Исторический поиск: литература и реальность

В западной прессе, особенно в XIX веке, не было принято указывать, что конкретно где написано. Литературный раздел отличался от серьезных новостей или статей разве что по расположению или стилю верстки. В крупных газетах ему посвящались отдельные страницы, а в мелких не заморачивались ничем и спокойно могли запихнуть рассказики «бутербродом» между серьезными статьями. Даже современники принимали их за настоящие репортажи, а в наши дни старинные «фейк-ньюс» нашли себе питательную почву.

Ботаники XIX века знали о существовании хищных растений, которые заманивают животных в ловушки или опутывают клейкими волосками. Крупные кувшиночники могут убить и переварить крысу. Но даже эти растительные монстры померкли на фоне истории Карла Личе. Немецкий ученый якобы приехал на остров Мадагаскар в 1874 году, когда он не был французской колонией:

Один из местных жителей, слышавших, что я награждаю всех, кто показывал что-нибудь удивительное и необычное, уговорил меня посетить юго-восточную часть острова. Побывавших там белых людей можно пересчитать по пальцам одной руки. Среди холмов, покрытых девственными джунглями, обитают мкодо – первобытный народ, у которого нет религии, кроме поклонения священному дереву.

Поднимающийся над землей не выше трех метров ствол священного дерева имеет форму бочки, покрытой корой. Он больше всего напоминает гигантский ананас. На верху ствола диаметром 2,5–3 метра находится вырост, напоминающий гигантскую тарелку. От него отходят восемь крупных листьев длиной 3–3,5 метров и шириной около 30 см в месте прикрепления, которые затем расширяются до 60 см, оканчиваясь острым как игла краем. Листья, толщина которых посредине составляла не менее 40 см, были усеяны огромными и, похоже, ядовитыми шипами. Над листьями горизонтально простирались жесткие ветви длиной более метра. Из-под тарелковидного выроста росли около полудюжины тычинок, изгибающихся вверх – я думаю, что их скорее стоило бы называть щупальцами. Тычинки постоянно трепетали, словно колеблемые сильным ветром. Посредине выроста выделялся густой и, как я узнал позднее, опьяняющий сок...

Тем вечером я последовал за племенем в лес. Мкодо окружили священное дерево и развели двенадцать костров, хорошо осветивших местность. Расположившись вокруг них, туземцы чувствовали себя как дома. Они принялись есть и пить брагу из больших сосудов – выдолбленных тыкв. Вскоре все напились, кроме одной молодой девушки.

На мгновение воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь треском горящих дров. Я взглянул на девушку и увидел на ее лице смертельный ужас. Дикари с криком и визгом окружили ее, жестами приказывая залезть на дерево. Она в страхе подалась назад, видимо, призывая к милосердию. Мужчины стали колоть ее копьями, заставив отступать в сторону их дьявольского бога.

Наконец, поняв, что сопротивление бесполезно, она развернулась лицом к дереву и какой-то миг стояла, собираясь с духом. Быстро подбежав к дереву, она забралась на него, встала на колени и выпила священный сок, а потом снова вскочила на ноги. Я ожидал, что она прыгнет и все кончится, не сразу заметив в свете костров то, что заставило ее сжаться от страха. Дерево, казавшееся безжизненным, пришло в движение. Тычинки, с виду такие хрупкие, внезапно перестали трепетать. Они оплели голову и плечи жертвы с такой силой, что все попытки освободиться остались тщетными. Зеленые ветви, только что казавшиеся твердыми, принялись корчиться и обвивать девушку, словно змеи. Потом началось самое страшное. Большие листья стали медленно, очень медленно подниматься. Зловещие шипы сомкнулись на ее теле с силой гидравлического пресса. По стволу потекла розоватая смесь сока и крови. Толпа, окружившая дерево, отчаянно взвыла. Они пили жидкость и пьянели, приходя в неистовство.

Жертвоприношение дереву-людоеду.

Впервые столь замечательная история появилась в нью-йоркской газете «The World» за 28 апреля 1874 г. О том, что это мистификация, можно было понять с первых строк. Автор утверждал, что история перепечатана из немецкого журнала «Magazine», издающегося Грефе и Вальтером в Карлсруэ, но моменту выхода статьи этот журнал лет 30 как не существовал. Crinoidea, потерявшие букву «е» – морские животные, а не растения.

