Кракатау: тайна пророческого сна

Извержение Кракатау 26–27 августа 1883 года стало одной из величайших катастроф современности. Такое бедствие не могло не породить мифы и легенды, дожившие до наших дней. Самая популярная легенда гласит, что гибель острова Кракатау в огне и лаве увидел во сне американский журналист, и запись его сна случайно попала на страницы газеты задолго до того, как новости о извержении достигли цивилизованного мира.

Также по теме

В статьях и книгах о непознанном часто упоминают про невероятные совпадения, бросающие вызов теории вероятности. Иной раз статьи даже подписаны именитыми авторами или таковые дают к ним обстоятельный комментарий. Мы проверили некоторые самые нашумевшие случаи, чтобы выяснить, что в этом правда, а что нет.

Нашему читателю эта легенда прекрасно известна еще с советских времен, так как ее не раз цитировали в качестве примера «невероятного совпадения». Советская пропаганда не одобряла разговоры о телепатии и пророчествах, поэтому ее обсуждение свелось к попыткам рассчитать, насколько вероятно совпадение между сном о катастрофе и настоящим бедствием в другом полушарии.

Первая публикация о «пророческом сне» («Техника – молодежи», 1967, № 5). Дата указана с ошибкой в 10 лет – 1893 вместо 1883 года.

Со временем в ней появилась интересная деталь, исключающая любые разговоры о совпадении: журналисту приснилась не просто ужасная катастрофа, но и старинное название острова Кракатау, которое не использовалось уже давно. Подобное совпадение уже за гранью случайности. Обновленная версия была напечатана тем же человеком, который редактировал журнал «Техника – молодежи» в 1967 году – писателем Василием Захарченко. В первом номере нового журнала «Чудеса и приключения», основанного им в 1991 году, удивленные читатели смогли прочесть статью «Видения, пронзающие пространство».

