Небо как плакат

В 1549 году на свет появился один из самых удивительных памфлетов, посвященных небесным явлениям. Содержательная часть брошюры «Знамение в небе, недавно увиденное близ Брауншвейга...» была написана суперинтендентом (епископом) Николасом Медлером, другом одного из вождей протестантов Филиппа Меланхтона.

Брошюра Николаса Медлера «Zeychen am himmel bey Braunschwig newlich gesehen...» (Магдебург, 1549). Внизу – цитата из Лк. 21:28 («Когда же начнет это сбываться, тогда восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше»).

В ней говорилось, что трое «благородных и благочестивых» купцов из Брауншвейга торговали в Антверпене, но захотели вернуться домой к Пятидесятнице, чтобы послушать евангельскую проповедь в святой день. Действительно, в католическом Антверпене это было невозможно сделать. Они ехали до полуночи, потому что боялись пропустить проповедь, и даже во время пути обсуждали Слово Божие, размышляли о значении Пятидесятницы и пели «Veni Sancte Spiritus» («Приди, Дух Святой»). Эта деталь подчеркивает, что они не бежали из Антверпена ночью, обманув тамошних граждан, и не были пьяны.

По дороге между Целле и Брауншвейгом они увидели сначала яркий ореол вокруг луны, а затем три луны на небе. Одна луна сияла ярко, а две другие были довольно темными. Затем появился большой, огненный лев, а за ним «орел с двумя головами, одна голова темная, а другая хорошо видна». Орел клевал себя в грудь «как пеликан». Затем была видна большая, чудесная картина сидящего тогда в тюрьме курфюрста Иоганна Фридриха. Также появился образ Адама и Евы, на которых Бог возлагал руки. После этой странной череды видений в небе появилось много животных, в том числе верблюд, который был хорошо виден, видения толп людей, городов и замков. Наконец, явился Христос на кресте между двумя распятыми разбойниками. Завершилось все видением большого, свирепого мужчины, который обеими руками поднял длинный меч, как бы для удара, и девушки, которая горько плакала, молилась и воздевала руки.

Это же знамение в «Аугсбургской книге чудес». Надпись гласит: «В 1549 году в канун святой Троицы многие люди видели это явление ночью на пустоши между Кельном и Брауншвейгом, неподалеку от фермы Ахофф, и длилось оно очень долго».

Двое купцов первыми увидели видения и разбудили третьего. Проснувшись, третий увидел в небе верблюда и сильно испугался. В повозке был мальчик-слуга, но его почему-то оставили спать. Трое купцов были потрясены и, поверив, что Судный день наконец настал, упали на колени, усердно молясь Богу, чтобы он не наказал сурово Брауншвейг. Они решили, что по приезде в Брауншвейг будут предупреждать людей и увещевать их покаяться. Вскоре они подъехали к городу, но было еще рано, и стража отказалась открыть ворота. От волнения и страха, что Суд Божий начнется тотчас же, купцы не могли дождаться рассвета и стучали в двери домов за стеной, будили жителей, призывая их к молитве и покаянию.

Фазы знамения в книге Ликостенеса («Prodigiorum ac ostentorum chronicon», 1557).

Новость быстро облетела весь Брауншвейг, и Николас Медлер, как епископ, начал расследование. Поговорив с двумя свидетелями небесного видения, он подтвердил, что они психически здоровы и не имеют ни малейшего признака меланхолии, а значит, знамение не было «продуктом дисбаланса жидкостей в организме». Медлер также получил известие о том, что в ту же ночь житель Лейпцига по имени Андреас стал свидетелем «ужасного видения» в небе по дороге между Брауншвейгом и Любеком. «На кресте висел человек, не похожий на образ Христа, потому что у него была седая борода», и затем его голова была срублена мечом. Кроме этого, наблюдались два ангела и «многое другое». В заключение Медлер заявляет, что может написать только одно: это милостивое предостережение Господа о Его Страшном Суде и призыв обратиться к Христу.

Пожалуй, не менее удивительным, чем само явление, был тот факт, что предисловие к брошюре написал Маттиас Флациус Иллирийский, непримиримый оппонент Меланхтона и вождь «истинных лютеран». Ни до, ни после он ни разу не касался тематики чудес в небесах, предпочитая заниматься религиозными вопросами. Типография Магдебурга, города, который стал центром активности Флациуса и «истинных лютеран», выпустила как минимум четыре версии этой брошюры в расчете на широкое распространение по всей Германии. Магдебург, не поддержавший заключенное в Аугсбурге соглашение между католиками и протестантами (интерим), активно готовился к осаде, и подобная трата сил могла обозначать только то, что в тексте брошюры есть скрытое пропагандистское содержание.

