Восприятие населением Российской империи астрономических и природных явлений во время Первой мировой войны
Начавшаяся в 1914 году Первая мировая война сразу же породила у населения целый ряд страхов и психозов, связанных с использованием нового оружия (огнеметы, удушливые газы, танки, авиация и т. п.). Как писал Л. В. Евдокимов, многие считали, что у немцев есть самое невиданное оружие: «…самокатов, да самострелов «у него» страсть; самокаты на 40 пружинах, да в оковах (броне); на самокаты ставят и самострелы». Есть у немцев и «чортовы атанабили», которыми он много вреда делает, а «шкура на «ем» железная: пуля не прошибает». Цеппелины немец якобы надувает «воборобом», который потом может выпустить на солдат, чтобы те задохнулись [Евдокимов 1915, с. 113–128]. На полном серьезе департамент окладных сборов летом 1915 года сообщил управляющим казенными палатами, что по «непроверенным сведениям», поступающим к нему, «германцы, с целью подорвать благосостояние крестьянского населения России, намереваются произвести в различных местностях империи посредством особых машин выжигание хлебов на корню1, для чего будто бы подготовлены особые инструкторы по поджогам» [Мякотин 1915, с. 325–326]. Циркулировали известия и о таинственных немецких аэропланах, появляющихся совсем в неожиданных местах. Так, по одному слуху, «немецкий аэроплан появился недавно над Сызранью, но был там магнитом притянут к земле и взят в плен!..» [Евдокимов 1915, с. 113–128].
Очень скоро во всех частях Российской империи, даже чрезвычайно отдаленных от линии фронта, началась массовая истерия, связанная с наблюдением таинственных «аэропланов» и «дирижаблей» за которые чаще всего принимали вполне обыденные астрономические и природные явления. По всей стране началась настоящая и, естественно, безрезультатная охота на вымышленных иностранных пилотов. Несмотря на частичное раскрытие хода этой антиаэроплановой кампании2, потенциал важного источника информации – архивов – раскрыт исследователями слабо и лишь по некоторым регионам (Степному [Греков, с. 83–85] и Прибалтийскому [Во имя своего прошлого, с. 204–205] краям, а также Пермской [Рязанов, с. 159–168], Минской [Бутов 2019b, 118–131], Воронежской [Перегудов, с. 109–115], Саратовской [Посадский, с. 266–268; Бутов 2019a, с. 72–79], Самарской [Семенова, с. 139–144], Казанской [Туркин, с. 7], Псковской [Васильев, с. 187–198] и некоторым другим губерниям). К тому же до сих пор аспект, связанный с восприятием населением Российской империи астрономических явлений в качестве авиации противника во время Первой мировой войны, никем из авторов детально не разбирался. Поэтому автор, используя ряд архивов (БУОО ГАОО, ГАОО, ГАВО, ГАПК, ГАРФ, НАРБ, НИАБ, РГИА ДВ, ЦГА РК, ЦГАСО), попытался в настоящей статье хотя бы в общих чертах продемонстрировать масштабы охватившей всю страну «астрономической паники».
Яркие звезды
Чаще всего чем-то необычным в небе население считало яркие звезды. 1 (14) декабря 1914 года минский полицеймейстер сообщал, что крестьянин Игнатий Наркевич, проживающий в Минске на Архиерейской слободке, заявил в управление 1-й Полицейской части, что означенного числа, около 7 часов утра, он, выходя из дома в церковь, увидел на довольно большой высоте движущийся огонек, имеющий вид большой звезды, которая то гасла, то вновь появлялась. Далее полицеймейстер указывает: «По вынесенному Наркевичем впечатлению, замеченный огонек – есть ничто иное, как аэроплан, который за темнотой ему ясно рассмотреть не представилось возможным» [НИАБ. Ф. 295. Оп. 1. Д. 8591 б., л. 559–559 об.]. В Прибалтийском крае местные газеты отмечали, что в начале войны одна крестьянка в Добленском уезде Курляндской губернии за «аэропланы» приняла какую-то звезду [Таинственная брошюра 1915, с. 18–19]. Журналист А. Ренников3 писал о ситуации в крае после начала войны следующее: «Что-же касается аэропланов с сигнальными огнями, то мало ли звезд на небе, которые можно принять за сигнальный огонь. Арктур, Капелла, Бетельгейзе, Ригель, Альдебаран… И кто может поручиться, что невежественные латышские крестьяне не приняли за аэроплан Луну или Большую Медведицу» [Таинственная брошюра 1915, с. 18].
Как сообщал Семипалатинский губернатор в канцелярию Степного генерал-губернатора Н. А. Сухомлинова 10 (23) февраля 1916 года: «Были случаи, что за аэроплан принимали аэролит и наблюдавшуюся 15 декабря 1915 года звезду» [ЦГА РК. Ф. 64. Оп. 1. Д. 6059, л. 374 об.]. В частности, начальник Пишпекского уезда, подполковник Г. Путинцев направил 7 (20) ноября 1914 года Сухомлинову рапорт о своем личном наблюдении: «В 10 часов 10 минут вечера 5 ноября, лежа на постели, я заметил в верхней половине окна то появление, то исчезновение звезды. Встав и подойдя к окну, обратил внимание, что свет звезды на северо-западе особенный и при этом имел то поступательное движение кверху, то плавное движение вниз, и стороны. Предположив, что это воздушный аппарат, я пошел в уездное управление, где вызвал двух городовых и двух джигитов, обратил их внимание на это явление» [ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1. Д. 4580, л. 10–10 об.]. Свет на юго-востоке исчез после 12 часов ночи, а на северо-западе – около 1 часа утра. Так как ни собственных, ни вражеских аэропланов в тот момент в Сибири не было, вероятно, начальник все же видел в ту ночь какую-то звезду, Венеру или другую яркую планету, но, поддавшись всеобщей панике, предпочел перестраховаться.
Такой же «аэроплан», по всей вероятности, видел и учитель Алексеевского поселка Тургайской области Михаил Кудряшов 29 ноября (12 декабря) 1914 года: он описал его как «движущийся по воздуху красный огонь со вспышками». Однако в последующем рапорте от 22 декабря (4 января) 1914 года канцелярия сообщила, что «красный огонь со вспышками» есть ни что иное, как свет одной из ярких звезд [ЦГА РК. Ф. 25. Оп. 1. Д. 393, л. 19].
В газете «Уфимский вестник» в начале августа 1914 года появилась статья о том, как 8 (21) августа вся Малая Успенская улица в Уфе наблюдала яркую звезду: «Кто-то более впечатлительный сбегал даже в участок… Большинство принимало это блестящее светило за немецкий аэроплан» [Интересное небесное явление 1914, с. 3].