Начало рассказа в газете «The World».

Все имена в статье, включая Карла Личе, тоже оказались выдуманными, как и племя мкодо. Журнал «Current Literature» за август 1888 г. раскрыл подоплеку: это просто рассказ, написанный репортером газеты «The World» Эдмундом Спенсером. Его разместили так, что догадаться о литературной природе сенсации было очень сложно.

Еще одна интерпретация «жертвоприношения на Мадагаскаре».

О растениях-людоедах на Мадагаскаре у нас много писали не только до революции. Журнал «Советская печать» (1960, № 5, с. 41) пожаловался: «На страницах некоторых газет до последнего времени кочевала глупая фальсификация о «дереве-людоеде». Она нашла себе место в «Ангарских огнях» (Усолье), в «Степных известиях» (Куйбышевская область) – в 35 газетах публиковался этот вздор». Журналу «Знание-сила» пришлось даже дать опровержение (1961, № 9, с. 20–21). Дожил рассказ Спенсера и до наших дней, правда, растеряв по дороге немало деталей.

Другая история, хорошо известная англоязычному читателю, осталась неизвестной у нас. Сейчас мы исправим это упущение. Я не поленился перевести ее полностью:

На якорной стоянке Санта-Моники, штат Калифорния, стоит брошенный русский пароход «Parrier» без единой живой души на борту, от которого все моряки шарахаются как от проклятого. Преследуемый каким-то неведомым ужасом, о котором люди не будут говорить по своей воле, находящийся под властью какой-то странной, неизвестной силы, «Parrier», скорее всего, заржавеет и сгниет на стоянке, прежде чем найдутся желающие на нем плавать. Агенты и владельцы во Владивостоке и Санкт-Петербурге рвут и мечут, но их гнев бесполезен. «Parrier», стоящий на якоре в спокойных, залитых солнцем водах залива Южной Калифорнии, погиб столь же бесповоротно, словно его разнесло в щепки на самых диких берегах Арктики.

Им правит неведомый ужас, из-за которого отважные люди сходили с ума, три капитана покончили с собой, дюжина экипажей дезертировала и многие моряки погибли ужасной смертью. История «Parrier» более странная и таинственная, чем самый причудливый морской роман, когда-либо созданный писателем-фантастом. Это история, которую люди сухопутные могут читать с недоверчивыми улыбками или с насмешкой над суеверием моряков, но люди, выходящие в море, поймут, что к чему.

Все, что нам известно – на «Parrier» властвует нечто таинственное, которое моряки называют «Оно», сводя людей с ума. Моряков, которые смотрят в лицо гибели так же спокойно, как на свою выпивку, внезапно охватывает слепая паника и страх смерти, вызывая беспорядки. Она охватывает людей одного за другим, и вот весь экипаж сходит с ума от непостижимого ужаса, охваченный неистовым желанием бежать от чего-то, что они не могут видеть или слышать. Вот что бывает, когда «Оно» приходит на корабль. Некоторые моряки бросались за борт, другие скончались в койках от жуткого страха, покончили с собой или были избиты, искалечены, растерзаны и затоптаны насмерть паникующими товарищами.

История «Parrier» – не байка «морского волка» и не буйный плод фантазии писателя, рехнувшегося из-за наркотиков. Это правдивая история, которая произошла в наше время на современном пароходе с умелым экипажем и грамотным командованием.

«Parrier» – корабль немецкой постройки, принадлежащий русской компании. Он был построен в Киле в 1897 году и отправлен владельцам в Кронштадт в конце осени. Корабль плавал по Балтике до 1903 года, после чего его послали во Владивосток с грузом боеприпасов, так как в то время Россия активно готовилась к боевым действиям с Японией.

До тех пор, пока корабль не покинул Суэцкий канал по пути на восток, его считали отличным кораблем с хорошим начальством и владельцами, считавшими, что с командой надо хорошо обращаться. Более половины команды не были русскими – на борту было много скандинавов, несколько португальцев и англичан.

Моряки, знающие историю судна, шепотом говорят, что «Оно» пришло на борт где-то в Индийском океане в этом путешествии на восток. Говорят, что однажды ночью в Бомбее, где причалил корабль, произошла драка, и старшина, находившийся на берегу со своими людьми, убил индусского матроса.

