше, на 2 часа позже - не важно? Так кто занимается "ЛОЖЬЮ И ФАЛЬСИФИКАЦИЕЙ"?

Кейстут Закорецкий • 06.06.2006

Если у вас есть дополнительная информация по этой публикации, пишите нам на ufocom@tut.by Подписывайтесь на наш телеграмм канал, чтобы всегда быть в курсе событий.

Обсудить 4

Курьезы

Легенда о «ледяном корабле»

Чуть ли не во всех книгах о тайнах и опасностях моря можно встретить историю про обледеневшее судно с мертвым экипажем, годами, а то и десятилетиями блуждающее среди айсбергов. Оно, как хамелеон, меняет название и место, где его встретили, но история о нем в общих чертах остается прежней. В одних версиях легенды корабль – плавающая развалина с трупами, в других – что-то вроде полярного Летучего Голландца, который преследует живых и предвещает страшные бури.

Мероприятия

392

Эра прорывов: пионеры забытой науки

После двухлетнего перерыва, 24 ноября 2023 года в Музее Русского Искусства (он же Музей Императора Николая II) состоялась Необъяснимая встреча №17. С докладом выступила Людмила Борисовна Болдырева – кандидат технических наук, доцент ГУУ, преподаватель, автор множества научных публикаций и книг.

© 2005-2024 УфоКом, ufocom@tut.by.
Связь по телефонам: +37529-7471315 (Илья)
Перепечатка, цитирование и тиражирование возможно только при условии обязательной прямой ссылки (гиперссылки) на сайт www.ufo-com.net. УфоКом не несет ответственности за содержание рекламных объявлений.
Архив новостей

О нас

Направления

Публикации

Уфолента

Наблюдения

Так в какое время немцы напали на СССР?

Комментарии и дальнейшие рассуждения

a) DST, Universal Time + 2 hours: (Летнее время, Международное время +2 часа)

Июнь 1941 года