Тот факт, что купцы увидели на небе курфюрста Иоганна Фридриха Великодушного, возглавившего вооруженное сопротивление протестантов и в тот момент сидящего в тюрьме в ожидании казни, уже выводит брошюру за рамки безобидной литературы. Появление героя протестантов, отказавшегося изменить вере ради свободы, прямо перед видением Господа и Адама с Евой говорило о многом. Тогда еще никто не знал, что суровый приговор заменят на пожизненное заключение в комфортных условиях.

Портрет Иоганна Фридриха Великодушного (1503–1554), нарисованный художником Лукасом Кранахом-старшим.

Что же могут обозначать другие символы видения? Две темных и одна светлая луна могли быть просто обычным гало с ложными лунами или символизировать трех правителей – одного праведного и двух неправедных. В политической ситуации тех лет светлая луна могла означать Иоганна Фридриха, а темные луны – Вильгельма Баварского и Морица Саксонского, которые заключили договор с императором Карлом V и, таким образом, помогли разгромить войско протестантов на поле боя.

Красный или огненный лев – это геральдический символ Брауншвейга. В видении он мог указывать на участие родного города купцов в грядущих событиях или предостерегал об опасности для горожан. Поскольку Брауншвейг отказался принять интерим, он мог ожидать сурового возмездия от правителя Брауншвейг-Вольфенбюттеля принца Генриха Младшего, убежденного католика, которого вернули к власти после поражения протестантов. (Вопреки опасениям, ничего особо ужасного с городом не случилось. Хорошие укрепления и искусные политические действия помогли Брауншвейгу пережить не только смутное время XVI века, но и ужасы Тридцатилетней войны).

Герб Брауншвейга.

Еще один совершенно однозначный символ – это двуглавый орел, символ династии Габсбургов и Священной Римской Империи.

Флаг Священной Римской Империи. Двуглавый орел есть и в основании герба Карла V.

Темная и светлая головы орла в видении, вероятно, значили «царство, разделившееся само в себе» (Мф. 12:25), то есть прискорбную вражду между католиками и протестантами. Темная голова клевала орла в грудь «как пеликан». В религиозной символике пеликан – образ милосердия и Христа, поскольку считалось, что птица кормит птенцов собственной кровью, пролитой из груди. Чтобы читатель не вздумал понять все именно так, Флациус сделал здесь на полях брошюры примечание: «verderbet sich selbs», то есть «вредит сам себе». Другими словами, здесь символически говорится, что устроенные Карлом V гонения на протестантов вредят ему самому и всему государству.

Сразу после орла на небе появился образ Иоганна Фридриха Великодушного, взятого в плен Карлом V. Видимо, он символизировал самое неправедное деяние императора против протестантов, навредившее самому Карлу.

Здесь стоит заметить, что сидящего за решеткой курфюрста видели в небе не только близ Брауншвейга. За год до выхода брошюры Николаса Медлера была издана анонимная брошюра «Некоторые зрелища, увиденные в небе над Хольцхаузеном близ Вассербурга... и в Претине 20 июня сего 1548 года заслуживающими доверия людьми».

Титульный лист анонимной брошюры «Etliche gesichte sozu Holtzhausen vnther Wasserburg... Und zu Pretin den xx. Junij Diese xlviij Jars...» (1548).

В ней говорилось, что небесный образ курфюрста видели в двух местах. Однажды вечером над Хольцхаузеном появилось густое черное облако и возникло видение человека в черной одежде, за которым следовал рыцарь, тоже в черном одеянии. Затем из облака вышли несколько мужчин, женщина и рыцарь на коне. Один мужчина лежал, и другие пытались его привести в чувство, но он не двигался. Когда подошли еще мужчины и женщины, из густых облаков появился крупный мужчина верхом на свирепом на вид коне. На нем была черная шляпа с пером, и его сопровождали семь человек свиты. Этот человек был похож на «нашего бывшего курфюрста». Очевидцы из крестьян говорили, что знали в лицо Иоганна Фридриха, потому что видели его, работая на стройке в Ингольштадте. После того, как эта группа ушла, появилась армия рыцарей и пехотинцев, за которой следовал верблюд. Позже с юга пришло облако, и появился человек в длинном пальто, похожий на Мартина Лютера. Он поднял руку, в которой держал книгу.

Далее автор рассказывает об еще одном удивительном случае в Претине. Сначала из луны появился красивый олень с большими рогами, за ним два меча – символ курфюрста; затем «был замечен толстый крупный мужчина в черном, похожий на нашего бывшего курфюрста». Как и в Хольцхаузене, за изображением Иоганна Фридриха следовала большая армия солдат, рыцарей и слуг. Свидетелями странных видений, продолжавшихся в течение получаса, были пастор и еще несколько человек.