Ставропольский уездный исправник в последних числах сентября 1914 года описывал также случай, которому лично был свидетелем в г. Ставрополе. Тогда «многие жители города в 10–10½ часов вечера столпились на улице и были взволнованы якобы появлением аэроплана над городом; между тем это была яркая звезда, подернутая легким слоем быстро пробегавших облаков, что мной и было лично разъяснено собравшимся» [ЦГАСО. Ф. 3. Оп. 130. Д. 197, л. 106 об.]. Само рождение подобных слухов ясно видно из рапорта начальника самарского сыскного отделения Юдина, который описывает, как в одной деревне писарь рассказал ему, что однажды «вечером на улице сделался шум, что летит аэроплан, он вместе с другими лицами тут же выбежал на улицу и на небе была видна какая-то необыкновенная звезда, которую народ признавал за аэроплан, но в действительности полета аэроплана тут никто из публики не видал» [ЦГАСО. Ф. 3. Оп. 130. Д. 197, л. 128]. Самарский полицеймейстер в свою очередь доносил о «светящейся точке», появившейся в небе 5 (18) ноября 1914 года над Трубочным заводом и, как казалось, движущейся в сторону Самары. При этом часть людей ясно слышала шум мотора и им чудилось, что точка движется, а другие «совершенно не находили, чтобы точка эта двигалась в каком-либо направлении, а убеждены, что эта светлая звезда, через которую проходят облака, а шум слышен в направлении от города от электрической машины4» [ЦГАСО. Ф. 3. Оп. 130. Д. 197, л. 123 об.].
Венера и Юпитер
Не менее часто в качестве германских аэропланов или дирижаблей воспринимались и наиболее яркие планеты: Венера и Юпитер.
Некоторые из наблюдений еще на ранних этапах были верно интерпретированы самими участниками расследований в астрономическом контексте. Например, крестьянка Н. М. Буянова из Воронежской губернии описывала в начале июня 1915 года «светящуюся точку», на которую было больно смотреть: «Вечером 1 и 2 июля сего года около 11 часов между станциями Латная и Воронеж она и многие другие жители села Латного отчетливо видели на сравнительно незначительной высоте большую светящуюся точку, менявшую направление и двигавшуюся к Воронежу, причем эта точка кружилась около железнодорожного моста и свет ее был настолько ярким, что глазам больно было смотреть на нее [ГАВО. Ф. И-1. Оп. 2. Д. 1102, л. 11 об.]. Однако временно исполняющий должность начальника Воронежского губернского жандармского управления (ГЖУ), подполковник Долгов, направил Воронежскому губернатору 24 августа (6 сентября) краткий отчет, в котором отверг сделанные Буяновой предположения, заявив, что «явление было не аэроплан, а тело движущейся планеты Венеры» [ГАВО. Ф. И-1. Оп. 2. Д. 1102, л. 25].
Нельзя утверждать, что повальный психоз охватил в то время абсолютно всех – в газетах появлялись и вполне скептические публикации. Например, в издании «Уральская Жизнь» за 12 (25) августа 1914 года была опубликована статья «Таинственный летательный аппарат», в которой писали следующее: «В полицию и военным постоянно поступали сигналы о том, что вражеские авиаторы имеют на Урале базы и друзей, которые снабжают аппараты горючим, а летчиков – сведениями и пищей. К офицерам подходили и обращали их внимание на вечернюю Венеру, говоря при этом: «Смотрите, какие они огни пускают!» [Кручинин 2014, с. 8]. В других публикациях этой газеты за 1914 год Венеру также пытались выдать за «таинственный воздушный корабль» [Тайна летательного аппарата, с. 3].
Член Французского астрономического общества из г. Белгорода Курской губернии Ян Озембловский несколько раз пересылал в издаваемый обществом журнал «L’Astronomie» заметки из российской периодической печати о том, как Венеру принимали за австрийские аэропланы. Еще в 1913 году об этом писали газеты Киева, Подольска, Волыни и Чернигова, но, как указал корреспондент французского издания «все эти истории, безусловно, ложны и, по большей части, вызваны планетой Венера, сияющей в этот момент на закате, с великолепным блеском»5 [Osemblovsky 1913, p. 133]. В Галиции этот аэроплан называли русским и не раз обстреливали его также как минимум с 1913 года. В иллюстрированном приложении к газете «Le Petit Journal» за вторую половину 1913 года отмечалось, что «австрийские часовые стреляют по российским летчикам, которые проводят ночную разведку на границе самолетами с электрическими прожекторами» [Le Petit Journal 1913, p. 34, 40] (рис. 1). В следующем, 1914 году, Ян Озембловский сообщил, что «всеобщее астрономическое невежество» еще более набрало обороты и путаница повторилась снова: «В Киеве видят шпионский аэроплан (!), который появляется каждый вечер на Западе, светит своим прожектором, и через час там же, на западном горизонте, исчезает». Автор пишет, что «это прекрасная вечерняя звезда» и астрономическое невежество работает здесь бок о бок с милитаристской лихорадкой [Osemblovsky 1914, p. 392].
Одно из дел в Самарской губернии очень тщательно описывает, как несколько наблюдателей, находясь в ночь с 15 (28) на 16 (29) декабря 1914 года на мельнице, также увидели яркий звездоподобный объект, а один крестьянин даже просил у хозяина мельницы ружье, чтобы незамедлительно стрелять по огню в небе. Хозяин мельницы позже на допросе уверял, что это в действительности был не «аэроплан», а «обыкновенная утренняя звезда», и ружья он не дал, так как стрелять по звездам глупо [ЦГАСО. Ф. 3. Оп. 130. Д. 197, л. 152].
В одном из самых отдаленных от театра боевых действий месте Российской империи – Приамурском генерал-губернаторстве – некоторые из наблюдений можно, как и в других регионах, списать на неверную интерпретацию наиболее ярких планет в сочетании со звездами6. Например, 3 (16) октября 1914 года в районе Керак-Невер Амурской области, «на небе были видны два ярко светящиеся предмета, величиной в несколько раз более планеты», причем периодичность их появления в последующие дни, как видно из документа, свидетельствует о том, что это могли быть яркие звезды или планеты (Юпитер и Венера) [РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 1020, л. 12–12 об.]. Да и те, кто наблюдал эти же объекты с другой позиции, писали, что им видны «два хорошо освещенных разноцветными огнями воздушных шара или же небесные светила» [РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 1020, л. 13].
