Надмогильные каменные изваяния Беларуси XIV–XIХ вв.: сакральная традиция, веяния моды или «народный прагматизм» (на примере памятников Могилевского Поднепровья)
Надмогильным памятникам как мемориальным, историческим и археологическим объектам всегда уделялось должное внимание со стороны исследователей. Подобные памятники вне зависимости от социокультурного или хронологического контекста несут в себе огромный пласт информации, и не важно, что пред глазами историка – неолитическое погребение или усыпальница знатного дворянина викторианской эпохи.
Тем не менее, интерес к подобным объектам у научного сообщества был и во многом остаётся немного однобоким. Если археологами довольно активно исследуется погребальная традиция древних культур сквозь призму типологии погребальных памятников, погребального инвентаря и т. д., то историческая наука в целом только подходит к осознанию необходимости развития некрополистики как вспомогательной исторической дисциплины и изучению погребально-поминальной культуры как важной составляющей истории человечества в целом.
Такая же ситуация обстоит и с исследованиями в области погребальных памятников Беларуси. Погребально-поминальная атрибутика и надмогильная пластика белорусов практически не фиксировалась учеными прошлого. В работах исследователей XIХ в. можно встретить лишь фрагментарные и узко-региональные упоминания относительно данных процессов. С другой стороны, ряд исследователей считают форму надмогильных памятников одним из важнейших маркеров этнической принадлежности [8; 9; 10: 11–12]. Однако, этот тезис спорен относительно каменных надмогильных изваяний, особенно если брать в расчет территориальную составляющую.
В данной статье мы попытаемся разобраться или, скорее, обозначить вопросы, касающиеся традиций установки надмогильных каменных изваяний в Могилевском Поднепровье в XIV–XIХ веках. Поскольку исследования автора по данной проблематике проводятся в рамках диссертационного исследования, ограниченного Могилевским Поднепровьем, на примере этого региона мы и остановимся.
За последние четыре года (2016–2019 гг.) автор со своими коллегами, краеведами и историками, посетил более трех сотен сельских кладбищ региона в поисках сохранившихся каменных надмогильных памятников. Краткими наблюдениями по результатам проведенной работы хочется поделиться в этой статье.
В традиционные народные предания, легенды, поговорки, песни и другие виды фольклора прочно вошли стереотипные обороты вроде «каменный крест на могиле», «камень на могиле» и т. д. [1: 42]. Аналогичную ситуацию мы зачастую наблюдаем и во многих работах историков и этнографов, когда авторы однозначно интерпретируют временную функциональную и региональную принадлежность подобных объектов. Так, к примеру, в исторической литературе укрепилось мнение о том, что распространение каменных надгробий на белорусских некрополях началось, в основном, с XII в., а с конца XIII в. в комплекс с валунами входят каменные кресты [10: 64, 69].
Вместе с тем, экспедиционные исследования показывают, что установка каменных надгробий не была такой уж традиционной, и тем более с осторожностью стоит утверждать, что относительно подобных памятников существовала «мода», выражаясь языком современным. Безусловно, с конца ХIХ века, когда в технологии обработки камня, работах с цементом, бетоном и подобными растворами наметился «промышленный переворот», многие надгробные памятники стали типовыми, и это хорошо прослеживается на некрополях больших городов [10: 205]. Аналогичную ситуацию мы можем наблюдать на гражданских кладбищах и сегодня.
С другой стороны, исследуя сельские кладбища Могилевского Поднепровья, мы столкнулись с довольно странной на первый взгляд ситуацией: на некрополях крупных населенных пунктов, известных с XIV–XVI веков, отсутствуют каменные изваяния.
Если рассматривать Быховское Поднепровье, где проводились наиболее детальные исследования, то можно отметить, что на кладбищах таких населенных пунктов, как Барколабово, Новый Быхов, Тайманово, Обидовичи, Лудчицы, и других каменные изваяния не выявлены. При этом часть данных поселений имела к XVIII веку статус местечка. Согласно картам конца XVIII – начала XIХ веков, исследуемые кладбища месторасположения не меняли, а на многих из них присутствуют курганные захоронения – свидетельство того, что эти территории (кладбищ) являлись местами погребений с IX–XIII веков [7].
Еще больше вопросов появилось при дальнейшем исследовании региона. Выяснилось, что на кладбищах иных, не менее древних, деревень культовые изваяния в виде каменных крестов и надмогильных камней с крестами, датами и символами присутствуют, причем на некоторых некрополях в количестве от 20 до 40 объектов [2: 3]. Также удалось выявить такие интересные типы погребальных памятников, как надгробия в виде жернова. Камни с эпиграфическими признаками и каменные кресты нам встретились на кладбищах деревень Восточное, Глухи, Кучин, Клетное, Людков, захоронения с жерновами – у деревень Вьюн и Болонов Селец [2; 3: 127; 4: 63; 5: 12].
