Есть на свете особая порода людей. Они приходят неожиданно, словно бы ниоткуда и столь же неожиданно возникают спустя какое-то время - иногда короткое, иногда не очень. Они ходят среди нас, периодически позволяя нам обратить на них свое перегруженное бытом внимание с тем, чтобы подарить что-то большее, нежели просто песню, стихотворную строку или мазок кисти. Они приносят ощущение Чуда и дыхание невероятной реальности. Каждый вправе сам придумывать им имена, и в разные века их называли, должно быть по-разному. Но такие люди были всегда и, пока душа человеческая будет продолжать искать, они будут. Абсолютно разные и всегда чем-то схожие друг с другом. Вот один из них - художник, поэт, музыкант, путешественник...
Признаться, я пребываю в изрядном затруднении, пытаясь представить героя своего материала. Дмитрий Ярошевский соединяет в себе и художника, и поэта, и музыканта, причем, на мой взгляд, делает это весьма талантливо. Он исходил-изъездил чуть ли не всю Россию и бывший Советский Союз.
Вот уже много лет, как наши пути время от времени пересекаются, и тогда мы подолгу сидим на кухне, выпиваем несметное количество чашек чаю, а он поет новые песни, читает новые стихи, рассказывает о встречах с удивительными людьми. У него вообще необычный дар - находить людей, соединять их друг с другом безо всякой корысти, да еще почти безошибочно угадывать - кого с кем... А еще Дмитрий не чужд аномальному, поскольку многое у него в жизни началось именно с этого и даже помогло ему приобрести некоторую известность. Начнем, пожалуй, с аномального и мы.
Монолог первый, с уфологическим оттенком
- Еще каких-нибудь лет восемь-десять назад, услышав слово «НЛО», я без тени сомнения принялся бы рассказывать о своей встрече с «летающей тарелкой» - дисковидным объектом в горах Северного Кавказа - на всесоюзном туристическом маршруте «По Адыгее к Черному морю», о розовом пульсирующем сиянии, исходившем от нижней части зависшего надо мной «блюдца» и о том, как резко изменилась моя жизнь после этой странной встречи. Да, раньше я легко подобрал бы слова, чтобы поведать о происшедшем в ту ночь на узкой горной тропе. Теперь же... Нет, я вовсе не хочу сказать, что ничего не было. Было! Просто теперь мне кажется, все было иначе, не совсем «уфологически». Как именно - не знаю. Вспоминать в подробностях тоже не получается, сложно передать все на словах, не погрешив против истины. Отчетливо помню лишь, что в первый момент наблюдать было страшно, а потом - интересно.
Страх мой был вполне объясним - человеку свойственно бояться того, что он не понимает, даже если это нечто висит прямо над ним и имеет вид вполне реального материального тела. Вообще в такие минуты сложно заниматься самоанализом... Не помню, как дошел до лагеря. Ноги плохо слушались, и как я не сорвался со скал - до сих пор удивительно.
За последние полгода истории о контактах с НЛО вновь, как и в конце восьмидесятых, набирают бешеную популярность. В прессе уже сложились определенные стереотипы описания подобных случаев. Но мой случай, хотя и вовсе не уникальный, не слишком напоминает расхожие байки. У меня все происходило достаточно «скромно» - внутрь не пригласили, экспериментов не проводили, третьего глаза не открылось, крыльев тоже не выросло.
Только вот после этого события как-то внезапно возникло непреодолимое желание рисовать. Если к литературе и музыке, стихам и песням меня тянуло с детства, то карандашом и кистью я владел, что называется, «как курица лапой». Теперь же рука словно сама, по собственной воле стала двигаться по бумаге. Постепенно я осознал: в результате этой встречи во мне пробудился еще один «я», знающий намного больше, видящий намного дальше и в нашем с ним общении учитывающий степень моего вопиющего невежества. В конце концов я и в самом деле как бы вступил в контакт, но только не с «иномирянами», а со своей «высшей ипостасью», причем вступил вполне осмысленно - ведь мне очень хотелось понять нового «себя» и соотнести все это с тем, что я знал раньше...