Юпитер также уверенно держит пальму первенства по количеству упоминаний в проанализированных нами архивных источниках. Чиновник особых поручений Чернавин 15 (28) сентября 1915 года так докладывал в особой справке генерал-губернатору Степного края Н. А. Сухомлинову о ряде движущихся в небе огней, красной нитью проходящих в многочисленных рассказах местных жителей: «Нельзя обойти молчанием сообщения о световых явлениях, замечавшихся разными лицами. Многие полагают, что здесь происходит простое недоразумение, и что лица, утверждающие, что наблюдали ночью огни аэроплана, видели на самом деле планету Юпитер, свет которой очень ярок. Конечно, такие заблуждения возможны. Однако некоторые показания никоим образом нельзя объяснить такой ошибкой. Прежде всего необходимо иметь в виду, что как звезды, так и Юпитер, кажутся наблюдателю неподвижными, а такого положения в воздухе аэроплан занимать не может, ибо полет его обусловлен исключительно скоростью движения. Поэтому, если некоторые наблюдатели говорят, что видели аэроплан в какой-то точке неба в течение 15–20 минут, то ясно, что наблюдатель ошибся, принимая звезду за аэроплан» [ЦГА РК. Ф. 64. Оп. 1. Д. 6059, л. 226–226 об.]. Как следует из документа, некоторые случаи, произошедшие в восточной части Российской империи, чиновник все же никак не хотел считать «наблюдением над планетой Юпитер или над какой-нибудь звездой» и, совершенно не обмолвившись о рефракции атмосферы, придерживался позиции, что это действительно могли быть неприятельские «аэропланы» [ЦГА РК. Ф. 64. Оп. 1. Д. 6059, л. 226 об.–228].
17 (30) августа 1915 года отставной коллежский асессор Н. Т. Левандовский, проходя по Перевозной улице в г. Омске около 20:20 заметил в воздухе световое пятно, «приблизительное положение было на Юго-Востоке 15 градусов». Эта световая точка «имела иногда быстрые и тихие движения»7, которые очевидец изобразил на чертеже (рис. 2). Как предположил Левандовский, «такие движения световой точки ясно говорят, что это было не что иное, как прожектор на аэроплане» [ЦГА РК. Ф. 64. Оп. 1. Д. 6059, л. 36–36 об.]. Однако, по мнению астронома С. Н. Ефимова8, это мог быть именно Юпитер, так как его в тот момент можно было наблюдать в юго-восточной части небосвода невысоко над горизонтом на еще светлом небе (иллюзия движения создается так называемым автокинетическим эффектом).
Как и в других губерниях, в Пермской также появилось множество ложных слухов, возникших из-за астрономической неграмотности. Например, черноисточинский земский начальник описывал, что 5 (18) августа ночью он видел в Верхотурском уезде над Черноисточинским заводом высоко над горизонтом «какую-то необыкновенную звезду, испускавшую сильную полосу света». Звезда ли это была или летевший аэроплан, с уверенностью он сказать не мог. Авдей Афанасьев Левшин подтвердил, что действительно он видел необыкновенную по яркости света звезду, которая в течении пяти суток высоко в воздухе, испуская свет, кружилась у него над двором [ГАПК. Ф. 65. Оп. 3. Д. 60, л. 78–79]. Ночью 9 (22) августа работники завода Николай Григорьев Кетов и Иван Иванов Костин, «находясь на Нижне-Туринском заводском пруду, видели какую-то летящую огненную точку, в виде звезды, которая пролетев Нижне-Туринский завод, скрылась на горизонте». Точно такую же звезду в тот же вечер видел и рядовой Нижне-Туринской конвойной команды Семен Феофилактов. Все это убедило жителей, что вражеская авиация разведывает местность возле заводов.
В Шадринском уезде Пермской губернии над Еланской казенной лесной дачей наблюдатели разглядели «звезду, которая выделяясь особенно ярким светом, двигалась волнообразно и затем через некоторое время исчезла – опускаясь как бы на землю: каковое явление лесничим было принято за летательный аппарат» [ГАПК. Ф. 65. Оп. 3. Д. 60, л. 132–132 об.]. Пристав Алексеев с несколькими вооруженными винтовками стражниками уже намеревался было стрелять в звезду, указанную ему, как аэроплан, но горный начальник Петров в зрительную трубу рассмотрел один такой «аэроплан» и пришел к выводу, «что звезда, принятая за аэроплан, в действительности есть планета «Везувий» (так!)» [ГАПК. Ф. 65. Оп. 3. Д. 60, л. 78 об.]. Возможно под Везувием здесь имелся в виду именно Юпитер, причем сходную точку зрения относительно пермских наблюдений выдвинул и популяризатор науки того времени А. Родных [Родных 1915, с. 46].
25 августа (с 6 на 7 сентября) 1914 года из г. Трубчевска Орловской губернии сообщили о необычной «светящейся точке на совершенно безоблачном небе», размером в 3–4 раза больше самых крупных звезд, красноватого цвета, медленно передвигавшейся, менявшей свое направление и через полчаса исчезнувшей за горизонтом. Очевидец-дворянин утверждал, что это не мог быть аэролит или аэроплан, так как характерного при полетах аэропланов шума он не слышал [БУОО ГАОО. Ф. 580. Ст. 1. Д. 5956, л. 57–58]. С позиций нынешнего дня, есть основания считать, что дворянин наблюдал именно Юпитер, хотя исходных данных, содержащихся в документе, для безапелляционного вердикта все же недостаточно.
Константин Боборицкий, член Французского астрономического общества из Брест-Литовских Мокран Холмской губернии писал в 1915 году о том, как планета Юпитер внушает страх населению западных городов Российской империи, «узнающему в его сиянии огни вражеских дирижаблей». Он продолжает: «Юпитер ярко светит всю ночь на юге, и люди считают, что они видят свет прожектора австрийского или немецкого дирижабля» [Boboritzky 1915, p. 341]. Как пишет А. Родных, рассказывая о курьезном случае с планетой Юпитер, который принимали в Пермской губернии за «вражеские аэропланы», немцы тоже впали в подобное заблуждение, для разъяснения которого в Германии были выпущены специальные распоряжения. Так, комендант города Бохума, лежащего недалеко от французской границы, в начале августа9 известил его жителей, а также и войска, что замеченный ими вечером приближавшийся французский дирижабль с прожектором, в результате расследования оказался не дирижаблем, а планетой Юпитер, о чем и довел до сведения публики, «дабы она впредь не впадала в подобную ошибку» [Родных 1915, с. 46]. А. Родных, приводит данные о том, что еще начиная с 1913 года из многих городов западной части Российской империи приходили известия о таинственных воздушных кораблях, летавших ночью над городом. Специалист по истории воздухоплавания полагал, что так как начало Первой мировой войны совпало с ярким сиянием Юпитера на небосклоне, то и «мысль человеческая, обеспокоенная возможным появлением вражеских воздушных сил, стала облекать лучи Юпитера, прерываемые дымкою облаков ходячих, в виде воздушных кораблей с прожекторами» [там же].