Эдуард Сэмсон был в 1883 году редактором отдела новостей в бостонской газете «Глоб» («Мир»), но оплата совсем не соответствовала должности. Сэмсон скудно подрабатывал как репортер и с трудом сводил концы с концами.
Однажды он слегка выпил с ребятами, возможно даже, что выпил чуточку лишнего, когда явился в редакцию, чтобы вздремнуть на продавленном диване в комнате художников. Около трех часов утра, проспав уже часов семь, Сэмсон встал и попытался стряхнуть с себя чудовищный кошмар, пережитый во сне. Весь в поту, он повесил свою рубашку на спинку стула у открытого окна, обмыл себе голову водой из графина и сел обдумать увиденное.
Какой сон! Хорошо, что он был только сном: вопли обреченных на смерть людей еще звучат у него в ушах. Никогда еще он не наблюдал подробностей так ясно: он словно следил за развертыванием трагедии откуда-то с клотика корабельной мачты, с места, странным образом защищенного от всех опасностей, царивших вокруг.
Сэмсон сидел в пустой комнате несколько минут, не в силах решить, что делать дальше. Потом, по счастливому вдохновению, зажег свечу и начал записывать свой сон во всех подробностях.
Он писал, как тысячи обезумевших от ужаса туземцев острова Праломе, близ Явы, бежали к морю, спасаясь от потока кипящей лавы, извергаемой вулканом позади них. Они очутились в ловушке между раскаленной лавой и кипящим морем.
Он описывал, как другие тысячи людей были смыты в море чудовищными грязевыми потоками, он писал о громовых раскатах, сотрясавших небо и землю, о гигантских волнах, швырявших корабли, и, наконец, в завершение катаклизма – о потрясающем взрыве, уничтожившем весь остров Праломе и оставившем от него только огнедышащий кратер среди пенящегося моря.
Сэмсон нацарапал на полях своей записи «Важно» и оставил ее на столе.
Там нашел ее редактор, когда пришел утром. Разумеется, он предположил, что Сэмсон принял это ночью по телеграфу, и напечатал все, снабдив «шапкой» на всю страницу. Другие газеты узнали о его новости и запросили подробности. Редактор подал статью на телеграф, соединивший его с Нью-Йорком. Оттуда, через Ассошиэйтед Пресс, она разошлась по всей стране, и десятки важнейших газет в Чикаго, Цинциннати, Кливленде, Сан-Франциско и других городах поместили на своих первых страницах повесть о величайшей в мире катастрофе, не зная, что она основана всего лишь на кошмаре одного репортера. Это было 29 августа 1883 года.
Потом началась реакция. Продолжения истории не было по двум причинам: во-первых, не было сообщения с той далекой части света, где катастрофа якобы произошла; во-вторых, репортер, написавший первое сообщение, не мог придумать продолжения к нему. Получился тупик.
Издатель бостонской «Глоб» потребовал объяснений, и Сэмсон, полный стыда, признался в истине. Он совершил непростительный грех, отдав в печать сообщение, не подтверждаемое ничем, так как в бостонской библиотеке не было сведений об острове, который назывался бы Праломе. Беспомощное оправдание Сэмсона, что он не собирался отдавать свой рассказ в печать, было напрасным усилием: рассказ уже был напечатан.
Расплата была, конечно, жестокая. Перед десятками сконфуженных газет встала перспектива объяснения с читателями и признания, что они стали жертвой обмана. Сэмсона немедленно уволили, но для газет это не решало проблемы. Они ждали, чтобы Ассошиэйтед Пресс вывела их из трясины. Бостонская «Глоб» подготовила опровержение и приготовилась к тому, чтобы стать посмешищем своих конкурентов, попавшихся на удочку «великой катастрофы».
Но тут сказала свое слово природа. На западные берега США нахлынули необычайно высокие волны. Из разных пунктов начали поступать отрывочные сведения о чем-то необычном, происходящем в Индийском океане. В Малайе и Индии целые области были затоплены приливными волнами. Жертв было множество, но сколько – неизвестно. Газеты напечатали то, что им удалось узнать, и решили подождать с извинениями за мистификацию.
Через несколько дней стало несомненно, что произошла какая-то потрясающая катастрофа. Из Австралии пришло сообщение, что воздух содрогался от звуков тяжелой канонады где-то на севере, по западным побережьям США, Мексики и Южной Америки прокатились огромные приливы. Этот прилив обошел вокруг всей Земли – величайшая в мировой истории океанская волна. В порты Индийского океана приходили потрепанные корабли, сообщая, что в Зондском проливе произошло извержение вулкана Кракатау, уничтожившее остров вместе с его многочисленным населением, это был взрыв, сотрясший всю планету и изменивший барометрическое давление во всем мире; атмосферная волна, трижды обежавшая вокруг земного шара, была отмечена всеми станциями на ее пути.
Это была одна из величайших газетных новостей за всю историю, и газеты жадно использовали ее, особенно газеты, напечатавшие сообщение Эда Сэмсона о катастрофе на острове Праломе. Извержение Кракатау было буквально мировым потрясением, самой мощной природной катастрофой в истории человечества.
Когда подробности катастрофы стали известны, бостонская «Глоб» бросила свое опровержение в корзину и поместила сообщение Сэмсона на первой странице. Он притворился, будто знал эту новость все время, хотя, разумеется, вел себя уклончиво относительно источников своего знания. Кракатау был сенсацией всего мира, и Сэмсон вернулся в штат газеты, посвящая все свое внимание ежедневным отчетам о великом событии.
Кракатау начал реветь и корчиться 27 августа 1883 года, взорвался вдребезги на следующий день и погрузился в кипящие воды Зондского пролива утром 29-го. Иначе говоря, живые, страшные события, приснившиеся Эду Сэмсону, действительно происходили у антиподов в то самое время, как он метался на диване в редакции бостонской газеты. Его описание кошмара в точности совпадало с самим событием, кроме одной детали. По какой-то необъяснимой причине Эд назвал гибнущий остров Праломе, тогда как в действительности погиб остров Кракатау.
Эдуард Сэмсон состарился и почти ослеп, когда к его необычайной истории была дописана последняя глава. Голландское историческое общество вспомнило о ней и прислало ему в подарок старинную карту, на которой Кракатау назывался своим туземным именем, не употреблявшимся к тому времени уже почти полтораста лет, – именем Праломе.
В истории журналистики сон Эда Сэмсона о катастрофе на Кракатау является, вероятно, самым странным и пока необъяснимым событием.