Авторское отступление 1. Эмоциональное
Итак, «КОНТАКТ». Его Величество Контакт, воспетый и осмеянный, манящий и пугающий, сомнительный для посторонних и несомненно истинный для участника. Нет, да и не предвидится пока ответов на вопросы «с кем?» или «почему?». По каким критериям отбирают ОНИ людей и надо ли все ЭТО нам с вами? Ни один действительно честный исследователь феномена НЛО или контактов ничего не может сказать по этому поводу. Проще всего, конечно, рассуждать об «ангелах» или (что гораздо более модно ныне) о «демонах». Однако как-то с трудом верится, будто у пресловутых «демонов» (они же «маленькие злобные, циничные инопланетяне») и дела-то другого нет, как дурачить ни в чем не повинных, самых обычных, в меру талантливых или совсем простых людей разных полов, возрастов и профессий во имя невесть чего. Замените слово «дурачить» на другое по своему выбору (например: похищать, экспериментировать, воздействовать на расстоянии с целью передачи информации первостепенной важности, оказывающейся на поверку сущей ерундой), и ничего не изменится. Я даже слышал о том, что инопланетяне используют калькулятор контейнерных перевозок между Землей и Альфа-центаврой.
Я неплохо знаю множество людей, имевших столь потрясающие воображение встречи с НЕЧТО, воспринимаемым нами обычно как НЛО и гуманоиды. Каждый из этих случаев достоин написания не одной-двух (как то обычно делается на Западе), а двадцати двух книг. Вот только их участникам известность вовсе не нужна. Не страдают они ни от мании величия («болезни контактеров»), ни от ее оборотной стороны - «синдрома преследования некими темными силами». Они не боятся рассказывать о своих приключениях, но и не считают необходимым делать это везде и всюду. Подобных людей достаточно много (сразу на ум приходит 15-20 человек). И, что самое главное, ни один из них не заболел, не сошел с ума, не стал социально неадекватной личностью. Быть может, дело в самом человеке и его личных качествах?
Тогда кому же выгодно распространение леденящих душу историй об «абдукциях» и заявления о «безусловном вреде наблюдений» НЛО? Уфологам? Честным - едва ли. Публике? В массе своей ей просто все равно. Нет пока ответа на этот вопрос. Но в любом случае с нашим героем ничего плохого не произошло, сам он по-прежнему вполне нормальный в общепринятом смысле этого слова человек.
Монолог второй. Художник поневоле
- Как я уже говорил, вдруг с невероятной силой потянуло к творчеству. Сначала рисовал города, в которых бывал (бродячий образ жизни этому благоприятствовал). Обожал бродить по ночному городу, стараясь увидеть и почувствовать его душу, поздороваться с ним с глазу на глаз. А днем отображал все, прочувствованное и понятое за ночь, на бумаге.
Если притвориться высокомудрым ученым мужем, то можно попробовать назвать мои рисунки энергоинформационной структурой астрального плана, спроектированной на плоскость бумажного листа в виде графического отображения (хотя, что сие все значит - мне непонятно). Сначала меня это просто забавляло, но когда предложили сделать первую выставку в Таллиннском музее современного искусства, пришлось всерьез задуматься о том, что же я делаю и как с этим жить.
Задуманная выставка так и не состоялась. Политика, как это не раз случалось в истории, стала поперек пути, которым идет Искусство. Но в ходе подготовки выставки я изменил отношение к своим рисункам. Люди, как оказалось, постоянно видели в них гораздо больше, чем готов был увидеть я сам. Постепенно сочинил некую альтернативную легенду о своей жизни - весьма лестную для самолюбия. Даже творческий псевдоним избрал соответствующий - «Звездный Странник». Искал внутри себя какие-то подтверждения своей исключительности. А те самые «Высшие Силы» (если их так можно называть), оставшиеся со мной после встречи в Крыму, общались со мной, исходя из уровня моего тогдашнего восприятия. Недаром один арабский мудрец, Саади, кажется, сказал: «Говори с людьми в соответствии с их разумом».