Пермские газеты действительно наперебой сообщали о появившихся то тут, то там «аэропланах» звездообразной формы, но тотальной панике здесь также поддались не все издания. Когда 4 (17) августа 1914 года в 8 часов 54 минуты утра в регионе ощущалось землетрясение, которое по продолжительности было около 3–4 минут, многие подумали о вражеской бомбардировке. «Пермская земская неделя», допуская, что это могло быть землетрясение, рассмотрела и другую версию, о том, что это «просто небесный аэролит (падающий камень) или так назыв., падающая звезда» [ГАОО. Ф. 10. Оп. 4. Д. 437, л. 451 а; Уральское землетрясение, с. 38].
Падения метеоритов и пролеты болидов
Впрочем, и сами падения метеоритов или пролеты болидов, а также явления, которые их сопровождали, также могли быть пропущены через призму предвоенного восприятия. В газете «Утро Сибири» 30 сентября (13 октября) 1914 года приводилась заметка «Загадочное явление природы» о произошедшем в с. Камышевском Барнаульского уезда Томской губернии событии: «На днях, в 12 ч. дня, над селом раздался сильный удар грома, как бы от выстрела большого орудия. Стены больших зданий дрогнули, и задребезжали в окнах стекла. Некоторые видели, что сразу за ударом высоко в воздухе показался небольшой огненный шар, вскоре таковой разорвался бесшумно, рассыпавшись искрами. Искры до земли не долетели, ничего нигде не зажгли. Наблюдавшие за ударом видели на западной стороне небольшое облачко, перистое, серо-синее, которое быстро (было тихо) удалялось за горизонт. Это необычайное явление заставило население говорить на разные лады. В связи с военным временем некоторые сомневаются: гром ли это был? «Уж не летел ли это неприятельский «раплан» и пустил бомбу?» – наивно спрашивают они [Загадочное явление природы, с. 4].
28 ноября (11 ноября) 1914 года в станице Черняево Амурской области Приамурского генерал-губернаторства послышался «сильный выстрел или гром с удаляющимися раскатами к югу в воздухе» от которого дрожали стекла в домах. Черняевский станичный атаман Подшивалов выяснил, что этот же звук слышали казак Поликарп Баженов и учитель черняевской школы М. Золотарев [РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 1020, л. 49–49 об.]. Можно соотнести этот громовой раскат со звуковыми эффектами, сопровождающими падение метеорита, но в той нервозной атмосфере такой вариант даже не рассматривали. Кстати, в 1920-е годы, когда в Сибири многими фиксировались сильные детонации от пролета Тарского болида, также имела место во многом схожая реакция населения на это событие. Люди полагали, что наступил конец света и падали на колени, иные принимали гром за пушечные выстрелы или взрывы снарядов, а некоторым казалось, что летит бросающий бомбы аэроплан с прожектором [Драверт 2014, с. 552–557].
7 (20) августа 1914 года Самарскому губернатору пришла докладная записка уездного исправника Сенкевича о том, что в районе Белого Яра была замечена «полоса огня», которую оставлял за собой некий предмет, державший направление к Самаре: «Пристав 4 стана донес мне, что ночью на 1 сего августа ратник из крестьян пригорода Белого Яра Герасим Павлов возвращался из гор. Ставрополя в Белый Яр и не доезжая 7 верст10 до Белого Яра он видел высоко на воздухе что-то пролетело с шумом, от этого летящего предмета была полоса огня в виде метеора длиною 6–7 сажень11. Предмет этот летел по направлению к гор. Самаре, держал направление р. Волги» [ЦГАСО. Ф. 3. Оп. 130. Д. 197, л. 32]. Естественно, он был воспринят как «аэроплан» со шпионами и сообщение о нем передано не в какую-либо обсерваторию, а в канцелярию Самарского губернатора.
Павлодарский уездный начальник Семипалатинской области в рапорте Н. А. Сухомлинову об активности шпионских аэропланов также писал о том, что «в произведенном дознании, представленном при рапорте от 24 октября м. г. [1915] за № 260 по заявлению гимназиста Медведева12 было установлено, что именно в это число и время летел метеор» [ЦГА РК. Ф. 64. Оп. 1. Д. 6059, л. 400].
Несколько раз «падающие звезды» упоминались в рапорте ротмистра отдельного корпуса жандармов Иванова, который выехал из г. Ревеля 30 сентября (13 октября) 1914 года и почти месяц собирал сведения о неприятельских аэропланах в Вольмарском уезде Лифляндской губернии Прибалтийского края. В частности, в сокращенной версии этого рапорта, подготовленной для начальника Петроградского охранного отделения и коменданта Морской крепости императора Петра Великого, он пишет, что крестьяне Альвина Петрова Назар, Христина Карлова Круклит, Валия Петрова Шмидт и Петр Мартынов Шмидт, которые сообщали о замеченных ими вражеских аэропланах, «как это явствует из их показаний, несомненно видели падение довольно крупной «падающей звезды» – болида» [ГАРФ. Ф. 111. Оп. 5 Д. 518, л. 4 об.–5]. В другом случае пассажиры одного из пароходов общества «Самолет» в Самарской губернии летом 1914 года «были сильно встревожены у пристани появлением в небе аэроплана, все видели летящую точку и явный звук мотора, – по словам капитана – звук мотора был от ехавшего по берегу автомобиля, светящейся точкой оказалась падающая звезда» [Павлович 2012, с. 15–16].
Иной раз, правда, исходя из описания, неясно, что имеется в виду – пролет болида, падение метеорита или еще что-то. В частности, унтер-офицер дополнительного штата Тамбовского ГЖУ в Липецком, Усманском, Лебедянском и Борисоглебском уездах Пастухов писал в мае 1915 года, что «проживающая в гор. Борисоглебске жена портного Дарья Ефимовна Рябушкина сообщила, 21 Марта с. г. в 11 часу вечера она выходила в чулан и когда возвращалась по колидору (так!) обратно в квартиру, в окно колидора ярко осветило радужным светом стену около входной двери квартиры, она, не видевшая никогда такого света, испугалась и крикнула своим постояльцам музыкантам, которые вышли в колидор, но света уже не было, и в окно в воздухе было видно чернеющийся предмет вроде небольшого продолговатого яблока, спереди ширей, а к заду хвостат, двигался с севера на юг и видно его было минут 10, а потом исчез» [ГАТО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 1886, л. 53–53 об.].
