Необычное существо с белорусско-брянского пограничья
Можно ли найти «переходные формы» между классическими фольклорными персонажами и объектами интереса современных аномальщиков?В экспедициях и развед-поездках Проекта «Уфоком», которые мы проводим вот уже 20 лет, нам приходится сталкиваться с самыми разными рассказами, порою весьма фантастично выглядящими со стороны. Некоторые из таких историй действительно штучные, как будто чей-то плод больного воображения материализовался и исчез в небытии. Так, несколько лет назад, мы уже рассказали про «неандертальца на палочке»: существе наподобие «снежного человека», выглядящего несуразно, как не до конца проявившийся чеширский кот. Кто бы мог подумать, что все это время в архивах исследователей АЯ пылилось типологически схожее сообщение из этого же региона.
Кратко напомню предысторию. В «Уфоком» обратился один грибник, который приблизительно в 2013 году в окрестностях д. Кулаково Витебского района встретился с существом, нижняя часть которого напомнила ему ствол дерева, к которому словно бы крепилась странная, похожая на обезьянью, волосатая голова. То есть, он не видел ни рук, ни ног, а лишь тонкое черное «нечто» с головой.
Но вот перед нами письмо под номером 1984-317 от жителя Хабаровска Герасима Матвеевича Левончука, пришедшее в московский филиал Комиссии по АЯ (КАЯ) 6 августа 1984 года. Хотя большинство писем из архива, касающихся наблюдений странных существ, впоследствии были переданы гоминологам и бесследно исчезли, это каким-то чудом осталось. Вероятно, сказалась сильная отдаленность от дислоцировавшихся в то время основных групп по проверке таких сообщений, а также давность события – 1929 год. Приведем полностью текст обнаруженного нами письма.
«18 марта 1984 года я смотрел «Клуб путешествий». Сенкевич вел беседу с французским ученым и показали подснежного человека, то мне сразу вдарило в голову, что в таком виде мне пришлось этого человека видеть. Так головой крутил и не сгибая рук в локтях махал руками и бежал как хороший спортсмен.
Этот случай происходил в Брянской обл. около Белоруси (так!) в 1929 году в октябре м/ц Красногорского р-на Медведевского с/с, пос. Дрожжинск. Получилось это так. Около полночи женщины пошли к бане лен мять на дерьвяные мяльницы (так!). А меня отец поднял, чтобы я лошадей отвел на выпас. Я взял двух лошадей, попоил около колодца и в руках повел, так до выпаса было всего 200 м. Только осталось до конца выпуска 70–60 м, как вдруг стал перебегать странный и страшный человек: глаза у него горели как электрические лампочки и от колен вся ступня блестела, головой мотал на меня и вперед руками махал, не сгибая в локтях. Вид увесь (так!) черный, но меня поразили его глаза – осветили его лицо.
Лошади мои испугались, остановились, головы подняли и уши наптурили [навострили – прим. И. Б.], да я сам испугался. Но поскольку он убегал, то у меня бодрость появилась, был он ко мне правой стороной. Когда из прогона я вышел, то его не оказалось. Я стал смотреть, куда же он за несколько секунд делся… Ночь была лунная. И вдруг вижу – стоит березка, около березки лозовый куст, и около этого куста тень, больше как у других кустов. Я дал пять шагов вперед и крикнул: «Держи его!». Он выскочил из-под куста и стал бежать в сторону большого болота по тропке и мне его пришлось видеть с левой стороны: он перебежал небольшую поляну, луна его осветила. Головой не мотал, живота у него не было, один позвоночник, шея сантиметров 10, волос на голове до половины шеи сзади болтался. По всей вероятности, хвост сантиметров 20. От него звука никакого не слышал, он все проделывал втихаря. Когда он бежал от меня, то он не оглядывался, в коленках у него сзади поскрипывало и видно было, что он как железный – все жилы и мышцы были напряженные. Все описать трудно. Вот кто это такой, вы можете больше знать».
Описываемое очевидцем место событий находится у самой границы с Гомельской областью Беларуси, но со стороны России, в 4,5 км к востоку от села Медведи. Поселок был отселен после аварии на ЧАЭС. Упомянутое выше место наблюдения находится севернее, также неподалеку от границы между Витебской областью Беларуси и Смоленской областью России. Расстояние между точками – около 230 км.
