Может ли современная официальная наука изучать полтергейст?

В последнем номере журнала «Живая старина» вышла моя статья “«Шумные духи» в представлениях жителей пограничья России и Эстонии в конце ΧΙΧ – первой половине ΧΧ в.” – результат большой и системной работы с эстонскими архивными записями, сделанными в 1930-х – начале 1940-х годов и хранящимися ныне в Тарту (Эстония). Впервые в научный оборот вводятся ранее неизвестные тексты, в которых описаны классические полтергейстные проявления, рассмотренные через призму фольклористики.

Конечно, некоторые могут недоуменно вопросить: а где публикации по тематике полтергейста, посвященные приборным измерениям и техническим характеристикам явления? Ответ будет неожиданным – такая статья потребует либо разработки слишком серьезной новой методологии для ее интеграции с существующими парадигмами научных журналов, либо же она должна быть программой какого-то научного института, обладающего поверенным научным оборудованием. Последнее нереально на настоящем этапе: энтузиасты зачастую используют довольно неплохой инструментарий, но, увы, ни одно из этих измерений в силу различных причин не признается научным сообществом стран СНГ. Да и журналы боятся за свою репутацию – никто не хочет связываться с пока еще табуированной областью, за публикацию в которой запросто могут исключить из различных региональных или международных баз данных, пробиться в которые весьма не просто и затратно по деньгам.

Все это приводит к тому, что на пространстве СНГ технические измерения в области полтергейста стали своего рода хобби немногочисленных энтузиастов, своего рода косплеем науки. Можно надувать щеки и покупать все более и более дорогие приборы, но «вариться» все равно придется в собственной каше – эти результаты измерений будут годами лежать у вас мертвым грузом. Несомненно, можно доказать что-то самому себе или коллегам, но это пока что не признанная наукой отрасль знаний, и как тут переломить тенденцию, каждый решает сам для себя.

Если же мы не «играем» в науку, а именно что ни на есть решаем двигать и интегрировать свои наработки в эту область (в научные журналы, я имею в виду), то у нас есть навскидку несколько вариантов.

Можно переориентироваться на немногочисленные англоязычные журналы, умело балансирующие на грани науки и фричества – сказать-то просто, но на деле написать на хорошем английском статью в сложной теме, с которой предпочитают не связаться большинство даже западных ученых, задача не из легких. Она выполнима и есть примеры людей, которые ушли в эту область, но, пожалуй, для большинства энтузиастов стран СНГ это еще немного сложновато.

Но, как мне видится, сражаться с ветряными мельницами на пространстве той же России, Беларуси и Украины на данном этапе истории почти нереально. Это останется чем угодно, например, хоррор-туризмом, но технические данные, несмотря на все попытки прыгнуть выше головы, прожженные «технари» отвергнут.

Можно умело завуалировать свои «приборные» исследования и попробовать поискать в них иные глубины, например, перейти с анализа электронных голосов на проблемы существования загробной жизни и околосмертных феноменов, переместившись в пространства культурологии и религиоведения. Таким путем пошли некоторые российские группы и это у них получилось.

Сходным путем двигались и члены Проекта «Уфоком». Например, несколько лет назад мы рассмотрели проблематику фокальных лиц полтергейста с точки зрения психологии. И это направление – психологическое – для полтергейста вполне подходит, если мы предполагаем заниматься им исключительно на методологии психологической науки. По этой стезе идет наш проект, анализирующий психофизические маркеры полтергейста.

Вторые два перспективных направления – это антропология и фольклор. С точки зрения антропологии мы рассмотрели одержимость в контексте окружающих ее полтергейстоподобных проявлений. Это результаты работ проекта «Одержимость» и их совершенно реально публиковать и далее в высокорейтинговых научных журналах.

И вот третье направление – это рассмотрение феномена полтергейста посредством составного кирпичика фольклора о сверхъестественном. Первая публикация об этом, где мы сформулировали наши подходы к выбранной теме, вышла еще в 2017 году. После были еще публикации о «Таневичском чернокнижнике», «Лихтле» из Фурта и др. Несмотря на то, что фольклористы используют собственную методологию, в поле которой нам необходимо действовать, еще недавно доморощенные аномальщики все равно уже могут не «играть в исследователей», а, если захотят, то двигаться сугубо в научном поле, подкрепляя результаты своих экспедиций вполне реальными публикациями.

На самом деле, конечно же, полтергейст уже неоднократно попадал в поле зрения фольклористов. Но, пожалуй, наибольшее впечатление на нас оказала статья Т. В. Володиной о «беляковском черте» – ее краткий пересказ мы уже приводили на сайте. Предложенная автором несложная методология применима и к другим случаям стародавнего полтергейста, в частности, нам удалось таким же образом собрать сведения о полтергейсте в д. Заболоть Ивьевского р-на Гродненской обл. Однако выбранный подход чреват проблемами для тех, кто исследует аномалии по-старинке: нужно изучать рассказы о случае по определенной схеме в населенных пунктах вокруг деревни с некогда случившимся сверхъестественным происшествием. Не всегда это применимо в экспедиции, организованной энтузиастами АЯ, но при особом желании сосредоточиться на этом аспекте феномена, в такой перестройке выездной логистики нет ничего невозможного.

Наконец, последний подход – исследовать архивные записи о полтергейстоподобных происшествиях. Недавно мы уже публиковали статьи о типично полтергейстных явлениях, найденных в смоленском, владимирском, ярославском и кировском архивах. Несмотря на то, что сейчас это многим уже кажется само собой разумеющимся, такой пристальный интерес к этой теме возник лишь в последние несколько лет, а ранее ей по ряду причин не интересовались ни журналы, ни сами изыскатели.

Не исключено, что перед нами даже целое новое направление исследований – какая-нибудь архивная демонология или что-то в этом роде. И проторенный первыми застрельщиками этой темы путь потом будет положен в основу будущих солидных монографий. Недавно я от коллег узнал, что такие архивные находки об активности «шумных духов» уже стали темой диссертации одной российской исследовательницы. Так что не за горами новые работы о том, что фактически какой-то десяток лет назад еще стойко ассоциировалось исключительно с «желтой прессой». Правда, консервативным ученым понадобится гораздо больше времени, чтобы это осознать и признать очевидное вхождение полтергейста в область сугубо научного поля.

А что же тогда с проектами «Спектр» и прочими, где первую скрипку играют исключительно приборные измерения? Увы, мы можем лишь продолжать надеяться, что произойдет что-то неординарное и эта тема внезапно заиграет по-новому, пробившись в академическую и университетскую среду. Ведь сейчас пришло новое поколение более открытых новому исследователей и кто-то из них, нахальный и дерзкий, быть может, переломит тенденцию. Не исключено, что это будет именно тот из них, кто сейчас читает эти строки.

Что же делать в сложившейся ситуации, каждый решает сам для себя. Уйти во что-то другое, начать работать с обозначенными мной направлениями или чуть-чуть додавить еще несколько, о которых я пока здесь не пишу. Ну или сесть на берегу реки и дождаться пока по ней не проплывут «трупы врагов» – те самые научные статьи, которые кто-то напишет за вас и тем самым даст вам индульгенцию на беспрепятственное обнародование банка своих результатов.

Также по теме

В этой публикации представлена тематическая подборка текстов о «шумных духах», рассказы о которых бытовали в пограничных областях Эстонии и России примерно с 1870-х гг. (самое раннее сообщение) до 1940-х гг. Все эти персонажи в рассматриваемых текстах обладают полтергейстными чертами и проявляют себя как «шумные» или «беспокойные» духи.