Вообще объекты с ярко выраженным хвостом упоминаются на страницах документов довольно часто: в конце августа 1915 года павлодарский мещанин И. С. Куравин около 11 часов вечера вблизи своего дома увидел, как «вдруг осветилось большое пространство улицы, а когда он поднял голову кверху, то заметил, что с севера на запад летит какой-то круглый шар желтого цвета с бордовым хвостом, который сильно качался и быстро спускался вниз за тюрьмой» [ЦГА РК. Ф. 64. Оп. 1. Д. 6059, л. 267], в ночь с 17 (30) на 18 (31) сентября 1914 года в дачной местности неподалеку от Самары жители наблюдали объект «в форме лодки с длинным хвостом» [ЦГАСО. Ф. 3. Оп. 130. Д. 197, л. 82–82 об.] и т. д.
Кометы
Среди пермских сообщений 1914 года выделяется и письмо управляющего Уткинского завода П. П. Губанова, который наблюдал некое «явление», устойчиво фиксирующееся в октябре на вечернем небе. «Явление» представляло собой «яркий свет на небе вроде электрического», от которого исходили лучи. В этом отношении следовало бы также обратить внимание на опубликованную в газете «Пермская земская неделя» статью. Как из нее следует, уже в октябре можно было увидеть на небе так называемую комету Делевана или Делавана13, называемую также «Кометой войны». Указывалось, что пермяки могли наблюдать комету около 8 часов вечера в северо-западной части небосвода. Интересно, что в созвездии Большой Медведицы комета наблюдалась в августе, а в октябре – «ее нужно искать западнее этого созвездия по пути к созвездию Гончих Собак» [Комета Делевана 1914, с. 12–13]. Возможно, часть сообщений об «аэропланах» за этот период, в том числе и донесение П. П. Губанова, можно действительно списать на «Комету войны».
Нечто подобное отмечалось и в Самарской губернии. Например, по данным ставропольского уездного исправника, представленным в рапорте в конце сентября 1914 года: «были одиночные случаи, когда некоторыми жителями сел обращалось внимание на появившуюся комету, находившуюся ниже созвездия Большой Медведицы. Комета эта временами заволакивалась облаками, а потом, когда облака быстро проходили, то комета показывалась и многие принимали ее за движущийся на небе аэроплан или “огненного змея”» [ЦГАСО. Ф. 3. Оп. 130. Д. 197, л. 106–106 об.]. Речь в данном случае также, скорее всего, идет о комете Делавана.
Луна
Луну или месяц при соответствующей погоде также могли принять за вражескую авиацию. Так, уже упомянутый нами начальник самарского сыскного агентства Юдин, писал в рапорте, составленном после поездки по Самарскому и Николаевскому уездам Самарской губернии с целью сбора сведений о загадочном воздушном судне противника, что один священник говорил ему о том, будто бы никакого «аэроплана» не видывал, но обращал внимание полицейского на то, что «10-го сего октября [1914 года] в 7 часов вечера он, священник, возвращался в село Кануевку и видел по направлению к станции Безенчуг молодой месяц довольно яркого цвета, который из под тучек составлял из себя действительно неопределенной формы пучок огня, но никакого полета [аэроплана] не замечал» [ЦГАСО. Ф. 3. Оп. 130. Д. 197, л. 128]. А почтальон екатериновской Почтовой телеграфной конторы Александр Мещеряков в разговоре с Юдиным отмечал, что «новый месяц, показывающий[ся] из-за тучек, [был] действительно неопределенной формы в виде лодки довольно красного цвета, наподобие огня» и его местные крестьяне принимали за сигнальный огонь вражеского летучего корабля. Мещеряков, в частности, описывает такой случай: на пути к д. Алексеевке он встретил несколько неизвестных ему человек, ехавших «с лесом» из с. Екатериковка. Не останавливая лошадей, крестьянин спросил их: «Земляки что это наверху за огонь такой?». Ехавшие мужики ответили ему: «Или ты не видел, что это заходит Луна?». Когда же почтальон приехал в село Екатериновку, то рассказал в почтовой конторе и крестьянину Василию Ивановичу Маркину о виденном им пучке огня, после чего родился слух о пролетевшем будто бы в ночи «аэроплане» [ЦГАСО. Ф. 3. Оп. 130. Д. 197, л. 127–127 об.].
А вот кунгурский уездный исправник Ширяев рассматривал сразу несколько версий о таинственном небесном огне. В своем рапорте на имя Пермского губернатора Ширяев отмечал, что по циркулирующим слухам, этот «аэроплан» появлялся всегда ночью, на большой высоте и представлялся в виде большой звезды, «почему появление его объясняется, или падающими звездами, каких в настоящие темные ночи особенно много, или тем или иным изменением световых лучей Луны» [ГАПК. Ф. 65. Оп. 3. Д. 60, л. 111–111 об.].
Солнечные затмения
Панические настроения во время войны вызывали солнечные затмения и даже северное сияние. Например, Н. П. Никитина рассматривает дневниковые записи крестьянина Петра Голубева, который упоминает о солнечном затмении и разъяснительной работе местных властей накануне этого события: сторож заранее (за два дня) разносил по деревням объявления о солнечном затмении, которое произошло 8 (21) августа 1914 года и вызвало значительный испуг, особенно у женской части населения, которое, прекратив работу, обратилось к молитвам. Упоминается в дневнике и северное сияние 14–15 (27–28) сентября 1914 года, и появление кометы 2 (15) октября 1914 года. Все эти события, по мнению крестьян, предвещали войну и голод [Никитина 2015, с. 52]. Константин Боборицкий, писал в журнале L’Astronomie: «В июле 1914 года я имел честь представить вам некоторые рассказы об опасениях, которые внушало солнечное затмение 21 августа населению регионов юга России. Все эти страхи, как я писал, связаны с войной, в которой у нас увидели след этого природного явления. К сожалению, мы действительно ведем войну, которую люди, отвергающие дух научного знания, несомненно, уже приписали влиянию затмения» [Boboritzky 1915, p. 341].
Шаровые молнии
Пожалуй, самыми редкими гостями в рассматриваемой нами выборке на страницах архивов являются шаровые молнии. Симптоматичными можно назвать показания крестьянки П. С. Васильевой, которая в д. Тюрюшево Белебеевского уезда Уфимской губернии 21 ноября (4 декабря) 1914 года вначале увидала «сильный ветер, вроде вихря», а потом «напротив себя в горизонте заметила каких-то два светлых огненных шара величиною в человеческую голову» [НАРБ. Ф. И-11. Оп. 1. Д. 1472, л. 7]. Само отождествление «светлых огненных шаров» с аэропланами свидетельствует о том, что шаровые молнии также могли подпитывать статистику появления «вражеской авиации» в пиковые периоды проводимой правительством антиаэроплановой кампании 1914–1916 годов. Характерен в этом отношении также и перл самарского уездного исправника Иванова про «шаровидный аэроплан», который он использовал в одном из донесений [ЦГАСО. Ф. 3. Оп. 130. Д. 197, л. 82].