Таким образом, возникла дилемма: почему на некрополях одних старых деревень культовых каменных изваяний нет, а на других, таких же старых и даже появившихся только в XVIII веке, они есть [5: 42]. При этом расстояние между населенными пунктами в границах района относительно невелико.
Для попытки осмысления сложившейся ситуации автор выдвинул ряд предположений, которые, как нам показалось, будут наиболее правдоподобными. Однако ни одна из версий не была достаточно аргументирована. Например, возникла идея о том, что камни были «собраны» с кладбищ во время «периода воинствующего атеизма» для установки под фундаменты или с иной хозяйственной целью. Несмотря на известные прецеденты, эта версия несовершенна в контексте оставшихся вопросов: почему камни «собраны» не со всех кладбищ района, почему указанные объекты не выявляются в процессе современной хозяйственной деятельности (сноса ветхих построек, перепланировки деревень и т.д.)? Гипотезы о том, что камни «ушли под землю» или были перенесены (смещены) при обустройстве новых захоронений, тоже не подтвердились при опросе местных жителей и исследовании близлежащей территории.
Однако при детальном изучении местности около деревень на кладбищах, где камни и каменные кресты присутствуют, выявилась одна интересная закономерность: на пустырях и окраинах опахиваемых полей в обнажениях мелиоративных каналов иногда можно встретить скопления валунов различных форм и материала, тождественного надмогильным памятникам.
Таким образом, осмелимся предположить, что установка каменных изваяний на могилы в нашем регионе носила характер не столько сакральный, сколько утилитарно-прагматический. В населенных пунктах, где природных валунов, оставленных ледником, на полях и в лесах было предостаточно и можно было выбрать наиболее удобный и практичный для обработки камень или обработать любой приглянувшийся, установка оных на могилы производилась и, возможно, была традиционной в определенный промежуток времени. В других же микрорегионах не было природного материала и, как следствие, не было и традиции установки подобных объектов.
Естественно, были и исключения, связанные, скорее всего, с различными аспектами бытия потомков покойного или его самого (мемориальными, религиозными, финансовыми и др.) Так, на кладбище деревни Кучин расположен единственный каменный крест на территории Быховского Поднепровья, который не просто детально обработан, но и сюжеты на нем изящно прорисованы. К подобным проявлениям частного порядка можно отнести и захоронения с жерновами на кладбище деревни Вьюн [2: 3].
Литература
- Богданович, А. Е. Пережитки древнего миросозерцания у белорусов / А. Е. Богданови. – Гродно: Губернская Типографiя, 1895. – 186 с.
- Жижиян, С. Тайны наших предков. Новые культовые изваяния на территории Быховского района / С. Жижиян // Маяк Прыдняпроўя. – 2016. – № 10. – С. 3.
- Жижиян, С. Ф. Культовые каменные изваяния Могилевского Поднепровья: к вопросу о синтезе языческих и христианских традиций / С. Ф. Жижиян // Религия и общество – 10: сб. статей / под общ. ред. В. В. Старостенко, О. В. Дьяченко. – Могилев: МГУ имени А. А. Кулешова, 2016. – С. 126–128.
- Жижиян, С. Ф. Культовые камни Быховского района / С. Ф. Жижиян // Магілеўшчына XII выпуск: зб. стацей Міжнароднай навуковай канферэнцыі. – Магілеў, 2014. – С. 60–64.
- Жижиян, С. Ф. 101 занимательный факт из истории Быховщины / С. Ф. Жижиян. – Могилев: АмелияПринт, 2013. – 84 с.
- Карабанаў, А. К. Культавыя і гістарычныя валуны Беларусі / А. К. Карабанаў і інш. – Мінск: Беларус. навука, 2011. – 235 с.
- Копытин, В. Ф. Археологические памятники Быховского района Могилевской области / В. Ф. Копытин. – Могилев, 1995. – 179 с.
- Ляўкоў, Э. А. Маўклівыя сведкі мінуўшчыны / Э. А. Ляўкоў. – Мінск: Навука i тэхнiка, 1992. – 215 c.
- Мелешко, М. Камень в верованиях и преданиях Беларуса / М. Мелешко // Деды: дайджест публикаций о белорусской истории / сост., науч. ред. А. Е. Тараса. – Минск, 2013. – Вып. 11. – С. 143–168.
- Раманюк, М. Беларускія народныя крыжы / М. Раманюк. – Вільня: Наша Ніва, Д. Раманюк, 2000. – 216 с.
Об авторе: Жижиян Сергей Филиппович, магистр исторических наук, директор ГУК «Быховский районный историко-краеведческий музей» (г. Быхов, Беларусь).
Доклад был прочитан 14 марта 2020 года на конференции «Таинственная Беларусь VI».
1