Видение в Претине 20 июня 1548 г. Гравюра из иллюстрированного издания бестселлера Иова Финцеля «Wunderzeichen» (Лейпциг, 1557).

Третья история о видении Иоганна Фридриха в небе была записана Иовом Финцелем и Каспаром Голтвурмом – авторами монументальных трудов о всевозможных знамениях. Таинственный случай произошел в Йене вечером в день святого Иакова 1548 года (вероятно, 15 июля по старому стилю). Около пяти часов вечера солнце вдруг стало кроваво-красным, и возле него был замечен большой коричневый шар. После того, как шар обернулся вокруг светила, на солнце появилась голова бородатого мужчины и повернула лицо к городу. Когда странный шар снова обернулся вокруг солнца, появилась еще одна голова. Через час «еще одно большое видение увидели поверх солнца на востоке, где воистину явилось изображение курфюрста Саксонии, известного и любимого всеми герцога Иоганна Фридриха». После того, как это видение исчезло, появилась голова человека с большим носом.

«Знамение в солнце» над Йеной. Гравюра из книги Иова Финцеля.

Василий Моннер, юридический советник Иоганна Фридриха и бывший воспитатель двух сыновей своего господина, упоминал, что «многие достойные люди» часто видели образ бывшего курфюрста в небе. Слухи такого рода широко расходились по всей стране, отражая беспокойство за его судьбу.

Образ Господа, благословляющего Адама и Еву, вполне мог символизировать то, что курфюрст столь же невинен в приписываемых ему грехах и благословлен Богом, а распятие – символизировать его страдания за веру. Что обозначал верблюд, упоминаемый дважды, мне так и не удалось понять. Филипп Меланхтон, знавший о видении под Брауншвейгом лично от Медлера, в письме к Иоганну Плакотому истолковал верблюда как знамение турецкой угрозы Германии. Вторжение турок расценивалось им как Божье наказание стране, где преследуют истинную протестантскую веру. Впрочем, я не исключаю, что это тонкий намек на Евангелие от Матфея, особенно 19:24 (известное высказывание про верблюда и игольное ушко) и 23:24 («вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие!»).

Последнее видение – свирепый мужчина с мечом и плачущая дева – легко трактовать как образ гонений на протестантскую церковь («невесту Христову»). Именно так эту сцену объяснил Каспар Голтвурм в своей книге о чудесах «Wunderwerck und Wunderzeichen Buch» (1557): «В эти годы святая христианская церковь, супруга или невеста Христова, весьма печалилась и ужасалась. Поэтому дева в видении сокрушалась и плакала от горя. В то время сам Христос был снова неправедно осужден и распят первосвященником папой, епископами и другими». Образ плачущей девы он напрямую связал с гонениями на лютеран, от которых сам немало пострадал.

Читатели из Магдебурга могли воспринять этот образ и как символ угрозы их городу. На его гербе изображена дева («Маgd») с зеленым венком, стоящая на городской стене, а в памфлетах против интерима город часто изображался как целомудренная дева, отказавшаяся продать свое тело папе и его сторонникам. Когда брошюра Медлера вышла в свет, город уже два года находился под имперским интердиктом и мог подвергнуться осаде в любое время. Неудивительно, что люди могли проводить параллель между Магдебургом и образом девы, которую вот-вот поразят мечом. Филипп Меланхтон, впрочем, увидел в этой сцене знамение конца света.

Герб Магдебурга.

Судя по всему, сам Медлер искренне верил в подлинность знамения и убедил в этом Меланхтона. Роль купцов тут может оказаться гораздо менее благовидной. Такое «знамение», пронизанное очевидной символикой, вряд ли можно было увидеть спонтанно в гало или игре света с тенями на облаках. Не исключено, что кто-то из церковников решил подогреть веру горожан Брауншвейга, чтобы они не вздумали принимать интерим, и заплатил купцам, чтобы те разыграли комедию. Тогда становится понятно, почему купцы не разбудили мальчика: он мог проговориться о том, что было на самом деле.

Скрытая и не очень символика в «небесных знамениях» – повод задуматься, сколько в них реальности, не искаженной церковно-политическими интригами или актуальными на тот момент страхами населения. Мы уже знаем, что северные сияния часто воспринимались как армии, сражающиеся в небе. В растерзанной смутой и войнами Германии люди видели в небе мечи, копья, похоронные процессии, розги – символ наказания свыше, геральдических зверей и самого Иисуса Христа, свершающего Суд Божий. Не стоит воспринимать все это буквально или пытаться делать из материалов того времени далеко идущие выводы. Это кривое зеркало, проецирующее на небосвод страхи, желания и предчувствия, выраженные в виде символов и не очень понятных много лет спустя образов.