Так продолжалось до тех пор, пока я сам не почувствовал, что происходящее - только лишь «тест», и не запросил большего, не захотел правды... Пришлось из «Звездного Странника» вновь превращаться в обыкновенного человека. Но зато теперь я твердо уверен: во-первых, нет людей обыкновенных, а, во-вторых, все мы в некотором смысле звездные странники.
Чем больше я рисовал, тем увереннее шла рука по бумаге и тем ощутимее были мои изменения во всех отношениях. Порой возникало чувство, будто не я рисую картину, а картина рисует меня. И каждый раз это переживалось по-новому, иначе, чем прежде. Теперь я понимаю, что первые мои работы, строго говоря, не отличались ни особой художественностью, ни уж, тем более, мастерством. Людей могла привлекать лишь некая энергия, в них заключенная.
Однажды в районе Симферополя, на вершине холма около поселка Краснолесье я ощутил желание рисовать знаковые структуры. Для меня случившееся оказалось странным даже в сугубо психологическом отношении. Для самоуспокоения я даже стал выдвигать самые невероятные версии, вплоть до того, из какой Галактики, от кого именно, почему мне это приходит и что с этим делать дальше?
Это теперь я действительно в состоянии иронизировать над происходившим, поскольку ко всяким подобного рода вещам давно научился относиться со вполне оправданным скепсисом. Жизнь идет, мы взрослеем...
Авторское отступление 2. Лирико-критические опыты
Как бы то ни было, сегодняшняя графика Дмитрия Ярошевского не только очень необычна, но и вполне профессиональна. Она прекрасно смотрится и в выставочном зале, и на страницах книг или журналов. Впрочем, вы сами можете в этом легко убедиться. Мне кажется, эти работы, помимо того, что в них отчетливо чувствуется стиль, выдают руку вполне состоявшегося профессионального художника. И, как всякие творения рук людей незаурядных, они цепляют душу, навевают удивительные ассоциации. Иначе говоря, они обладают собственной Магией - магией Настоящего Искусства, которого так не хватает ныне в жизни, до предела заполненной суррогатами - суррогатами нормальной еды, полноценного человеческого общения, заменителями живой музыки, подделками под духовность и Посвящение.
Что может спасти нас, людей от чего-то пострашнее простой физической смерти - от культурной неполноценности? Только способность к настоящему Творчеству и плоды его. Смею надеяться, что в ряду таких спасительных средств найдется место и для небольших листков бумаги, на которых в причудливых изгибах линий исподволь проступает То Самое НЕЧТО. «Аномальные события» не оставляют своим вниманием нашего героя, а ему - по личным пристрастиям и логике событий - волей-неволей приходится общаться и с исследователями Непознанного.
Монолог третий. Человек среди... людей
- Сказать, что вся принятая в эпоху моего «контактерства» «космическая информация» не стоит ломаного гроша, тоже нельзя. Многие довольно долго почему-то проявляют к моим знакам и рисункам немалый интерес. Вот, скажем, известный исследователь аномальных явлений, президент Всемирной ассоциации женщин-ученых М.Л. Попович однажды демонстрировала отдельные мои работы и кое-какие другие материалы на Всемирном уфологическом конгрессе в Туссоне (США). Американцы всерьез заинтересовались знаковыми структурами, а некоторые научные журналы даже опубликовали версии возможных расшифровок. Сам я, к сожалению, этих публикаций не видел, хотя было бы интересно узнать, что они там нарасшифровывали.
На одном из заседаний туссонского конгресса произошел загадочный случай. Около висящих на стене рисунков и космогонических схем (в виде все тех же знаковых структур) возникли два вертикальных сияющих столба. Явление казалось вполне физическим и наблюдалось визуально. У меня даже есть его фотоснимок. Но опять же я остерегаюсь утверждать, что причиной их возникновения были мои работы, хотя разного рода «видящие» люди вроде бы подтверждают такую связь, как и аномальность события. «После этого» не значит «вследствие этого».