О том, что даже громкие звуки могли приводить к распространению среди населения слухов о бомбардировке с «аэропланов» известно не только из рассмотренных нами материалов архивов различных губерний Российской империи, нечто похожее отмечалось и с другой стороны фронта. Так, в тот самый час, когда посол вручил ноту об объявлении войны председателю совета министров, канцлер Германской империи и Вильгельмштрассе получили от прусского посланника из Мюнхена следующее донесение, датированное 2 (15) августа 1914 года: «Замеченные (в Нюрнберге) неизвестные аэропланы явно не могут считаться военными аэропланами. Факт сбрасывания бомб не установлен так же, как еще менее установлено, что авиаторы были французы». Судя по К. Каутскому, в некоторых немецких городах имели место столь странные коллективные галлюцинации, что начальник полиции в Штутгарте, например, вынужден был обратиться к населению со следующим заявлением: «За дирижабли принимаются тучи; за аэропланы – звезды, звуки лопнувшей шины велосипедов за взрыв бомб» [Пуанкаре 1924, с. 25].
О стрельбе по облакам, которые были приняты за «аэропланы» сообщал и знаменитый русский шахматист А. А. Алехин. В 1914 году он находился в Мангейме на шахматном турнире14 и в воскресенье, 20 июля (2 августа), поехал в Висбаден, желая посетить свою мать. Возвратился в Мангейм только ночью. В час ночи на улицах у вокзала он стал свидетелем необычайного оживления. Кто-то пустил слух, что над Рейном показался французский аэроплан, однако никакого аэроплана не было, и стрельба была открыта по тучам [Ш-ц 1914, с. 3]. В те же самые дни очень похожий эпизод описывает и председатель Петербургского шахматного собрания Б. Е. Малютин, бывший с Алехиным на том же самом турнире, только произошло это около 11 часов ночи 23 июля (5 августа): «Мы двигались страшно медленно; наконец, около 11 часов, после бесконечной стоянки в Карлсруэ, поезд стал подходить к Раштатту. Новая остановка. Что такое? В ночной тишине раздается ружейная трескотня; верно, опять по французским аэропланам? Они всюду мерещатся; еще на днях в Мангейме стреляли в обложенное тучами небо…» [Малютин 1916, с. 5].
Само представление об аэропланах на заре зарождения авиации у населения было искажено до неузнаваемости. Часто их демонизировали, считали дьявольской машиной. По воспоминаниям, аэропланы, выполнявшие разведывательные функции и корректировавшие огонь артиллерии, солдаты называли «дьявольскими очами» [Аксенов 2019, с. 38–52]. Об этих машинах ходило множество противоречивых описаний, а сами они часто наделялись необыкновенными, фантастическими свойствами и представлялись в гипертрофированном виде. Валерий Брюсов писал по этому поводу в газете «Русские ведомости», что к аэропланам русские солдаты «чувствовали особую неприязнь и, кажется, были глубоко убеждены, что летание по воздуху – специально немецкое дело, чуть ли не нечестивое». Один известный летчик в беседе с Брюсовым подтвердил ему, что «наши солдаты долгое время не хотели допускать мысль, что русский человек, православный, также может летать» [Брюсов 1915, с. 2]. Крестьяне всерьез считали, что такую хитроумную вещь, как летающая машина, могли построить и применять только германцы [Ткачев 2007, с. 305]. Из-за этого командиры подразделений и частей попросту не могли справиться с поведением своих подчиненных, в большинстве своем неграмотных и малограмотных крестьян, веривших в самые темные суеверия, никогда не видевших аэропланов и принимавших их за немецкие «бесовские изобретения». Например, при пролете четырехмоторных аэропланов «Илья Муромец» с аэродрома Северо-Западного фронта (из Лиды в Псков), сильно шумевших своими моторами, в Островском уезде Псковской губернии, крестьяне, никогда не видевшие аэропланов, в панике спасались в леса [Финне 2005, с. 109]. О таких пролетах затем передавались из уст в уста небывалые подробности, граничившие с чудесным. Они же породили часть фантастических образов, которые попали в рапорты уездных исправников и осели затем в проанализированных нами архивных документах.
Как пишет М. Ф. Ершов, «закономерно, что неминуемый приход в провинциальную глушь технического прогресса первоначально воспринимался либо крайне положительно, либо крайне отрицательно». Однако автор считает, что люди, как правило, передавали друг другу те сведения, в которые сами верили, поэтому основная причина возникновения данных неподтвержденных слухов об аэропланах кроется в «провинциальном менталитете». Провинциалы не отрицали технику как таковую, они уже имели о новинках некоторое представление из книг, но их восприятие было искажено из-за недостатка информации [Ершов 2012, с. 308–309]. Впрочем, нужно заметить, что ошибались далеко не только обыватели, сами исправники поддались общей панике и могли описывать мерцающие звезды, принимаемые ими за аэроплан [ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1. Д. 4580, л. 10–10 об.].
Притупленное чувство рациональности даже опытных наблюдателей, возможно, смог бы объяснить эпидемический характер описываемых явлений, где астрономические явления стали лишь составной частью более широкой аэропланомании, охватившей все слои общества. Во многом на разнообразные виды массовых контагиозных явлений психического характера повлиял стремительно снижающийся уровень социально-экономического состояния страны, от которого напрямую зависела психологическая культура населения. Часть средств массовой информации способствовала формированию недифференцированных механизмов регулирования поведения некоторых групп населения, что также приводило к принижению рационального отношения личности к происходящим событиям. Первая мировая война вообще в изобилии дала возможности для развития многих психических эпидемий, вызванных стремительным развитием инноваций (в основном, военных) в обществе. Например, в 1914–1915 годах неоднократно на заводах возникали фобии отравления химическими веществами (Рига, Петербург, Казань, Москва) [Щиголев 2001, с. 3–13]. Психиатры-современники отмечали резкий всплеск душевных заболеваний летом 1914 года. В частности, В. М. Бехтерев опубликовал статью «Психические заболевания и война», где связывал эти два фактора, считая причиной психических расстройств как травмы головы у солдат на фронте, так и волнения, напряжение психических сил людей, особенно в прифронтовой зоне, цит. по [Аксенов 2015, с. 127–128].
По мнению Е. Ю. Семеновой, «поскольку никаких аэропланов и мест их базирования обнаружено не было, следует признать указанные случаи примерами массового психоза» [Семенова 2011, с. 139–144]. Это мнение подкреплялось иной раз даже самими властями, о чем, например, писал самарский полковник Познанский, называя возникающие из ниоткуда химерические аппараты «плодом настоящего приподнятого настроения в связи с предупреждением администрацией о возможном появлении неприятельских аэропланов» [Павлович 2012, с. 15–16]. В свою очередь, в одном из рапортов из Прибалтийского края было указано, что все подобные донесения «базировались на народной молве, слухах, передаваемых из уст в уста... В каждом отдельном случае приходилось убеждаться, что таковые являлись плодом фантазии на почве массового психоза под влиянием переживаемых военных событий» [ГАРФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 247, л. 1–2]. Эта обратная связь работала во всех губерниях, а количество сообщений об аэропланах значительно увеличивалось, если губернатор объявлял награду за сведения об «аэропланах» или призывал население доносить о местах возможных неприятельских воздухоплавательных станций.