Сокращенный вариант легенды о пророческом сне был перепечатан в газете «Труд», выходящей в 1991 году тиражом 18 миллионов экземпляров.

Прежде чем приступить к детальному разбору этой легенды, заметим, что в ней есть явные логические нестыковки. Во-первых, Кракатау не был населен, и гибнуть на нем было некому. Все жертвы жили на побережье и были смыты цунами, спалены пирокластическими облаками или задохнулись от удушливых газов. От лавы никто не убегал.

Во-вторых, Ява в 1883 году уже была соединена подводным телеграфным кабелем с другими континентами, и новости оттуда приходили достаточно оперативно. 28 августа 1883 г., то есть еще до легендарного сновидения Эдуарда Сэмсона, газеты всего мира сообщили о начале катастрофического извержения на Кракатау. Телеграмма из Батавии, ныне Джакарты, сообщала о многочисленных жертвах.

Телеграмма, опубликованная 28 августа 1883 г. на первых страницах газет (слева – «The Indianapolis Journal», справа – «Der Deutsche Сorrespondent»).

Вулканическое извержение на яванском острове с многочисленными жертвами.
Батавия, 27 августа. – Вчера вечером с вулканического острова Кракатау доносились звуки страшных взрывов, слышимые в Соеракрате на острове Ява. Пепел от вулкана падал вплоть до Черибона, а исходящие от него вспышки видели в Батавии. Камни падали ливнем на Серанг, оставшийся в полной темноте всю ночь. Батавия тоже была почти без света, все газовые фонари погасли за ночь. Связь с Анжером прервалась, и опасаются, что там произошла беда. Несколько мостов между Анжером и Серангом разрушены, деревня смыта водой, реки вышли из берегов из-за притока моря внутрь страны.

Эта телеграмма была опубликована и в газете «The Boston Daily Globe», где работал герой нашей истории. На следующий день, 28 августа, пришла новая телеграмма из Батавии. Из-за разницы часовых поясов она была опубликована газетами только 29-го, но если мистер Сэмсон сидел в редакции ночью, он должен был с ней ознакомиться. Петербургские газеты также ее опубликовали, изрядно перепутав названия.

Лондон, 16 (28) августа, вторник.
Извержение на острове Кракатое [!] по дальнейшим известиям, полученным сегодня из Батавии, началось в воскресенье и произвело большие опустошения в северной части Яванской провинции Бантам. Особенно пострадали от пепельного дождя и лавы деревья, хлебные поля, мосты и дорога. Телеграфное сообщение между Бантаном и Батавией прервано. Вследствие чрезмерно высокого уровня воды нижние кварталы Батавии подверглись наводнению. Постройки европейского квартала Анхер [Анжер] и китайский лагерь близ Нераха [Мерака] снесены волнами.

Телеграмма из Индонезии, опубликованная 29 августа 1883 г. (слева – «Петербургский листок», справа – «The New York Herald»).

Теперь, зная всю предысторию событий, мы можем обратиться к статье в «Globe» от 29 августа 1883 г., вышедшей с заголовками «Ява опустошена. Ужасные разрушения от лавы и воды».