Благодаря стараниям Марины Лаврентьевны, о моих «наработках» узнали многие. Началась моя «раскрутка» в качестве контактера. Солидные ученые приглашали к сотрудничеству в закрытые лаборатории научно-исследовательских институтов, как я подозреваю, не оставались в стороне и военные (до сих пор, правда, не вполне отчетливо представляю себе, зачем какие-то рисунки могут им понадобиться).
А вот обычным людям это, кажется, и вправду иногда бывает нужно. Как-то я попал в организацию, проводившую в том числе специальные четырнадцатидневные курсы для онкологических больных. Это были люди, фактически услышавшие от врачей смертный приговор. Задача была поставлена ясно и конкретно - возможно более полная психологическая и духовная реабилитация, переориентация людей - от смерти к жизни, от «обиды на судьбу» к всеобщей любви. Я вел при этих курсах небольшой семинар по искусству, пел, читал стихи, делился собственными переживаниями, отвлекая, таким образом, людей от навязчивой мысли, будто для них все уже кончено. В конце семинара я обычно выкладывал круг из перевернутых рисунков, нарисованных за день до этого, и предлагал каждому взять на память по одному, вытащив его наугад из общего круга. Как, наверное, и должно было быть, каждому доставался именно «его» рисунок, предназначенный специально ему. Возможно, внешне все действо выглядело как веселая игра. Но на самом деле, в нем была заложена мощная программа по восстановлению здоровья. А рисунок становился укрепляющим фактором, своеобразным амулетом, символом надежды, если хотите.
Авторское отступление 3. О внимании к былому
Что меня по-хорошему удивляет во всех поведанных Дмитрием историях, так это способность героя и рассказчика действительно иронически и скептически относиться к вещам, казалось бы, совсем невероятным. Видимо подобные черты характера есть неотъемлемое условие сохранения «здравого ума и твердой памяти» даже тогда, когда судьба ставит над нами самые немыслимые и удивительные из своих экспериментов. Они же, быть может, вкупе с естественным для каждого человека стремлением понять свои глубинные корни привели Дмитрия к увлечению старинной музыкой и внимательному изучению культуры раннего европейского и русского Средневековья. Это не модная романтизация прошлого. Не секрет, что люди того времени вовсе не были настолько несчастными и примитивными, как живописали нам школьные учебники. Скорее, даже напротив. Та часть Дмитрия, которая «знает намного больше, чем он сам», подтолкнула его к созданию совершенно необычной манеры игры на гитаре и исполнения песен. Гитара звучит то как кельтская арфа, то как старинные русские гусли. Так старое увлечение и пристрастие обрело новое качество. Это - не просто песенки под гитару о том, о сем. Это - баллады, стилизации, реконструкции мелодий, возраст которых иногда насчитывает несколько столетий.
Вообще мне кажется, если мы действительно хотим выйти из затянувшегося духовного кризиса, то реабилитация старины и возрождение древних культурных Традиций должны стать неотъемлемой частью процесса оздоровления. Жаль, не все это понимают или желают понять. Как часто приходится слышать нечто вроде: «Да кому нужно это фольклорное занудство! Вперед, в Космос, в светлое будущее!» Подобная точка зрения уже не раз побеждала, а в результате мы имеем то, что имеем...
Интересно, помогает ли Ярошевскому в написании собственных песен его опыт работы с музыкантами в необычном качестве «иллюстратора звукового ряда»?