Конечно, все это может быть лишь суеверными сплетнями. Убийство индусского матроса в драке на берегу все вскоре выбросили из головы, и, вероятно, вспомнили только потому, что люди стремились найти какую-то причину появления «Оно». Вот факты, изложенные со слов моряков, недавно покинувших «Parrier».

Пароход шел на север к Китайскому морю. Стояла хорошая погода, и команда радовалась перспективе сойти на берег после долгого плавания. Они должны были причалить в Порт-Артуре, сдать там часть груза и следовать дальше во Владивосток.

За два дня до прибытия в Порт-Артур пришло «Оно». Стояла прекрасная осенняя ночь, новолуние. Море было спокойным. Вскоре после трех часов ночи, без предупреждения и причины, корабль охватил ужас. Первым его признаком был страшный крик, испугавший вахтенных. В одно мгновение кубрик охватила паника. Матросы, проснувшись от крепкого сна, с воплями поднимались на своих койках, другие выпрыгивали из них и бежали на палубы. Помощник капитана и вахтенные были удивлены. Они знали, что даже пожар не мог вызвать такую панику. Через мгновение ужас охватил и людей, которые не спали. В течение двадцати минут взбесившиеся люди дрались друг с другом, дико бегали, кричали, вопили, молились, а затем падали на палубы, беспомощно и тяжело дыша. В разгар ужаса кричащий, ругающийся и молящийся молодой моряк Алек Говинский бросился к борту, перепрыгнул через перила и исчез. Тут же воцарилась тишина. Моряки вышли из транса за секунду, слабые и дрожащие, но больше не испуганные. Были спущены лодки, но Говинского не нашли. Расследования не было. Матросы и начальство испытали одинаковый ужас, и о случившемся не было ничего сказано – все ограничилось ошеломленными разговорами шепотом. Корабль причалил в Порт-Артуре и двинулся на север. Три ночи спустя «Оно» снова появилось, распространяя тот же безумный ужас среди команды.

Деморализация и паралич от страха обрушились на людей. Если бы они могли видеть – если бы они могли слышать – если бы они поняли, что это, они бы смогли ему противостоять. Но неведомое нечто вселяло страх в их сердца.

До Владивостока добрались без проблем. Дюжина матросов попыталась дезертировать, но больше половины из них поймали. Капитан стремился уйти на юг, пока лед не сковал гавань. Матросов держали взаперти, пока корабль не отправился в Гонконг.

Говорят, что этот рейс был одним из самых ужасных, когда-либо предпринятых любым кораблем. Ночь за ночью ужас охватывал корабль от кают до кубрика. Капитан Андрист покончил жизнь самоубийством за три дня до того, как судно достигло Гонконга, выпрыгнув за борт от ужаса. Еще два моряка покончили с собой, а один умер от страха в своей койке.

В момент, когда корабль достиг Гонконга, все моряки, кроме второго помощника капитана, родившегося в Финляндии шведа Хансона, и пятерых матросов-скандинавов, дезертировали. Хансон, обладатель капитанского сертификата, остался, потому что увидел возможность самому стать капитаном, а скандинавы остались с ним, уверенные, что «Оно» покинет корабль при новом командире. Владельцы подтвердили назначение Хансона капитаном и приказали доставить груз в Сидней. Он отправился в море, наняв команду из китайцев, индусов и гонконгского отребья.

Никаких сведений о путешествии не сохранилось, кроме кратких записей о смертях, самоубийствах, убийствах, ночах ужаса и днях дрожи от страха, сделанных в бортжурнале застрелившимся за день до прибытия в Сидней Хансоном. И снова экипаж дезертировал.

Прошли недели, прежде чем смогли нанять другой экипаж, потому что моряки, покинувшие корабль, распространили ужасную историю, и капитан Говинский, присланный из Гонконга, обнаружил, что корабль пуст и фактически брошен в гавани. Ему удалось разгрузить трюмы и отплыть с половиной экипажа в Гонконг, где он нашел достаточно кочегаров и машинистов для завершения комплектования команды.

Капитан Говинский, который, как говорят, ничего не боялся, сумел оставить «Parrier» в строю и, жертвуя собой, удерживал на борту достаточное количество людей для выполнения временных заданий. Его первый помощник, валлиец по имени Макинтайр, доказал, что способен занимать эту должность, но даже они порой были охвачены ужасом. Снова и снова практически весь экипаж дезертировал, и говорят, что только один человек – швед Нельс Нельсон – привык к кораблю и возвращался на борт после каждого массового дезертирства.