Лондон, 29 августа, 22.30 (Специальная телеграмма).
Последние сообщения из Батавии, столицы Явы, показывают, что извержения вулканов на этом острове гораздо серьезнее, чем указывалось вначале. Извержение началось на острове Кракатау в Зондском проливе, примерно в 15 милях от побережья Явы. Сильный грохот был отчетливо слышен в Сумакерте и Батавии, соответственно находящихся примерно в 45 и 22 милях.
Сначала тревога была небольшая, но через несколько часов град камней посыпался на Джокьокерту, Сурабаю и Зеранг. Всю ночь падали ливни раскаленных камней и пепла, погружая эти города в полную тьму. В Батавии они тоже падали время от времени, и в европейском квартале было трудно поддерживать горение уличных фонарей. На следующее утро всякое сообщение с Анжером было прервано: мосты были разрушены обрушившимися камнями и пеплом, а дороги стали непроходимыми.
Первые извержения произошли в субботу вечером. В воскресенье утром сейсмическая активность распространилась под водами пролива, и вскоре они сильно закипели и зашипели. Большие волны нахлынули на берега Явы, и температура моря поднялась почти на 20 градусов. Даже на таком большом расстоянии от первоначального очага сотрясений, как в Мадуре, яростные волны превращались в увенчанные пенными шапками горы, накатывающиеся на берега. Угрожающий грохот постепенно становился все отчетливее и сильнее, и к полудню Маха-Мкру, самый большой из вулканов Явы, начал изрыгать пламя с угрожающей скоростью. Эта активность вскоре распространилась на Гунунг-Тенгер, кратер которого является самым большим в мире и имеет почти четыре мили в диаметре, Гунунг-Гунтур и многие другие небольшие горы, пока более трети из 45 кратеров Явы не начали активно извергаться либо серьезно угрожать извержением.
Незадолго до наступления сумерек над Гунунг-Гунтуром образовалось большое светящееся облако, и кратер вулкана начал извергать огромные потоки белой кислотной сернистой грязи, не считая небольших количеств лавы. Произошли частые взрывы, за которыми последовали чудовищные дожди пепла и огромных обломков, которые были подброшены высоко в воздух и разбросаны во всех направлениях, чтобы упасть на долины внизу, неся смерть и разрушение. Вместе с этими страшными извержениями пришли столь же ужасные явления с моря. Нависшие над ними облака были настолько переполнены электричеством, что в одно время можно было увидеть более пятнадцати огромных водяных смерчей. С тех пор они по-прежнему появляются, иногда через довольно длительные интервалы.
Мужчины, женщины и дети в ужасе бросились из ветхих жилищ, наполняя воздух криками ужаса. Сотни людей не смогли выбраться, прежде чем дома рухнули и были погребены под огромными грудами камней и грязи, нагроможденными там, где несколько часов назад царили покой, счастье и мнимая безопасность.
Гунунг-Тенгер не извергался с 1800 года, когда участок земли в 17 миль в длину и семь в ширину был полностью покрыт белой сернистой грязью, характерной для извержений Явы. Пик Гунунг-Тенгер имеет 6000 футов в высоту, и столб пламени на его вершине представлял собой очень впечатляющую величественную сцену. Каждую секунду из кратера Тенгера с ужасающей силой вылетал огромный валун, раскаленный докрасна или добела, и, поднявшись на сотни футов в воздух, с жужжанием падал обратно, возможно, врезавшись в соломенную крышу какой-нибудь китайской рыбацкой хижины или раздавив своей огромной массой тело какого-то туземного крестьянина.
Особенностью извержения было то, что из кратера одновременно выбрасывало раскаленные камни и массы снега и льда. Трещина за трещиной появлялись на склонах гор, и то здесь, то там в долинах возникали большие зияющие пропасти.