Монолог четвертый. Звучащие изображения
- Когда-нибудь я рискну рассказать о том, как именно можно рисовать музыку, попробую поделиться своего рода методикой. Работать приходилось со многими авторами и исполнителями. Первой была Валентина Гончарова, скрипачка из Таллинна, одна из первых, кто начал исполнять у нас музыку «нью-эйдж». Мы сделали совместный вечер на выставке в здании Музея флота на Сретенке (ныне Сретенская церковь), превратившийся в настоящую мистерию. В этом действе само по себе, как бы ниоткуда появилась даже некая ритуальность (и это при том, что многое делалось буквально по наитию). Помню, я разложил квадратики цветной бумаги с нарисованными знаками в виде креста и круга. В центре этой конструкции поставили свечу. Валя начала играть, я стал рисовать то, что слышал. Через какое-то время я настолько плотно вошел в полеты мелодии, что окружающая реальность перестала для меня существовать. Мне казалось, что я не рисую, а как бы наблюдаю за процессом отображения, находясь внутри музыки. Валя играла длинную композицию под названием «Атлантида всплывает».
Не помню, как я очнулся от наваждения... Оказывается, с небес на землю меня моментально сдернула какая-то «эзотерическая тетушка», которая довольно бесцеремонно дернула меня за рукав и воскликнула: «Молодой человек, а как это вы делаете?» Я же чуть сознание не потерял от такого резкого перехода из одного мира в другой.
Потом с кем только ни приходилось работать - не только в Москве, но и по всей России. Очень интересно было рисовать под классический репертуар камерного ансамбля «Интермеццо». Играли ребята виртуозно, хотя это были вещи не из собственного сочинения. Я тогда нарочно не говорил, какой рисунок на какую композицию сделан, но они угадывали с ходу. Значит, все-таки удавалось как-то передавать «лицо» мелодии, правда? Много работал с джазовыми исполнителями - Леонидом Крамером и другими.
Знакомство с хорошо известным и у нас, и за рубежом Леонидом Тимошенко - «русским Жаном-Мишелем Жарром» - состоялось на его очередном рождественском концерте в Центральном Доме Художников на Крымском валу. Меня настолько впечатлило то, что он делает, что во время выступления я быстро набросал несколько музыкальных этюдов. И показал... Его реакция была мгновенной: «Будем работать вместе. Моя музыка - твои рисунки». Впоследствии многие мои выставки сопровождались его концертами и наоборот. А режиссер Сергей Блюменберг ухитрился соединить музыку Леонида и рисунки - мои и других художников-космистов - в единое и цельное Нечто, большее, чем просто видеоклип...
Вместо эпилога
На этом я позволю оборвать свое повествование и поступлю так по самым разным причинам. Отчасти потому, что Дмитрий достаточно молодой человек и кое-какие достигнутые им успехи, надеюсь, ничто по сравнении с тем, что его ждет впереди. Но это не главное. Просто захотелось поделиться с вами удивительным ощущением причастности к Другому, которое возникает при общении с героем моего своеобразного интервью. Это другое, Нечто, возникает в результате соприкосновения человеческого таланта к чему-то, быть может, гораздо большему, нежели людская самость и жажда чуда. Иногда оно кажется нам хорошим, иногда - плохим. Однако, прежде всего оно - Другое. И возможность творческого прикосновения к нему - едва ли не самое волшебное, что у нас осталось. Носителями такого живого волшебства являются самые обыкновенные необычные люди особенной породы, которые живут среди нас.
А пока... Где-то там, по дорогам Земли идет Странник, путеводная звезда увлекла его - на сей раз, кажется, на восток. Я же дописываю свой материал в тепле и уюте. За окном не по-весеннему холодно, едва проклюнувшуюся траву полощет премерзкий дождь из низких северных туч. Когда я закончу работу и отберу рисунки, которыми собираюсь проиллюстрировать текст, то достану с полки кассету. И голос под фантастически странный аккомпанемент не то гитары, не то гусель, не то арфы запоет негромко:
Ведь я - язычник, о Боже,
Так чего ж мне терять?
Да ты скажи, мы заплатим:
Не всем ходить в серебре.
Ты уйдешь на закате,
Я уйду на заре...
Это строчки одной из тех песен, что написаны Димой Ярошевским, который, несмотря ни на какой трезвый пересмотр происходящего с ним, всегда остается Странником - звездным и земным. Впрочем, «все мы в некотором смысле Звездные Странники». Не так ли?
13.05.2025
