Священные рощи Ингерманландии 2.0

«Священные рощи Ингерманландии» – так называется книга финского этнографа Мартти Хаавио, вышедшая в свет в 1963 году. Занимаясь исследованием сакральных мест современной Ленинградской области надо отдать должное ряду финских и эстонских исследователей Ю. Лукаринену, С. Паулахарью, Т. Швиндту, В. Поркка и П. Аристе, чьи кропотливые труды сохранили до нашего времени сведения о сакральных местах и связанных с ними традициях.

Обложка книги «Священные рощи Ингерманландии», вышедшей на русском языке в 2013 году.

Имя Мартти Хаавио из этого ряда фольклористов – в 2010–2011 годах его книга, еще не изданная на русском языке, но уже частично переведенная Дарьей Курдюковой, стала одним из важнейших источников по многим местам и традициям Ингерманландии. При этом сама книга сейчас, из XXI века, производит двоякое впечатление – приведенные в ней данные по местам, несомненно, ценны, а вот попытки автора увязать финскую мифологию с… античной (?) выглядят, мягко говоря, натянутыми. Впрочем, для 1960–1980-х гг. подобные тенденции были вполне характерны. То же самое было и в СССР, где, например, была попытка сопоставить Ильешский культ со… славянскими языческими богами – Перуном, Велесом и т.д. Сейчас такие работы, конечно, ничего кроме улыбки не вызывают, особенно в том контексте, что славяне на Ижорском плато появились уже православными и, собственно, и крестили местных финнов в эту религию.

Мартти Хаавио (1899–1973).

Долгое время тема священных рощ Ингермандландии для меня была лишь историческим упоминанием. Хотя в ряде деревень нам показывали местные могильники, называя их священными рощами, я воспринимал это уже как современную интерпретацию. Все изменилось в 2022 году, после открытия отметок священных рощ на шведских картах 17 века. Места рощ были локализованы и оказались средневековыми и современными кладбищами. Это соответствие полностью изменило отношение к услышанным ранее устным свидетельствам о тождестве древних могильников и священных рощ.

Так выглядела одна из показанных мне священных рощ на средневековом могильнике. Фото автора, 2008 год.

Кроме того, любопытным моментом оказалось то, что это открытие косвенно подтвердило проведенную мной еще в 2008 году работу по локализации священной рощи Уккола, находившейся также вблизи глинта Ижорского плато и уничтоженной в конце XVIII века. Анализ всех имеющихся географических и этнографических сведений позволил тогда соотнести место этой рощи с одним из средневековых могильников. Впрочем, на тот момент это соответствие мной не рассматривалось как системное проявление.

Наличие каменных крестов в этих могильниках указывали, что они функционируют как минимум 600 лет, а сама идея хоронить покойников в священных рощах упоминается еще в средневековых русских и шведских источниках как языческий пережиток. Обоснованным будет сделать вывод о языческой древности данной традиции. Кстати это сугубо северная традиция, подобное известно у ряда северных народов, например, кладбища в реликтовых рощах известны у ненцев и не встречается на юге.

Реликтовая роща с ненецким могильником в Арктике. Фото автора, 2011 год.

Но сейчас, вновь обратить внимание на тему священных рощ в Ингерманландии, вынудило иное обстоятельство, а именно открытие древнейшей культуры железного века на Ижорском плато. Представители этой культуры пришли сюда из северной Эстонии и принесли земледелие, металлургию, традицию чашечных камней и захоронения в тарандах – каменных квадратных могильниках. Расцвет этой культуры, по современным данным, у нас пришелся на 1–3 вв. н.э.

Именно одна из загадок захоронения в тарандах, на мой взгляд, может иметь отношение к возникновению традиции священных рощ на Ижорском плато. Современные исследования установили, что у народа «культуры тарандов» обряд захоронения был двухэтапным, т.е. то что нам известно по находкам в тарандах, было второй, финальной, частью этого обряда. Выходит, что после смерти человека, его тело помещалось в какое-то неизвестное место, где находилось некоторое время (до истлевания плоти?), после чего переносилось уже в таранды. Интересно, что по недавним исследованиям эстонских археологов, удалось установить, что то, что мы сейчас называем тарандами, скорее всего, было лишь фундаментом для небольших деревянных «домиков мертвых». Деревянные конструкции, естественно, не сохранились, и долгое время считалось, что лишь каменная часть и была всей конструкцией по замыслу их создателей.

Также по теме

Данная статья является первой пробной работой, выполненной в 2016 году, и основанной на концепции порайонной систематизации данных из собранного автором Архива сведений по сакральным и мифологическим местам Ленинградской области (на сентябрь 2022 г. состоящего из V томов, включающих 664 упоминания). В порядке эксперимента, был выбран район с достаточно большой антропогенной нагрузкой в ХХ веке, где практически нет шансов на сохранение упоминаемых в исследовании объектов.

На этом моменте у меня возникла другая возможная трактовка – первым этапом обряда захоронения могло быть помещение тел именно в рощи. Помимо вышеприведенных примеров связи захоронений и священных рощ, можно вспомнить и то, что в Эстонии (на родине «культуры тарандов») священные рощи называются хийси и связываются не только с духами леса, но и предками.

Мировоззренческим обоснование двухэтапного обряда захоронения, в духе возможной логики людей железного века, вполне могло быть следующее: после смерти «плоть человека должна отойти живой плоти природы». Тела, помещенные в лесу, вполне могли быть пищей многочисленной лесной живности. Именно из такого концепта мог возникнуть запрет собирать грибы-ягоды-ветки и т.д. на «коломках» – ведь таким образом оскверняется «плоть предков». После чего, оставшиеся кости переносились в таранды – к камням, как «костям Земли». Плоть к плоти, кости – к костям. К этому можно добавить, что традиция подвешивать покойников на деревьях действительно была известна у некоторых архаичных северных народов. В пользу предположения о первом этапе захоронения именно в рощах можно привести и довод о том, что в окружающем ландшафте здесь больше нет никаких подходящих мест, и рощи кажутся самым очевидным и идеологически выверенным решением.

Сейчас одна из бывших священных рощ на кладбище выглядит так: помойка на фоне могучего древнего дерева. Фото автора, 2019 год.

После угасания культуры тарандов в 3 в. н.э., вполне возможно, что именно память о местах предварительного захоронения в рощах, могла долгое время сохраняться и в итоге трансформироваться, тем или иным образом, в традицию обычного захоронения в священных рощах, которая и сохранилась до сих пор. При этом сами таранды стали уже неактуальны, эта традиция позднее не использовалась и к Средневековью уже была забыта. Возможно ли такое, что некоторым современным кладбищам может оказаться около 2000 лет? Может ли эта гипотеза получить подтверждение? На мой взгляд, да. Что-то мне подсказывает, что кейс «священные рощи Ингерманландии» не закрыт и еще преподнесет сюрпризы.

Также по теме

В природе постоянно происходит множество процессов изменяющих окружающую действительность. Большинство этих процессов обычно не воспринимаются человеком, поскольку время их проявления превосходит срок человеческой жизни. Учитывая, что природные почитаемые места также обычно существуют не одно столетие, представляется вполне закономерным обратиться к рассмотрению тех природных факторов, которые сформировали фон или природный контекст того или иного места.