На возвышенных равнинах Кедири и Бангдонга ливни из камней, грязи и лавы были не так часты, как в нижних частях острова, но все же носили разрушительный характер. Большая часть северной части острова, покрытая лесом, вскоре была охвачена огромным пламенем. Раскаленные докрасна продукты извержения подожгли деревья. Зрелище того, как лесные великаны падали один за другим, словно снопы пшеницы в бурю, поражало своим ужасным величием.
По мере того, как извержения становились все более частыми и мощными, волнение моря, окружающего побережье, становилось все более и более сильным. Здесь волны с ужасающей силой неслись на крутой каменистый склон, разбиваясь о нависшие утесы и быстро отступая, оставляя лавовый поток, застывший как раз в момент, когда он вот-вот должен был упасть в пропасть, быстро затвердевшим от контакта с водой и образовавшим отчетливые слои черной, ярко-красной, пурпурной и коричневой лавы, из которых то и дело торчали огромные пики базальта, разбросанные самым причудливым образом. Там волны захлестнули болотистое место вдоль берега, внезапно охватив деревушку с рыбацкими домиками, и, быстро вернувшись, смыли почти все следы того, что мгновением раньше было сценой, бурлящей жизнью, где только что люди метались в тщетных попытках спасти вещи и жизнь от ужасного сочетания угрожающих им стихий. То, что несколько часов назад были плодородными долинами, покрытыми цветущими плантациями кофе, риса, сахара, индиго или табака – основных продуктов острова – вскоре превратилось в руины и пустоши, покрытые грязью, камнями и лавой. Наверное, нигде на Яве не удастся спасти ни колоска урожая.
На въезде в Батавию вдоль берега стояла большая группа домов, занятых китайцами. Эта часть города была полностью сметена, и из 25 тысяч китайцев, живших на заболоченной равнине, вряд ли более пяти тысяч смогли спастись. Они держались за свои дома, пока не пришли волны, которые их смыли, боясь потоков пламени и лавы внутри страны больше, чем цунами извне.
Европейцы и американцы в Батавии потеряли около 800 человек из 3500 проживавших там белых. Многие базары в верхних частях города были снесены, масштаб финансовых потерь невозможно оценить. Биржа и военный госпиталь серьезно пострадали.
В Анжере европейско-американский квартал сначала был завален камнями, грязью и лавой из кратеров, а затем поднялись волны и поглотили руины, не оставив никаких следов на том месте, погубив около двух тысяч жителей и тех, кто пытался найти там убежище. Бантан, когда-то процветающий туземный город, но уже много лет назад почти заброшенный, несколько раз был полностью затоплен водой, и в нем было, должно быть, утонуло порядка двенадцати сотен человек.
Остров Серанг, расположенный недалеко от побережья, был полностью затоплен, и там не осталось ни души, чтобы рассказать о катастрофе и смерти. В Черибоне не было большого наводнения, но потери людей и имущества из-за падения камней и потока лавы должны были быть очень значительными. Бюйтензорг пострадал очень серьезно, как и Самаранг, Джокйокерта, Суракерта и Сурабая, в то время как скудные сообщения из более маленьких городов показывают, что там потери были столь же велики. «Тысяча храмов» в Брамбанане были очень сильно повреждены, а некоторые из них полностью разрушены. Некоторые купола знаменитого храма Боробады были разрушены огромными падающими камнями.
Хотя в настоящее время нельзя точно оценить число погибших, должно быть очевидно, если принять во внимание, что на острове проживает более десяти миллионов человек, что список погибших будет исчисляться многими тысячами.
По последним сведениям, извержения продолжаются, хотя их сила несколько уменьшилась. Есть опасения, что по окончании бедствия окажется, что оно было одной из самых ужасных катастроф в истории вулканических извержений.