Сходная точка зрения распространена и на западе. В частности, известный социолог Р. Е. Бартоломью сосредотачивает внимание на том, что, несмотря на техническую невозможность замеченных очевидцами полетов (маневры, описываемые очевидцами, и их способность долго оставаться в воздухе были далеко вне пределов возможностей аэропланов той поры), под влиянием истерии тысячи жителей принимали звезды и планеты за вражеские монопланы [Bartholomew 1989, с. 287–300].
Можно согласиться и с предположением многих авторов (А. В. Посадский, О. М. Трохина, С. М. Рязанов, И. Н. Канаев и др.) о том, что архивные свидетельства 1914–1916 годов об «аэропланах», вне зависимости их реальной основы, удивительно напоминают современные свидетельства о «неопознанных летающих объектах» также имеющих сходную природу психической эпидемии, зародившуюся в конце Второй мировой войны [Посадский 2006, с. 268; Трохина 2013, с. 7; Рязанов 2017, с. 127–140; Канаев 2008, с. 21]. В частности, доктор исторических наук А. В. Посадский, на примере архивных документов по Саратовской губернии совершенно правильно обращает внимание на то, что направленные против появившихся слухов об «аэропланах» превентивные меры приводят лишь к тому, что явление, наоборот, как бы создается из ничего, и уже наряду со слухами появляются и очевидцы, которые их якобы видели [Посадский 2006, с. 268].
Таким образом, проанализированные нами документы свидетельствуют, что во многих случаях население неверно интерпретировало и принимало за «таинственные аэропланы» и «дирижабли» вполне естественные астрономические и природные явления (яркое сияние звезд, появление на ночном небе Венеры или Юпитера, пролеты болидов, комет или падения метеоритов, северные сияния, шаровые молнии и т. д.), которые в мирное время бы не привлекли столько (или привлекли бы куда меньше) внимания. В условиях, обостренных и доведенных до абсурда предвоенных панических ожиданий, а также низкой астрономической и технической грамотности эти объекты воспринимались главным образом как вражеская авиация (аэропланы, дирижабли, воздушные шары и т. д.).
Расцвет «астрономической паники» стал возможен не только из-за политики самодержавия, нагнетающей через средства массовой информации ультрапатриотический психоз, но и из-за сохранившейся патриархальной психологии самого общества. В период острых социальных конфликтов общественное сознание может архаизироваться, поэтому затянувшееся ожидание прилета настоящих аэропланов с фронтов войны само собой породило техногенных чудовищ в небе даже в глухих уголках Российской империи. Предрасположенность к ложным слухам со стороны населения и властей была даже не чем-то необычным, а, наоборот, вполне закономерной реакцией. Таким образом, таинственные «аэропланы» были своего рода заячьими ушами, торчащими из-за формирующейся новой культуры индустриального общества.
Примечания
1. Речь, вероятно, идет об огнеметах, которые немцы впервые применили на французском участке Западного фронта в феврале и на британском – в июле 1915 года.
2. Подробнее о всей компании см. [Герштейн, Бутов, с. 92–110].
3. Псевдоним А. М. Селитренникова, редактора отдела «Внутренние известия» в газете «Новое время».
4. Под электрической машиной здесь подразумевается генератор городской электростанции.
5. Здесь и далее – перевод с французского Романа Соложеницына.
6. Несмотря на отдаленность региона, у местных властей существовала озабоченность потенциальной возможностью размещения противником авиации на территории Китая для организации шпионажа и диверсий на железных дорогах.
7. Очевидцы обычно трактовали изменение яркости перекрываемых облачностью объектов как признак их активного маневрирования – приближения и удаления.
8. Мнение, высказанное в частной беседе.
9. Вероятно, 1914 года, так как статья вышла в первой половине 1915 года.
10. Около 7,5 км.
11. Около 13–15 м.
12. Само заявление отсутствует.
13. Комета Делавана (C/1913 Y1) – яркая долгопериодическая комета, обнаруженная Пабло Делаваном из Аргентины 27 октября 1913 года.
14. Соревнование началось 6 (19) июля 1914 года, но не завершилось из-за начала Первой мировой войны.
Литература
Аксенов В. Б. Социально-психологическая атмосфера российского общества в 1914–1917 годах: к природе слухов и фобий // Вестник НГУ. Серия: История, философия. 2015. Т. 14, вып. 1. С. 119–133.
Аксенов В. Б. Техника и ее фобические образы в повседневном сознании российских обывателей в 1914–1916 годах // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. 2019. № 1. С. 38–52.
Брюсов В. С подарками. Поездки на передовые позиции // Русские ведомости. 1915. № 6. C. 2.
БУОО ГАОО. Ф. 580. Ст. 1. Д. 5956. Л. 57–58.
Бутов И. С. Немцы-переселенцы Cаратовской губернии в антиаэроплановой кампании 1914–1916 годов: неизвестные страницы Первой мировой войны // Modern science. 2019. №9-2. С. 72–79.
Бутов И. С. Погоня за слухами об «аэропланах» в Минской губернии в 1914 году (по материалам Национального исторического архива Беларуси) // Архiварыус. 2019. Вып. XVII. С. 118–131.
Васильев М. В. «Визуальное наблюдение с церковной колокольни» (Германская авиация в небе Псковщины в 1914 г.) // Псков. 2016. № 45. С. 187–198.
«Во имя своего прошлого, во имя всегдашней верности…» (Балтийские рыцарства и российское правительство. Из истории взаимоотношений. 1914–1917 гг.); подг. текста и комм. Н. С. Андреевой // Русское прошлое. Историко-документальный альманах. 1998. Кн. 8. С. 203–214.
ГАВО. Ф. И-1. Оп. 2. Д. 1102. Л. 11 об., 25.
ГАОО. Ф. 10. Оп. 4. Д. 437. Л. 451 а.
ГАПК. Ф. 65. Оп. 3. Д. 60. Л. 78–79, 111–111 об., 132–132 об.
ГАРФ. Ф. 111. Оп. 5 Д. 518. Л. 4 об.–5.
ГАРФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 247. Л. 1–2.
ГАТО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 1886. Л. 53–53 об.
