Слишком дорогая редакция

Картина мира, предстающая перед нами в прессе или книгах, бывает чрезвычайно однобокой. Она преломляется через призму редакционной политики и мнения редакции о том, что нужно читателям. Я уверен, что про феномен зарывающихся в землю шлангов вы впервые узнали из статьи «Нашествие оживших шлангов», которая была написана много лет назад. Насколько я знаю, она нигде не была опубликована – в одних редакциях сочли ее содержимое слишком странным, хотя я был готов показать более 50 заметок и вырезок об этом феномене, в других просто не сочли нужным известить о ее участи.

Поиски конца ушедшего под землю шланга. Дауни, шт. Калифорния, сентябрь 1955 г.

Похожая судьба ждала этот феномен и в западных журналах, даже посвященных от корки до корки аномальным явлениям. Журнал «Fate» (1961, № 9, р. 12–13) так отозвался на поток писем очевидцев:

«Летом садовые шланги с текущей водой, оставленные без присмотра, выкапывают себе норки и уползают в них. Мы отовсюду получаем письма о подобной разновидности летнего безумия, но хотим заверить наших читателей, что в этом нет ничего необычного. Так может поступить любой шланг. Это хорошо известный механический принцип, и его постоянно используют, в частности, строители дамб, когда забивают сваи с помощью труб и воды под давлением».

Как мы уже знаем, это не объясняет, почему шланг невозможно вытянуть из земли без лопаты, когда в размокшую почву ушли считанные десятки сантиметров, как шланги продолжают зарываться после выключения воды и каким образом уходят в землю шланги, даже не подключенные к водопроводу. В августе 1961 г. в Мэрисвилле, штат Вашингтон, под землей скрылся оставленный на газоне выключенный шланг, который «быть может, слегка капал». Элвин Росс с женой смогли достать шланг, прокопав яму глубиной более 4 метров (Seattle Daily Times, Aug. 22, 1961).

Журналисты убили очевидца

Отказ печатать то, что не входит в тесные редакционные рамки – пожалуй, самое безобидное, с чем может столкнуться автор. Гораздо хуже, когда они начинают вносить в статью свои правки, иногда изменяя смысл на противоположный, не предупредив об этом. Человек со слабыми нервами может получить шок, прочитав, что в итоге произошло с его творением.

За примерами далеко ходить не надо. Как-то раз я написал статью об аномальных самовозгораниях на открытом воздухе для журнала, упоминать который не буду, чтобы не делать им лишней рекламы. Сравните два абзаца:

«6 сентября 1980 года огненный столб прошел близ Торрехонсильо, поджигая все на своем пути. Бенито Сальгадо увидел кроликов, пытающихся убежать от пламени. Кролики падали замертво и обугливались. Потом столб разделился надвое и обошел ферму Бенито с двух сторон. Дом не загорелся, но жар стоял такой, что пластиковые предметы растаяли и стекли на пол, а стеклянные бутылки потеряли форму. Колючая проволока превратилась в капли расплавленного металла».

«6 сентября 1980 года огненный столб прошел близ города Торрехонсильо (провинция Касерес, Испания), поджигая все на своем пути. Местный житель Бенито Сальгадо увидел кроликов, пытавшихся убежать от пламени. Кролики падали замертво и обугливались. Потом столб разделился надвое и обошел ферму Бенито с двух сторон. Дом не загорелся, но жар стоял такой, что пластиковые предметы расплавились и стекли на пол, а стеклянные бутылки потеряли форму. Колючая проволока превратилась в капли расплавленного металла. Бенито нашли мертвым, при этом на его теле не было ожогов».

Первый абзац был написан мною, а второй я увидел, когда статья вышла из печати. Если с первой правкой можно согласиться (вдруг для кого-то важно, каким населенным пунктом является Торрехонсильо и в какой провинции он находится), дальше начинается масло масляное. Упоминание, что город находится в Испании, бессмысленно, так как в статье целый раздел был посвящен испанским историям. То, что Бенито местный житель, и так ясно – кому еще могла принадлежать ферма. А вот последняя фраза вообще выходит за все рамки. Как покойник мог рассказать про погибших кроликов, редакцию, похоже, не волновало. На самом деле живой, не пострадавший Бенито, вовремя убравшийся с фермы, сам поведал о происшедшем в интервью журналисту Икеру Хименесу. Инцидент видели и соседи Бенито, подтвердившие его рассказ («Fate», June 2006, p. 52–53).

В ответ на мое возмущение редакторша искренне удивилась: «А вам не все равно, вы же свой гонорар получили?!»

«Господа, а ведь могло быть и хуже...»

Знаменитая фраза, с которой адвокат Федор Плевако начинал свои речи в суде, как нельзя лучше подходит к редакционным делам. Увы, есть издания, деятельность которых можно назвать вредительской. Философию таких изданий мне как-то пояснили в редакции одной из петербургских газет: «Наша газета рассчитана на лохов и дураков. Если читатель купил ее и понял, что внутри сплошное вранье – он лох, мы его развели на деньги. Если он не понял этого и продолжает покупать газету – значит, он дурак».

Большинство журналов и газет, пишущих о непознанном, не только не заботятся о правдивости содержимого, но и делают производство «утятины» сознательной политикой. Мне доводилось беседовать с редакторами и с авторами, создающими «утки». Как сказала одна редакторша, «наша задача не просвещать, а развлекать». О читателях она тоже была очень невысокого мнения: «это чтиво не для нас с вами, а для колхозников в электричке». Конечно, и там попадаются весьма приличные статьи, но это исключение, а не правило.

Больше всего меня удивила планерка в одном, к счастью, уже не выходящем питерском журнале, поэтому я его назову: «НЛО – невероятное, легендарное, очевидное». На ней взял слово директор издательского дома: «Нам нужно побольше крови, смерти, потрохов и разбитых черепов! Пришельцы зверски изнасиловали пенсионерку! Мутанты-каннибалы из канализации! А у вас тут что? НЛО где-то пролетел. Тьфу! Кому это интересно?!» И редакция последовала мудрому совету начальства, наняв двух писателей-фантастов (настоящих фантастов, вполне известных в читательских кругах!) сочинять для них вымышленные истории под видом серьезных статей. Понятно, что на статьи из этого журнала можно было ссылаться только в тех случаях, когда я лично знал автора и мог без особого труда проверить, откуда что взялось.

Британский уфолог Дженни Рэндлс так распределила источники информации по степени доверия к их содержимому: А – тщательное расследование на месте опытными уфологами, В – интервью со свидетелем или свидетелями, проведенное уфологами при надлежащих условиях, С – отчет в стандартной форме, составленный свидетелем, D – есть только письмо или письменное заявление свидетеля, Е – отчет, основанный целиком на информации в газетах или из вторых рук («Flying Saucer Review», 1978, Vol. 24, № 2). В последнем случае уфолог зависит от точности журналистов, а на нее рассчитывать нечего, когда на горизонте маячит сенсация.

Журналистику иногда называют «второй древнейшей профессией». Увы, зачастую она тесно пересекается с «первой древнейшей профессией» до степени полного смешения. Когда на первый план выходят деньги, а не истина, лучше поискать информацию где-то в другом месте. Опыт личного общения с очевидцами и расследований на месте незаменим, если речь идет о непознанном.

Также по теме

Лето 1955 года в Соединенных Штатах выдалось жарким и засушливым. Садоводы каждый день поливали растения, чтобы они не высохли. Но вскоре известия о сюрпризах погоды сошли с первых страниц газет. Их вытеснили репортажи о взбесившихся шлангах.