Как вы сами могли убедиться, в этой статье нет упоминаний про остров Праломе и его гибель. Зато в ней есть явные заимствования из приведенных выше телеграмм и детали, не соответствующие подлинной истории катастрофы. Про подоплеку ее появления поведала писательница и анархистка Флоренс Финч Келли, прославившаяся борьбой за права женщин во времена, когда за это действительно надо было сражаться. В начале 1880-х годов она как раз работала в «Globe» и знала, как там делается журналистика.

Однажды в конце августа 1883 г. журналист в редакции бостонской ежедневной газеты – он занимал должность редактора дневных новостей – сказал коллеге, сидевшему рядом с ним за длинным столом:
«Мне нужно как-то наскрести еще денег. Я уезжаю в отпуск на следующей неделе и хочу хорошо провести время. Если сегодня или завтра не появится что-то, что будет заслуживать много места, мне придется это придумать».
Он был бостонским корреспондентом ряда важных газет в других городах. В депешах «Ассошиэйтед Пресс» он заметил краткую заметку из Лондона, не более дюжины слов, где говорилось, что известия из Индии указывают на то, что в Индийском океане произошло какое-то землетрясение или цунами.
«Бьюсь об заклад, что в южном полушарии что-то произошло, – продолжал мужчина, – и, думаю, для начала этого достаточно. Спорю на сигары, что заработаю на этом двести долларов».
Он пошел в публичную библиотеку и взял там все книги и научные отчеты о землетрясениях и извержениях вулканов. Среди них была книга про Яву, единственный экземпляр в Соединенных Штатах. В ней он нашел длинный и красочный отчет об извержении вулкана и землетрясении, которые произошли за двести лет до этого. Он частично его скопировал, дорисовал в воображении дальнейшие детали и приукрасил, а затем телеграфировал в ведущие газеты по всей стране, утверждая, что его газета получила подробное эксклюзивное сообщение из Лондона про ужасное извержение вулкана на Яве, и спрашивая, сколько строк они могут взять.
На следующее утро крупные газеты в Нью-Йорке, Чикаго, Сент-Луисе, Цинциннати и других городах полностью или частично напечатали его историю. «The Boston [Daily] Globe» опубликовала ее полностью как настоящее сообщение... Появление этой фальшивой телеграммы вызвало большой ажиотаж в газетных кругах. Из Нью-Йорка утром в день публикации она была отправлена в лондонскую «Times», где была полностью опубликована. Там агентство «Ассошиэйтед пресс» завладело ею и отослало ее обратно в Соединенные Штаты, и многие газеты, которые побоялись брать ее от бостонского корреспондента, предоставили ей место на своих колонках с крупными заголовками и жирным шрифтом. Но в стране нашлось несколько газет, которые с самого начала заклеймили эту историю как фальшивку и высмеяли ее утверждения. Того, что из кратеров якобы вылетали снег и лед вместе с раскаленными камнями, заявили они с презрительным весельем, было достаточно, чтобы дискредитировать всю историю.
Газетные склоки и удивительные подробности фальшивой депеши привлекли внимание ученых, и люди, сведущие в землетрясениях и вулканах, вскоре погрузились в обсуждение любопытных вещей, которые якобы имели место на далекой Яве. Вскоре поползли слухи о страшном извержении вулкана на острове Кракатау, которое действительно произошло в тот день, который газетчик назначил своей катастрофе. Разумеется, бостонец с торжеством ухватился за них как за подтверждение своей мнимой телеграммы...
Возможно, самым поразительным в этом деле было то, что бостонец так близко подошел к истине в своей дерзкой подделке, написанной исключительно с целью заработать немного денег и не имея ни малейшего представления о том, что описанное им на самом деле имело место. Многие из описанных им явлений – цунами, водяные смерчи, массы грязи и пепла, электрические возмущения, чудесное зрелище бьющего из кратера пламени и огромное количество жертв – были среди особенностей, которые сделали извержение Кракатау одним из самых страшных извержений в исторические времена. То, что снег и лед были выброшены из кратера вулкана, на самом деле произошло во время извержения, на основании которого он написал свою тщательно продуманную историю... Основные черты этого рассказа так хорошо вписывались в схему того, что произошло на самом деле, детали были почти похожи и так быстро пришло подтверждение истории, что широкая публика не узнала, что депеша не была правдивой. Только коллеги бостонца по газете и его близкие друзья догадывались об истинной подоплеке того, что, вероятно, было величайшей и самой успешной фальшивкой в истории журналистики. («The Dunstan Times», Jan. 18, 1909).

Создатель нашумевшей мистификации не был назван, но в мемуарах, написанных Келли в 1930-е годы, его фамилия имеется. Звали его Байрон Сомс, а не Эдуард Сэмсон. Эта «акула пера» заявила молодой журналистке, что выдумывает историю об извержении вулкана, которая «заставит твои волосы завиться кудряшками». Издатель газеты, полковник Чарльз Тейлор, знал о мистификации и одобрил ее.

Мистер Сомс рассказал полковнику Тейлору правду, что это вымышленная история, но все детали, описанные в ней, происходили во время извержений вулканов в прошлом, и что он взял материал из достоверных научных отчетов. Тем не менее полковник купил ее и опубликовал как истинную. Во всех остальных местах мистер Сомс пытался продать историю как достоверное сообщение. У него были связи с «Ассошиэйтед Пресс» – не сегодняшней организацией, а ее прародительницей, – которая покупала у него много новостей из Новой Англии, но скептически отнеслась к этой байке и отказалась купить. То же самое сделали и большинство газет в других городах, которым она была предложена, хотя одна газета в Нью-Йорке приняла и опубликовала ее, и несколько изданий в других городах взяли ее полностью или частично. Нью-йоркская газета телеграфировала ее в Лондон, где она появилось в авторитетном издании, которое телеграфировало ее обратно в Соединенные Штаты, а затем она была опубликована несколькими влиятельными газетами в Бостоне, Нью-Йорке, Чикаго и других городах, которые отказались от нее, когда она была предложена им мистером Сомсом. Между тем газеты, которые отказались от публикации, обрушили резкие обвинения на издания, впервые опубликовавшие ее, заявив, что они виновны в таком наглом и вопиющем обмане своих читателей, в такой нечестной и сомнительной журналистике, что это делает их непригодными для того, чтобы читать в приличных семьях. Некоторые из них уделяли статье особое внимание, высмеивая ее факты как невозможные и утверждая, что они только доказывают ее ложность. Было много взаимных обвинений между двумя сторонами спора, особенно в Бостоне, где те издания, которые все еще смотрели на «Globe» как на выскочку, заслуживающую того, чтобы при любой возможности привлечь внимание к его проступкам, быстро воспользовались поводом для ее осуждения. Они извлекли из этого максимум пользы, от всей души осудив газету и ее издателя как недостойных общественного доверия. Спор длился несколько недель, к большому удовольствию Сомса, который получил за статью достаточно денег, чтобы совершить желанную поездку в Вашингтон. (Kelly F. Flowing Stream. NY, 1939, р. 198–200).