Герштейн М. Б., Бутов И. С. Отражение волны наблюдений таинственных «аэропланов» и «дирижаблей» 1914–1916 годов на страницах российских и некоторых зарубежных периодических изданий // Homo Eurasicus в системе экологических и социальных связей: коллективная монография по мат. междунар. науч.-практ. конф. (г. Санкт-Петербург, 24 октября 2019). СПб.: L-print, 2020. С. 92–110.
Греков Н. Вражина наслал «огненный шар» // Родина. 2008. №4. С. 83–85.
Драверт П. К истории Тарского болида // Тобольск и вся Сибирь: альманах. 2014. Кн. 16: Тара. Тобольск: Возрождение Тобольска. С. 552–557.
Евдокимов Л. В. Грядущее народов в современных предсказаниях // Военный сборник. 1915. № 2. С. 113–128.
Ершов М. Ф. Германские аэропланы или истерия в провинциальном пространстве // Роль библиотеки в формировании информационной и культурной среды региона: материалы Всерос. науч.-практ. конф. Киров: И. Д. «Герценка», 2012. С. 308–309.
Загадочное явление природы // Утро Сибири. 1914. № 215 (30 сентября). С. 4.
Интересное небесное явление // Уфимский вестник. 1914. № 175 (8 августа). С. 3.
Канаев И. Н., Щербинин П. П. Особенности контрразведывательной деятельности в Тамбовской губернии в начале ХХ в. // Военно-мобилизационная деятельность государства и российское общество в XVIII–XX веках: сб. статей междунар. науч. конф. Тамбов: Изд-во Тамб. гос. техн. ун-та, 2008. С. 56–61.
Комета Делевана // Пермская земская неделя. 1914. № 41. С. 12–13.
Кручинин А. Екатеринбург во время Великой войны 1914–1918 гг. // Веси. 2014. № 2 (98). С. 8.
Малютин. Два года в Германии (Впечатления гражданско-пленного) // Речь. 1916. 1 ноября (№ 301). С. 3; 5 ноября (№ 305). С. 3.
Мякотин В. Среди фактов // Русские записки. 1915. № 12. С. 325–326.
НАРБ. Ф. И-11. Оп. 1. Д. 1472. Л. 7.
НИАБ. Ф. 295. Оп. 1. Д. 8591 б. Л. 559–559 об.
Никитина Н. П. Жизнь псковской деревни в годы первой мировой войны (по материалам «дневника крестьянина») // Псков. 2015. № 43. С. 52.
Павлович И. Л., Ракшин О. А. Легенды Самарского заречья. По следам неизведанного. Самара: ООО «Книга», 2012. С. 15–16.
Перегудов А. В. Военный шпионаж в Воронежской губернии в годы Первой мировой войны // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: история, политология, социология. 2015. № 1. С. 109–115.
Посадский А. В. Шпионаж или шпиономания: эпизоды первых месяцев Великой войны // Новый часовой. 2006. № 17–18. С. 266–268.
Пуанкаре Р. Происхождение Мировой войны / Пер. с франц. А. Ф. Сперанского с предисл. И. Н. Бороздина. М.: Мир, 1924. – 256 с.
РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 1020. Л. 12–13, 49–49 об.
Родных А. А. Таинственные воздушные корабли // Природа и люди. 1915. № 3. С. 46.
Рязанов С. М. Полиция Пермской губернии в годы Первой мировой войны: монография. Пермь: Российское военно-историческое общество, 2017. – 292 с.
Семенова Е. Ю. Отношение горожан Поволжья к гражданскому немецкому населению в годы Первой мировой войны // Вестник Военного университета. 2011. № 1 (25). С. 139–144.
Таинственная брошюра о Курляндской губернии. Пг.: Тип. «Научное дело», 1915. С. 18–19.
Тайна летательного аппарата // Уральская жизнь. 1914. № 179 (12 августа). С. 3.
Ткачев В. М. Крылья России. Воспоминания о прошлом русской военной авиации 1910–1917 гг. СПб.: Новое культурное пространство, 2007. – 637 c.
Трохина О. Орловская губерния в годы Первой мировой войны // Орловский военный вестник. 2013. № 8. С. 4–8.
Туркин А. Казань напоминала военный лагерь / А. Туркин // Отечество. 2014. №1 (83). С. 7.
Уральское землетрясение // Пермская земская неделя. 1914. № 36. С. 38.
Финне К. Н. Русские воздушные богатыри И. И. Сикорского. М.–Минск: АСТ–Харвест, 2005. – 222 c.
ЦГА РК. Ф. 25. Оп. 1. Д. 393. Л. 19.
ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1. Д. 4580. Л. 10–10 об.
ЦГА РК. Ф. 64. Оп. 1. Д. 6059. Л. 36–37, 226–226 об., 267, 374 об., 400.
ЦГАСО. Ф. 3. Оп. 130. Д. 197. Л. 32, 82–82 об., 106–106 об., 123 об., 127–128, 152.
Ш-ц П. Злоключения русских шахматистов в Германии // Вечернее время. 1914. № 906. С. 3.
Щиголев И. И. Психические эпидемии в России. Брянск: Изд-во БГУ, 2001. – 112 с.
Bartholomew R. E. The South African monoplane hysteria: An evaluation of the usefulness of Smelser’s Theory of Hysterical Beliefs // Sociological Inquiry. 1989. 59 (3). P. 287–300.
Boboritzky C. Correspondance // L’Astronomie. 1915. Vol. 29. P. 341.
Le Petit journal. Supplément du dimanche. 1913. Vol. 24. № 1159. P. 34, 40.
Osemblovsky J. Vénus et l’ignorance astronomique // L’Astronomie. 1913. Vol. 27. P. 133.
Osemblovsky J. L’Ignorance astronomique générale // L’Astronomie. 1914. Vol. 28. P. 392.
Сокращения
БУОО ГАОО – Бюджетное учреждение Орловской области «Государственный архив Орловской области»;
ГАВО – Государственный архив Воронежской области;
ГАОО – Государственный архив Оренбургской области;
ГАПК – Государственный архив Пермского края;
ГАРФ – Государственный архив Российской Федерации;
ГАТО – Государственный архив Тамбовской области;
НАРБ – Национальный архив Республики Башкортостан;
НИАБ – Национальный исторический архив Беларуси;
РГИА ДВ – Российский государственный исторический архив Дальнего Востока;
ЦГА РК – Центральный государственный архив Республики Казахстан;
ЦГАСО – Центральный государственный архив Самарской области.
Выражаю благодарность Роману Соложеницыну и Михаилу Герштейну за помощь в работе с архивными источниками.
Опубликовано: Бутов, И. С. Восприятие населением Российской империи астрономических и природных явлений во время Первой мировой войны / И. С. Бутов // Историко-астрономические исследования. – 2022. – Вып. 41. – С. 447–474.
1