Сразу стоит сказать, что гоминологи, то есть те, кто изучает случаи встреч со снежным человеком, от этого существа сразу открестились и сказали, что это «не их клиент». К счастью, именно поэтому письмо все же и дошло до нас. Так, И. Д. Бурцев, специалист по поиску йети, сказал мне, что «такими вообще не интересуется». Значит, будем иметь в виду, что к реликтам древних людей он однозначно не относится.
Продолжая изучать литературу о «снежном человеке», да и фольклор белорусско-российского пограничья, мы, однако, пока не встретили ничего хоть отдаленно подобного. Никто не видел этих «чудиков» или не собрал о них сведений. С ходу можно разве что вспомнить о классическом лешем, а еще о персонаже белорусской мифологии вадун, о внешнем виде которого фольклористам удалось зафиксировать на удивление мало информации. Но большинство современных фиксаций вадуна оказалось в Витебской и Гродненской областях [4]. Из пока немногочисленных описаний можно сделать вывод, что образ вадуна в Беларуси сливается с образами классического лешего или черта. Тоже не совсем то.
По мнению фольклориста Геннадия Лопатина, сотрудника «Ветковского музея старообрядчества и белорусских традиций им. Ф.Г. Шклярова», необычное существо можно причислить к так называемым доброхожим, рассказы о которых записаны в этом регионе. Доброхожие – представители низшей мифологии, сочетающие в себе качества домового, лешего и ряда других персонажей. Хотя классический образ доброхожего в большинстве случаев другой, больше напоминающий обычного человека, чаще в дорогих одеждах. Интересно, что внешность этих мифических людей в ряде случаев современна информантам (отмечается, что на рубеже XX–XXI веков доброхожие одевались «как начальники» в дорогие куртки или пиджаки с блестящими, чаще всего золотыми пуговицами). Но в начале XX века в восточной части Белорусского Полесья некоторые доброхожие выглядели и как «волосатые мужики». Вот какой рассказ о доброхожем приводит Г. И. Лопатин в своей статье «О народной демонологии белорусско-брянского пограничья» [3]:
«Мне лет дзевяць-дзесяць было. Ганялі мы з хлопцамі каней у начное. І, вот, гдзе-та перад Міколай, пад вутра, сматру, стаіць мужык, рукі длінныя, воласы па ўсяму целу. Каня гладзіць, з уздзечкай іграецца. Толькі я хлопцам крыкнуў: “Хлопцы, сматрыце!” І он ісчэз».
Записано от жителя д. Неглюбка Ветковского р-на Гомельской обл. Саросеко Михаила Михайловича, 1917 г.р., зап. Лопатин Г.И. в 1992 г.
Учитывая год рождения информанта, можно заключить, что эта встреча с волосатым и длинноруким существом произошла примерно в 1927–1928 годах, то есть практически в то же самое время, что и у Герасима Левончука. Однако персонаж явно обладает инфернальными чертами и никак не может быть рассмотрен как существо из плоти и крови. Хотя во всем корпусе текстов о доброхожих из этой части Белорусского Полесья полных совпадений с тем, что описал очевидец в своем письме для КАЯ, нет.
Стоит оговориться, что Е. М. Боганева, сотрудник Центра исследований белорусской культуры языка и литературы НАН Беларуси, также сомневается в том, что это доброхожий. Она лично записывала рассказы об этом мифологическом персонаже в Красногорском и Новозыбковском районах Брянской области, а также приграничных районах Гомельской области Беларуси [1]. Все же у доброхожих почти всегда черты обычного человека и почти нет металлических частей тела (за исключением металлических пуговиц на одежде). Возможно, то обезьяноподобное существо попало в статью Г. И. Лопатина по ошибке, вместе с большим корпусом других более классических текстов.
Есть и еще один персонаж, правда больше характерный Центральному Полесью. Его называют обычно Железный человек (Зелёзны чоловек) и им чаще всего пугали детей (как и Железной бабой или железнячкой) [5]. Вот у него вполне могли быть металлические части тела. Хотя, если разобраться, в изначальной записи лишь упомянуто, что существо было «как железное» и странно двигалось, не сгибая рук в локтях, но были ли на нем железные части, – прямо не написано. К тому же Железный человек почти всегда живет в болоте, а его довольно локальный ареал распространения находится все же западнее. Хотя соотнести нашего чудика с Железным человеком изначально мне показалось здравой идеей, никто из опрошенных мной исследователей, которые работали «в поле» на территории Полесья, такой даже отдаленной связи не увидел.