Дважды Нельсон уходил с остальными моряками, но, посидев на берегу, возвращался, когда новое начальство начинало набирать экипаж. Он не отрицает, что был так же напуган этим ужасом, как и другие, но после первых нескольких нападений он, как правило, был самым здравомыслящим человеком на борту в периоды безумия, и, кроме того, полным решимости разгадать тайну, если только это возможно. Снова и снова он расспрашивал каждого моряка на борту относительно их симптомов, выяснял, что их пугало, и старался проанализировать собственные чувства, когда внезапная паника охватывала его. Все, что он знает, – внезапно кажется, что порыв теплого, удушающего воздуха охватил корабль с носа до кормы, принося безумие, и паника будет длиться, пока кто-то не умрет. В момент, когда безумец, потерявший рассудок от ужаса и безмолвного страха, бросался за борт или умирал, проклятие исчезало и «Оно» покидало корабль.

Два месяца назад «Parrier», груженый коноплей и товарами для Сан-Франциско, отправился в Калифорнию с набранной в Гонконге новой командой. «Оно» поднялось на борт только после того, как корабль миновал Гонолулу. Произошло ужасное повторение тошнотворной паники и отвратительных сцен, когда сильные люди сходили с ума от испуга. Три ночи подряд наступал ужас – и трое моряков погибли. На четвертый день капитан Говинский пошел в каюту и застрелился, и его помощник Падеман принял командование. Когда они добрались до Сан-Франциско, команда находилась на грани мятежа, но ее удержали на борту. Девять матросов сумели украсть шлюпку и сбежать, а остальные, угрюмые, кровожадные и готовые воспользоваться любой возможностью, чтобы сбежать с корабля, отправились на юг в порт Лос-Анджелеса, чтобы доставить технику – последнюю часть груза.

Около двух часов ночи, когда судно добралось до бухты в Санта-Монике, «Оно» снова пришло. Кок Хань Лю выпрыгнул за борт.

Судно встало на якорной стоянке около 10 часов утра. Не советуясь и не сговариваясь, даже не остановившись, чтобы подумать, все матросы сошли на берег и тут же разбежались. Нельсон, который так долго продержался на корабле, был одним из первых. Беспомощный капитан Падеман отказался платить матросам, но, несмотря на это, они ушли, радуясь, что бежали с корабля. Падеман сошел на берег последним и связался по телеграфу с владельцами. С тех пор «Parrier» качается на якорной стоянке, а другие корабли стоят как можно дальше от него.

Думаю, вы уже догадались, в чем дело. Этот анонимный рассказ впервые появился в газете «Chicago Daily Tribune» за 21 апреля 1907 г. на литературной странице F2. С тех пор его не раз выдавали за реальное происшествие. В 1940 году кто-то переименовал выдуманное судно «Parrier» (нечего и говорить, что в регистре Ллойда его нет), присвоив «более русское» имя – «Ivan Vassili». Встречается и вариант «Ivan Vassilli», с двумя «l».

Заставка к рассказу «The Mystery of the Haunted Ship». («Chicago Daily Tribune», April 21, 1907).

Развесистая клюква, очевидная нашим гражданам, осталась незамеченной на Западе. Я встречал упоминания о судне «Ivan Vassili» в десятках книг и статей. Кто-то вносил в эту историю свои поправки и искажения: то корабль оказывался брошен не в Санта-Монике, а во Владивостоке, то его подожгли, чтобы избавиться от проклятья.

В комиксах из серии «Ripley's Believe It or Not!» невидимое «Оно» превратили в зеленого монстра.

Тем, кто займется историческим поиском, следует всегда иметь в виду возможность столкнуться с литературным вымыслом, «утками» и мистификациями. Чем сенсационнее нам кажется история, тем тщательнее ее надо проверять, чтобы не оказаться в дураках. Их число и так слишком велико, не стоит пополнять его за свой счет.

Также по теме

Во многих зарубежных изданиях можно найти удивительную историю, связанную с гибелью немецкой подводной лодки UB-65. Утверждалось, что к ее уничтожению якобы причастен… призрак, а практически все ее выходы на боевые дежурства сопровождала череда мистических событий.