Уиллард де Лю, историк газеты «The Boston Globe» (потерявшей в наши дни слово «Daily») подтвердил, что Байрон Сомс не видел никаких снов и не высосал катастрофу на Яве из пальца. Его богатое воображение, подогретое первыми скудными известиями из района бедствия, породило поразительные подробности, которые потом частично подтвердились. За это Сомса вовсе не уволили, напротив – газета гордилась его достижениями, а благодарный издатель дал изобретательному репортеру хорошую премию.

Флоренс Финч Келли (1858–1939).

Нам осталось выяснить, кто придумал историю о пророческом сне и переименовал Байрона Сомса в Эдуарда Сэмсона. Поиск оказался долгим и нудным, однако не увенчался успехом. Впервые «Сэмсон» и прочие вымышленные детали появились в анонимной заметке журнала «Fate» (Vol. 10, № 10, October 1957, p. 73). Там же есть и упоминание про «старинное название острова Кракатау», только пишется оно не «Праломе», а «Пралапе». Это тоже явная выдумка: название Krakatau или Krakatoa – туземное и никогда не менялось. Автор заметки в журнале «Fate» так и остался неизвестным.

Стандарты американской журналистики, увы, никогда не отличались качеством, а в XIX веке умение развлечь читателей ценилось намного выше правдивости и достоверности. Дважды попранная истина породила легенду, отголоски которой еще долго будут раздаваться в книгах и Интернете, хотя ее опровержение не заняло бы и десяти минут. Никто из авторов нескольких десятков книг, где упоминается «Праломе» или «Пралапе», не удосужился достать передовицу «The Boston Daily Globe», хотя оцифрованные подшивки этой газеты доступны за очень скромную плату, а перепечатки нашумевшей статьи вовсе бесплатны. Привычка тянуть все друг у друга обычно заканчивается очень печально. То, что было простительно советским авторам, жившим в условиях информационного дефицита, не имеет оправдания в наши дни, когда любой может получить нужные данные с минимумом усилий.

Кракатау в наши дни. На переднем плане вулкан Анак-Кракатау, выросший на месте острова, почти полностью уничтоженного извержением 1883 года.

История эта показывает, что некритичное доверие к советским журналам и газетам у некоторых исследователей ни на чем не основано. В них тоже встречаются мистификации, и не всегда зарубежного происхождения. Даже в самых тепличных условиях, когда государство оплачивает все и нет борьбы за тиражи, крупнейшие советские газеты то и дело потчевали читателей отборными «утками» или, наоборот, высосанными из пальца «разоблачениями» непознанного. Недаром в рейтинге достоверности сообщений, составленном Дженни Рэндлс, публикация в прессе имеет самый низкий уровень. Хуже, пожалуй, только слухи, дошедшие по принципу «мне рассказывал дед свояка брата знакомого...». Бдительность при работе с подобными материалами не помешает, и конечно, нельзя строить на их основе целые теории. Если подобный «кирпичик» не выдержит проверки, вся теория рухнет. Проверенные факты скучнее и вряд ли принесут успех у читающей публики, но и отсутствие позорных провалов тоже дорогого стоит.