Как предположила Е. М. Боганева, возможно, это единичная такая запись и отнести его куда-либо просто невозможно. А, может быть, ребенок наслушался каких-то страшилок и это вылезшее незнамо откуда что-то было лишь продуктом его страхов? В то же время, у нашего человека с негнущимися руками много черт, присущих классической нечистой силе. Например, блестящие глаза, как фары или электрические лампочки, на что мы уже обращали ранее внимание в другой публикации, посвященной рассказам о полтергейстах на псковско-эстонском пограничье [2].
Нужно учитывать еще и то, что в начале XX века фольклор в этом регионе фиксировался фрагментарно и до наших дней дошло очень мало таких сведений. Возможно, если персонажи были полиморфны и изменялись под влиянием новых представлений о них, то такие сведения просто не сохранились. Если бы мы располагали записями не в 1980–1990-х годов, а 1930–1940-х, то, вполне вероятно, воспоминаний о таких жутких страшилищах было бы гораздо больше.
Если же говорить о том, как именно аномалистика могла бы изучить это существо, то здесь, с моей точки зрения, стоило бы начать с анализа социально-экономических причин, которые могли привести в то время к распространению слухов о существовании в лесах подобных монстров (например, попробовать проследить связь с годами Великого перелома, наверняка оказавшего влияние и на полесскую глубинку). Я уже отмечал, что в 1914 году крестьянка Бердникова, скорее всего, увидела также очень странного персонажа, вышедшего из аэроплана, и который мог стать своего рода «переходной формой» от традиционных встреч с внушающей опасение нечистой силой к новому типу сообщений с выраженными в них страхами перед техническими инновациями. Эти рассказы продолжали сплавляться в ретортах слухов и кривотолков в непростые 1920-е годы и позже привели к новому и нехарактерному ранее для Беларуси типу сообщений о снежном человеке и инопланетянах (у нас они уже были распространены в 1940-х годах). С осторожностью можно предположить, что и существо заимело в себе несколько черт механизмов, наподобие роботов, ужас перед которыми мог прийти из низкопробной литературы того времени, а также газет и журналов, часто нагнетающих подобные страхи.
Находить эти «переходные формы» – словно обнаруживать останки археоптериксов на стенах угольных шахт. Они могли быть единичными и, повинуясь каким-то собственным законам, большинство из них кануло в небытие. Оставшиеся закрепились в нашем сознании и прочно вошли в современную культуру.
Сможем ли мы когда-нибудь реконструировать полностью этапы изменения этих персонажей в глазах местного населения и установить все причины, повлекшие такую смену образов? Это будет явно непростая работа. А пока от странно двигающегося «неандертальца» с головой чуть ли не на одном позвоночнике открестились практически все – и гоминологи, и фольклористы, и аномалисты, и члены КАЯ. Так и осталось это существо бесхозным и никак не классифицированным, разве что нечистой силой его можно обозвать без особого труда. Казалось бы, ну и шут с ним, если бы не встреча в 2013 году, которая заставила призадуматься: а не сохранились ли архетипы этих переходных форм в своем первозданном виде где-то еще в белорусских лесах?
Литература
1. Боганева, Е. М. «Харошыя были людзи, толька их не видзеў нихто…»: Мифологические тексты о доброхожих по материалам экспедиций 2002–2004 гг. / Е. М. Боганева // Живая старина. – 2009. – № 4. – С. 14–16.
2. Бутов, И. С. «Шумные духи» в представлениях жителей пограничья России и Эстонии в конце ΧΙΧ – первой половине ΧΧ в. / И. С. Бутов // Живая старина. – 2021. – №2. – С. 33–36.
3. Лопатин, Г. И. О народной демонологии белорусско-брянского пограничья / Г. И. Лопатин // Palаeoslavica. – Vol. – XVII. – №2. – Cambridge, Mass, 2008. – Pp. 183–217.
4. Традиционный культурно-языковой ландшафт белорусско-русского (витебско-смоленского) пограничья ХХ – начала ХХІ в.: символика фольклорных образов, ритуальные функции и их коммуникативные репрезентации. – Новополоцк, 2016. – 185 с.
5. Цыхун, Г. Жалезны чалавек // Міфалогія беларусаў. Энцыклапедычны слоўнік / Г. Цыхун. – Мінск: Беларусь, 2011. – С. 172.
Автор выражает благодарность А. Б. Петухову за возможность ознакомиться с оригиналами писем из московского филиала КАЯ.
1
